Величие Вавилона. История древней цивилизации Междуречья - Генри Саггс

Хотя имя и сама концепция Нергала имеют шумерское происхождение, этот миф, вероятно, отражает семитскую социологию, в которой главенство женщины неприемлемо. Такая же психология семитской религии наблюдается у святого Павла и в предубеждении современной церкви против женщин-священнослужителей. Подъему Нергала в семитизированной религии также помогло то, что, как и Мардук, он представлял ипостась бога солнца, в случае Нергала речь шла об убийственном солнце месопотамского лета.

Можно назвать много других богов, но большинство из них имеют только местное или сезонное значение, как и незначительные святые в католической церкви (причем это не подразумевает, что параллель идет дальше). Среди незначительных божеств стоит упомянуть те, о которых нередко говорится в магических текстах. Их имена Гибил и Гирра – «ликвидаторы» колдовства и черной магии. Под именем Нуску бог огня проявлялся в жертвенном пламени, пожирая жертв и посылая фимиам великим богам. Его символом в искусстве была лампа, но это изображение встречается сравнительно редко.

В более поздний период, возможно в начале второй половины 2-го тысячелетия до н. э., национальные боги – Мардук в Вавилоне и Ашшур в Ассирии – заняли господствующее положение в пантеоне. В шумерский период каждый город-государство имел собственного бога, или, если рассматривать вопрос с точки зрения шумеров, каждый бог имел ферму, которая приняла форму города-государства или (в некоторых случаях соседние деревни срастались вместе в один город) части города-государства. Такие мелкие городские божества не всегда были главными в пантеоне, да и не во всех случаях в конечном счете ассимилировали личности главных богов. Вообще говоря, если город-государство завоеваниями расширял свою территорию, владения городского бога обычно тоже увеличивались, хотя с этим не всегда были согласны жрецы, в первую очередь древних святынь. Лидерство в божественном совете и, по крайней мере теоретически, политическая власть в Вавилоне были в руках двух богов – Ану и Энлиля. Из-за большой удаленности Ану лидерство в божественном совете оставалось у Энлиля, покровителя Ниппура. Такой взгляд на вещи соответствует древней теории, утверждавшей, что начала процесса, которым никому не известный вавилонский Мардук поднялся к власти, было установление Хаммурапи контроля над Ниппуром. Против этого можно отметить, что нет никаких следов явной и намеренной попытки Хаммурапи возвысить Мардука до ранга Ану и Энлиля. Очевидно, что, когда в Кодексе Хаммурапи Энлиль дает Мардуку enlilutu kishshat nishe (энлиль-корабль над всем народом Вавилона), он «назначил» его губернатором, а верховная власть осталась у Ану и Энлиля. В прологе Мардук формально подчинен Ану и Энлилю, и святилище Мардука упоминается только после святилищ Энлиля и Эа в Ниппуре и Эриду. В эпилоге Хаммурапи не заявляет о связях с Мардуком, отличных от тех, что связывали его с другими богами, да и на изображении в верхней части стелы Хаммурапи получает жезл и кольцо от Шамаша, а не от Мардука. Более того, в надписях Хаммурапи Мардук неизменно стоит после Энлиля, Нинурты и Шамаша или после Ану, Энлиля и Шамаша. В надписях последователей Хаммурапи до самого конца династии – та же картина. Все это вовсе не говорит о намеренном возвышении Мардука в этот период. Этот взгляд появился из исследования годовых формул. Во время Первой династии (как и раньше) каждому году давалось обозначение, известное как годовая формула, относящаяся к некой работе, выполненной в этот период. Часто, поскольку работой могло быть возведение статуи или реставрация храма, формула содержала имя бога. В годовых формулах этого периода Мардук занимал ведущее положение только во время правления третьего преемника Хаммурапи Аммидитана. Тогда за 40 лет Мардук упоминался одиннадцать раз. Но даже это может оказаться случайным и не иметь особого значения, потому что тенденция не сохранилась при следующем царе. Судя по всему, несмотря на политическое возвышение Вавилона и последующую тенденцию для его божества занять более высокое положение в пантеоне, Хаммурапи и его преемники не смогли, ввиду законных интересов жречества Ниппура, Ура, Сиппара и Ларсы, возвести Мардука на высшую ступень в пантеоне (даже если хотели). Поэтому возвышение Мардука, вероятнее всего, произошло уже после падения династии Хаммурапи.

В своей шумерской форме Мардук (в этимологии Амар-Уту(к), что означает «молодой бычок солнца») являлся хтоническим аспектом бога солнца. Некоторые считают, что он первоначально ассоциировался с самым древним шумерским городом Эриду, поскольку был сыном бога этого города Энки-Эа. Определенно название Эсагила – «Дом высокой главы», позднее использованное для великого храма, посвященного Мардуку в Вавилоне, первоначально применялось к храму в Эриду, о чем мы знаем из одного из мифов творения. Вследствие своей связи с Эриду и Энки-Эа Мардук (обычно под именем Асаллули) был богом магии. На практике он был богом магии par excellence[36], хотя в теологическом отношении всегда оставался подчиненным своему отцу. Поэтому магические ритуалы всегда содержат фразу, которой Мардук просит у своего отца Эа наставлений по поводу необходимой магической процедуры.

Ко времени последней «редакции» «Энума элиш» (Эпоса или, точнее, Мифа творения, великого космогонического мифа, который читался на новогодних празднованиях) Мардук стал в Вавилоне лидером пантеона. Обычно считается, что «Энума элиш» в существующем виде датируется старовавилонским периодом, но сложности, связанные с принятием Мардука как верховного божества в этот период, являются весомым аргументом против, да и доводы, относящие «Энуму элиш» к этому периоду, легковесны. Миф излагает обстоятельства, приведшие к возвышению Мардука. «В светлом Апсу зарожден был Мардук», «Эа, родитель, там его создал» и «Дамкина, мать его, породила». Что касается внешности Мардука, «немыслимо облик его совершенен, трудно понять, невозможно представить». У него было четыре глаза и четыре уха, и, кроме того, «он рот раскроет – изо рта пламя!». Это «совершенство» появилось перед протобожеством Аншаром и предложило свои услуги по уничтожению первобытного монстра Тиамат.

Повелитель богов, судьба великих богов,

Если я мстителем за вас стану,

Если я должен одолеть Тиамат, осилить и спасти ваши жизни, —

Соберите совет, возвысьте мой жребий,

Радостно все вместе воссядьте в палате совета,

Пусть мое Слово, как ваше, решает судьбы,

Совет богов был собран, и Мардук получил все, что просил:

Ему воздвигли великий престол.

Пред отцами он сел для участья в совете:

«Ты славен меж богов великих,

Несравненна судьба твоя, твое Слово – Ану!

О, Мардук, славнейший средь богов великих...

Надо всей вселенной мы даем тебе царство!»

В конце шестой таблички мифа и на седьмой, заключительной табличке боги объявляют пятьдесят имен победоносного Мардука. Он был Сыном бога солнца, Мардуком, божеством, который создает все, Марутукку, опорой своей земли и людей и так далее. Даже Эа уподобил Мардука себе, поскольку, когда он услышал, его сердце возликовало, и он сказал: «Тот, чьи имена боги сделали великолепными, пусть он будет как я, пусть он зовется Эа».

Наконец, сделав последнее из его пятидесяти имен – «Пятьдесят», совет богов формально уподобил его Энлилю, которому, собственно, принадлежало это численное обозначение, и Мардука стали называть «Энлилем богов».

Намеренное уподобление Мардука многим другим богам пантеона рассматривалось некоторыми учеными как монотеистическая тенденция. Однако термин «монотеистическая» для данной ситуации, пожалуй, слишком сильный. Генотеистическая тенденция – так будет правильнее. Вряд ли необходимо подчеркивать разницу между вавилонским теологическим течением и появлением монотеизма в Израиле. В последнем, хотя валы, возможно, ранее считались реально существующими, они всегда рассматривались как отличающиеся от Иеговы (Бога) не только по рангу, но и по сути. Уподобление высшего божества другим богам, свойственное Вавилонии, было одной из главных черт, против которых неутомимо боролись израильские пророки.

Будучи богом par excellence, Мардук получил титул Бел, «Господин», так же как Иштар часто называли Белит, «Госпожа». Под этим именем он упоминается в Ветхом Завете (Ис., 46: 1) и в занимательной книге «Бел и Дракон» в апокрифе.

Супругой Мардука была Сарпанитум, «Блистательная», которая имела небольшое значение сама по себе, но благодаря каламбуру с ее именем, произносившимся как Зер-банитум, «Сотворившая семя», была уподоблена богине с творческой жилкой Аруру.

С Мардуком тесно ассоциировался Набу, бог Борсиппы, о связи которого с богом Вавилона упоминается в Ветхом Завете (Ис., 46: 1; Небо – древнееврейский вариант Набу). Теологически Набу был сыном Мардука и был связан с ним на новогодних празднованиях в Вавилоне. Было высказано довольно-таки правдоподобное предположение, что так же, как Мардук вытеснил Энлиля со своего главенствующего места в пантеоне, а сам Энлиль оттеснил первоначальное высшее божество на задний план в более ранний период, когда вавилонская цивилизация погибла, так и Набу готовился сместить Мардука.