Война и мир Закавказья за последние три тысячи лет - Александр Широкорад

Так участвовала ли Россия в Абхазской войне? Ответ на этот вопрос дает тот же полковник Баранец: «И тем не менее, когда грянула грузино-абхазская война, в армии Ардзинбы были десятки танков, бронетранспортеров, артиллерийских систем, с помощью которых были обращены в бегство грузинские части (у абхазов было примерно 50 танков, более 80 БМП и около 75 артустановок). Вот тогда и выяснилось, что не все это было захвачено в российских частях, дислоцированных на территории республики. Многое абхазам досталось «официально и законно»…

На аэродроме «Бомбора» базировались российские боевые самолеты Су-27 и Су-25, вертолеты Ми-24. Спецслужбы Грузии установили, что с этого аэродрома уходили российские штурмовики на бомбежку позиций грузинской армии во время войны с абхазами. C бомборского аэродрома доставлялись и боеприпасы абхазам во время их знаменитого похода на Гагру. Грузинская военная разведка утверждала также, что дислоцирующаяся на «Бомборе» десантно-штурмовая бригада участвовала в боях на стороне абхазов. Эти утверждения подкреплялись фотографиями, документами, показаниями многочисленных свидетелей. Опровергать их было бессмысленно.

Но самое опасное и парадоксальное состояло даже не в этом.

В критические моменты войны на подмогу грузинским правительственным войскам посылались… российские военнослужащие, танки и другая боевая техника. Происходила странная вещь: Шеварднадзе публично заявлял, что в его армию Россия поставляет новейшее российское вооружение, а российское военное руководство категорически отрицало это.

К этим поставкам наибольший интерес проявляла американская разведка – в районе конфликта под журналистской «крышей» работало несколько ее сотрудников (один из них погиб при странных обстоятельствах). Именно тогда в американской прессе появлялись сообщения о новых российских танках с экипажами, которые использовались в боевых порядках грузинских войск.

Генералы и офицеры российского Генштаба часто спрашивали друг друга: «На чьей же мы стороне?» Получалось, что мы были по обе стороны линии фронта. Как когда-то на учениях. Но там была игра. А здесь – война. Там «убивали» в шутку. Здесь – всерьез…».[124]

Глава 21

Правление Шеварднадзе

Война в Абхазии закончилась, зато война в Мингрелии заполыхала с новой силой. 24 сентября 1993 года из Грозного в Сенаки (Западная Грузия) на российском вертолете прибыл бывший президент Звиад Гамсахурдия, лично возглавивший свои формирования. В начале октября 1993 г. звиадисты захватили стратегически важные пункты – Поти и Самтредиа – и фактически блокировали железнодорожное сообщение с Тбилиси и доставку в столицу продовольствия. Полукриминальные отряды Иоселиани и Китовани, именовавшиеся «правительственными войсками» повсеместно отступали. Бои шли на подступах к Кутаиси, когда Шеварднадзе постигло страшное разочарование – американцы поддержали его только словами. Оказавшись в безвыходном положении, Шеварднадзе обратился к Москве. Он заявил, что крайне обеспокоен активизацией Гамсахурдия и «выдержать натиск вооруженной оппозиции» ему «вряд ли удастся без военной помощи России».

8 октября 1993 года в Москве состоялась встреча Ельцина с президентами Армении, Азербайджана и Грузии. На следующий день, 9октября, было подписано российско-грузинское соглашение о российских военных базах в Грузии, включая Поти. В тот же день Грузия вступила в СНГ, став его последним 12-м членом.

Это решение было платой Шеварднадзе за свое спасение и одновременно авансом за помощь России в борьбе с Гамсахурдия. Как заявил Шеварднадзе в радиоинтервью 11 октября, решение о присоединении республики к СНГ было принято им почти единолично: «Я знал отношение многих моих коллег к этому вопросу. Однако я был убежден в одном. Если приму это решение, как минимум 70 % населения поддержат меня».

Эту цифру – 70 % – глава государства не раз назовет в многочисленных интервью различным средствам массовой информации. Однако результаты некоторых опросов общественного мнения не подтверждают заявление Шеварднадзе. В частности, 27 сентября социологическая служба газеты «Резонанси» попросила тбилисцев ответить на вопрос: «Если завтра будет проведен референдум, проголосуете ли вы за вступление Грузии в СНГ?» Мнения разделились следующим образом:

ДА – 38,3%

НЕТ – 48,1%

НЕ ЗНАЮ – 13,6 %.

Очевидно, что цифра 38,3 % не означает всенародной поддержки шага Шеварднадзе. Конечно, следует учесть, что между ситуациями конца сентября и начала октября в Грузии есть разница, однако вряд ли она может столь существенно изменить общественное мнение.

В сентябре—октябре 1993 г. интеллигенция Грузии устраивала публичные истерики по поводу потери Абхазии. Причем главным виновником сухумской трагедии «общественное мнение» считало Россию. Даже спустя полторы недели, когда «страсти» немного улеглись, 30 % тбилисцев однозначно считали, что вина за поражение в Абхазии ложится только на Россию. Примерно столько же – 32,4 % опрошенных – считали, что нормализация отношений с Грузией не входит в интересы России, и только чуть больше половины – 52,5 % – уверены в обратном. Конечно, большинство осознавало, что нормализация отношений с Россией необходима Грузии (83 %), но вряд ли все они поддерживают присоединение Грузии к альянсу, руководимому «враждебно настроенной» Россией.

По словам Шеварднадзе, в общественном мнении Грузии господствовали две позиции по отношению к вступлению страны в СНГ: первая – немедленно начнется резкое улучшение жизни, вторая – это станет самоубийством для Грузии. «Обе они ошибочны, – считал Шеварднадзе. – Речь должна идти о шаге, в перспективе рассчитанном на помощь Грузии в рамках Содружества на пути к лучшему будущему».

Сам же Шеварднадзе рассматривал вступление в СНГ лишь как «один из шансов в поисках выхода из кризиса».

11 октября в радиоинтервью Шеварднадзе высказался еще откровеннее: «Является ли это [вступление в СНГ] спасением от того бедственного положения, которое мы сейчас испытываем? Конечно, нет. Думаю, что у нас не должно быть излишних иллюзий относительно того, что раз мы вступили в СНГ, то сможем вздохнуть, и все само по себе решится».

10 октября Звиад Гамсахурдия провел митинг в Мингрелии. Он заверил своих сторонников в том, что «законная власть будет восстановлена», он также заявил, что в достижении этой цели ему готовы помочь внешние силы.

По версии тбилисских источников, накануне состоялась встреча Председателя Верховного Совета Абхазии Владислава Ардзинба и руководителя звиадистских формирований Лоти Кобалия, во время которой обсуждалась возможность участия сил Абжазии на стороне звиадистов. 11 октября бои в районе Самтредиа приняли ожесточенный характер. Сторонники Гамсахурдия сконцентрировали живую силу и технику у реки Цхенисцкали. В середине октября стали появляться сообщения о том, что в частях Кобалия воюют добровольцы из Конфедерации горских народов.

16 октября корреспондент ГИА вместе с телеоператором телеслужбы агентства «Рейтер» побывали в Зугдиди. Бойцы отряда звиадистов, дежурившие у моста через Ингури, рассказали им, что находящиеся на противоположном берегу реки абхазские и северокавказские добровольцы предлагали объединиться и вместе бороться против тбилисского правительства. Добровольцы Конфедерации народов Кавказа принимали активное участие во взятии города Самтредиа 17 октября. К концу месяца из неофициальных и официальных источников стали поступать сообщения о том, что 27 октября для оказания помощи звиадистам в Зугдиди прибыла группа абхазских и северокавказских добровольцев, в Зугдидский район доставлено также несколько единиц тяжелой техники и артиллерийских систем. 29 октября руководитель пресс-центра Минобороны Грузии Сосо Маргишвили сообщил корреспонденту ГИА, что, по предварительным данным численность прибывших в Зугдидский район абхазских и северокавказских боевиков составляла примерно 500 человек.

19 октября звиадисты взяли населенный пункт Ланчхути. Им не было оказано какого-либо серьезного сопротивления, поскольку воинство Шеварднадзе попросту бежало.

В результате военных действий была перерезана главная артерия, по которой осуществлялись поставки продовольствия и других жизненно важных грузов как внутри Грузии, так и в Армению и Азербайджан. В этой ситуации Эдуард Шеварднадзе 18 октября обратился к народам и правительствам России, Азербайджана и Армении с просьбой срочно предпринять совместные меры по обеспечению бесперебойной работы дороги Поти – Тбилиси.

На помощь Шеварднадзе пришли российские войска, как дислоцированные на базах в Грузии, так и введенных из России ВДВ и морская пехота Черноморского флота.

Для защиты интересов Тбилиси на море 20 октября 1993 г. в район Поти по просьбе правительства Грузии отправился малый противолодочный корабль «МПК-127» проекта 1124 для обеспечения совместно со сторожевым кораблем «Пытливый» пр.61 безопасности мореплавания. Поясняя причины направления туда кораблей, командующий Черноморским флотом адмирал Балтин сказал, что корабли Черноморского флота не будут участвовать в блокаде занятого звиадистами Поти, их единственной целью является охрана торгового судоходства.