Стинг. Сломанная музыка. Автобиография - Стинг

для раскрутки группы. Майлз по-прежнему официально не занимается группой своего брата, но он стал уделять нам больше внимания, чем раньше. Мы работаем как лошади, не жалуемся и не подводим его, когда другие группы отказываются от его предложений. И все же Майлз пока еще не стал нашим менеджером.

Двое долгих и утомительных суток мы едем на этот фестиваль в большом желтом автобусе. Судя по всему, смысл этого мероприятия в том, чтобы испытать решимость Энди стать простым солдатом в новом походе для покорения европейского континента. Энди не боится трудностей. Более того, оказывается, что он интересный и остроумный собеседник и попутчик. Мы приезжаем на место концерта голодные и уставшие как собаки, но играем отлично. Энди зарекомендовал себя наилучшим образом, хотя между ним и Стюартом возникают некоторые трения из-за того, что последний считает, что должен доказать всему миру, что является самым скоростным барабанщиком не только среди его коллег в группах, участвующих в том концерте, но и на всей планете.

Вне всякого сомнения, хедлайнерами мероприятия являются The Clash. Мне нравится эта группа, их музыка мелодична, она построена на простых аккордах, и вообще они умеют играть – четко, собранно и экономично. Во время их выступления на сцену выходит пьяный Кэптен Сенсибл из The Damned в ярко-красном берете и бросает за Джо Страммером бомбу-вонючку. Джо продолжает петь, но потом падает со сцены и ударяется об один из столбов, поддерживающих подмостки. Его быстро уносят на носилках, а он поет Marseillaise.

Спустя несколько дней после возвращения в Лондон Энди ставит нам ультиматум, и мне выпадает незавидная честь сообщить Генри, что его увольняют из группы. После разговора с Генри я помогаю ему погрузить его звуковое оборудование в машину. Мы оба в грустном расположении духа, хотя он говорит, что подозревал, что все так и закончится, после того, как в группе появился Энди.

«Генри, у нас были стоящие моменты».

«О, да, были, мой друг. Самые стоящие».

Мы с Генри остались друзьями. Он продолжал совершенствоваться в игре на гитаре, и когда я увидел его в следующий раз, он уже был гитаристом Wayne and the Electric Chairs.

Я заезжаю к Стюарту и Соне, которые переехали из мажорного сквота в Мейфэйр в скромную квартиру в районе Патни. Мы пьем кофе, сидя на полу в окружении коробок с их пожитками: пластинками, книгами, музыкальным оборудованием и арабскими побрякушками. Стюарт очень переживает. Майлз убедил его, что увольнение Генри – большая ошибка, и это сильно выбило Стюарта из колеи. Я напоминаю, что через два дня у нас концерт в Бирмингеме, и ему не стоит убиваться, а лучше подождать и прислушаться, как мы звучим в формате трио. Так или иначе, он заражает меня своим унынием, в которое впал после увольнения Генри.

Я возвращаюсь домой под проливным дождем и узнаю, что Джо заболел. У мальчика высокая температура и сильное сердцебиение. Мы вызываем врача, который появляется через час. Это чернокожий с акцентом английского среднего класса, одетый в элегантный костюм, в очках в железной оправе. Мы с Фрэнсис стесняемся отсутствия ковров в нашей квартире, скудности мебели, но потом с ужасом замечаем, что кто-то из соседей принес для Джо Голливога[37], который сидит, словно кукла вуду, в углу кровати рядом с нашим больным ребенком. За окном на карнизе дождь отбивает барабанную дробь. Доктор, к счастью, никак не реагирует на куклу, выписывает Джо рецепт лекарств и говорит, чтобы мы не давали ребенку перегреваться. Потом подсказывает, что ближайшая к нам открытая аптека находится на Пикадилли.

Под проливным дождем я еду на Пикадилли, где вижу, что в аптеке работает всего один фармацевт, а народу – тьма, словно все решили заболеть именно в этот вечер. Я отстаиваю очередь, покупаю антибиотик и возвращаюсь домой. После того как Джо выпил лекарство, ему становится лучше, и он засыпает. Я же не сплю всю ночь, мучаясь мыслями, смогу ли я обеспечить семью, что будет с нашей группой, найдем ли мы деньги на оплату квартиры и когда Фрэнсис найдет работу.

На следующее утро дождь прекращается, а Джо чувствует себя лучше. По радио сообщают, что за вчерашний день в Лондоне выпало самое большое количество осадков за последние пятнадцать лет, а Элвис Пресли умер в своем поместье в Мемфисе.

Rebecca – это небольшой ночной клуб в центре Бирмингема. Мы въезжаем в город и с радостью замечаем, что промоутеры не теряли времени зря и обклеили город афишами, извещающими о нашем концерте. Это очень важное для нас выступление. Мы представляем себе, что нам предстоит перейти Рубикон. Или мы его успешно перейдем, или же наша маленькая группа окажется на свалке истории. На кону стоит очень многое, и нам нужно, чтобы этот концерт прошел на ура. Энди выходит на сцену с пониманием того, что если сегодня ничего не сложится, то его репутация может сильно пострадать. Мы со Стюартом выглядываем из-за сцены на собравшуюся толпу.

Потом выходим на сцену, зажигаются софиты. Исключительно от отчаяния и панического настроения и, возможно, благодаря силе характера мне и Стюарту удается в течение первых нескольких аккордов отбросить все сомнения. Мы начинаем играть, словно завели десятитонный маховик или запустили мощнейшие турбины. Затем Энди выдает один блестящий гитарный рифф за другим. Мой голос звучит, как хриплый крик хищной птицы. Толпа сначала замирает, но потом люди впадают в состояние экстаза. Публика полностью нас поддерживает, она догадывается, как важен для нас этот концерт. Мы три раза выходим на бис. Стюарт в очередной раз угробил свои барабаны. Мы понимаем, что в этот вечер добились чего-то большого и редкого, ведь чем глубже копаешь, тем богаче клад. Я же понимаю, что наконец нашел группу, с которой могу исполнять свои песни. Мы все выдержим и пробьемся. Для этого потребуется время, но теперь я уверен в том, что это произойдет.

Меня вдохновило появление Энди в нашей группе, и я снова начинаю писать песни, как в старые добрые времена с Last Exit. В период с конца августа до Рождества 1977 года я напишу большую часть песен, которые войдут в наш первый альбом. Зачастую я перерабатываю свои старые композиции, накладывая фрагменты старого, доработанного текста на новые мелодии и аккорды. Новые песни получаются более собранными и с более прямолинейной подачей, чем их прежние инкарнации, но при этом с тонкими нюансами, которых до этого не было в нашем репертуаре. В основе композиции So Lonely лежат слова старой песни Last Exit, а смена аккордов, мелодия и ритм текста взяты из No Woman, No