Мой любимый Киборг (СИ) - Кривенко Анна

Мия заплакала громче, а я оторопело переваривал ее слова. Не может быть??? Мия влюблена в Арраэха??? Вот это новость!

— Мия! Мы должны чтить традиции наших предков прежде всего! Это наш долг! Только так мы принесем процветание нашему народу, чтобы он стал даже могущественнее, чем прежде! Ты должна думать не о каких-то чувствах, а о своем предназначении!

— И ради этого вы заставили меня уйти в анабиоз на сто восемьдесят циклов? Скажите, если бы Руэллианин не возвратился, вы бы, наверное, оставили меня в таком состоянии навсегда??? Вы холодный и жестокий, как Саалон!

Последние слова она выкрикнула с такой болью, что я поморщился от звона в голове. Её эмоции зашкаливали, впрочем, мои теперь тоже. Я понял, что на сей раз был очень беспечен и невольно пошел на поводу нечестных методов Арраэха. Мне стало особенно стыдно перед Руэлем, ведь я знал, как сильно он был привязан к Исиде. Правда, я не одобрял эти чувства из-за Мии, но так как теперь вскрылось все это, больше не мог продолжать подобный фарс.

Нужно срочно найти Исиду и привести ее к Руэлю! Пусть выбирает сам свою судьбу!

Почувствовав внутреннее облегчение, я заторопился покинуть звездолет.

Но мои попытки найти Исиду провалились. На военной базе ее, естественно, не было, а нового местоположения никто не знал. И тогда я подумал о Монике…

Мне стало снова неловко. Наш с ней последний разговор случился в том ангаре, где я оказался с ней раненым и где она раскрыла мою инопланетность. После мы даже не виделись. Позволит ли она хотя бы разок поговорить с ней?

Узнав, что Моника сейчас как раз находится среди охраны отеля «Дельмун», где проходит мероприятие планетного масштаба, я, одевшись в гражданское, телепортировался на Ишир.

Пройти сквозь охрану мне не составило труда, поэтому я появился прямо перед дверью в кабинет, из которого Моника руководила охраной входа в отель на первых десяти этажах.

Увидев меня, она изумленно замерла на несколько мгновений, решив, наверное, что я какой-то вражеский шпион, но потом узнала.

— Что ты здесь делаешь? — немного сурово, но все же сдержано проговорила она. Я попытался прочесть ее чувства, но она властно закрылась от меня, глядя в мою сторону холодным, однако при этом взволнованным взглядом. Я даже обрадовался. Все-таки неравнодушна?

— Здравствуй, Моника, — мягко проговорил я, но она нахмурилась и прервала меня:

— Капитан Риналетто, будьте любезны, — процедила она. — Не знаю, как вас там зовут НА САМОМ ДЕЛЕ… — она сделала многозначительную паузу, давая мне понять, каким лжецом меня считает, — но вы не должны здесь находиться. Если вы находитесь в свите вашего правителя, прошу занять свое место на банкете…

Я усмехнулся. Как же она будоражит мою кровь! Всегда! Всякий раз, когда вижу ее и слышу ее голос!!! Совесть тут же напомнила, что я дал молчаливое согласие на то, чтобы лишить Руэля возможности иметь любимую женщину, и мне стало тяжело на сердце. Захотелось все исправить как можно скорее.

— Мое имя Мирамиил Синоарим, — произнес я с достоинством, — а коротко — Мирам. Так что мое настоящее имя ты давно знаешь, МОНИКА!

Я демонстративно сделал акцент на произношении ее имени, чтобы дать понять: она мне близка, и капитаном Риналетто я называть ее не собираюсь.

Моника фыркнула и сложила руки на груди.

— Так что же понадобилось столь… ЧЕСТНОМУ пришельцу на моем рабочем месте? — съязвила она. — Может, снова нужно кому-то стереть память? Но я точно в этом не помощник!

Я рассмеялся. Мне она показалась такой… огненной в своем гневе. Как хочется потушить этот пожар еще более жаркими поцелуями!!!

Я почувствовал, что начинаю думать не о том, о чем надо, и попытался сосредоточиться на прежней цели.

— Я пришел, чтобы найти Исиду! Ты знаешь, где она сейчас?

Моника удивилась и нахмурилась.

— Даже если я и знаю, то тебе уж точно не скажу, — буркнула она, и пришла очередь удивляться мне.

— Но почему?

Моника посмотрела на меня раздраженно.

— Потому что из-за вас она и так уже жутко настрадалась! Хватит издеваться над человеком. Она ведь не такая… вечная, как вы! Ее жизнь — пылинка по сравнению с вашей, так что оставьте ее в покое!

Вся эта эмоциональная тирада навела меня на мысль, что с Исидой случилось что-то очень нехорошее.

И тут я вдруг осознал. За всеми этими заботами по спасению Руэля и становлению отношений с Иширом, я совершенно не думал о том, что происходит с остальными нашими знакомыми, а, в частности, с ней. Ведь она увидела останки киборга, и, наверное, не в курсе, что Руэль на самом деле жив…

Отругав себя за недальновидность и черствость, я уже очень серьезно посмотрел Монике в глаза.

— Моника! Руэль жив, и я хотел бы сказать об этом Исиде!

Моника очень удивилась.

— Руэль был киборгом, и он уничтожен. Ты хочешь отправить к Исиде еще одного? Думаю, не стоит. Ее чувства и так обречены и даже безумны. Пусть лучше переболеет этим и вернется к нормальной жизни!

Я отрицательно покачал головой.

— Ты не понимаешь! Настоящий Руэль — это не киборг, а живой зоннён! Они должны встретиться и поговорить!

Так как Моника все равно упрямилась и не доверяла мне, пришлось посвятить ее в ту историю, каким образом зоннён находился в механическом теле. И она сломалась.

— Ладно! Исида сейчас в клинике. У нее нервный срыв. Она считает, что Руэля больше нет, и просто не хочет жить…

Я почувствовал всплеск волнения.

— Скорее! Мы должны ее найти!

Моника даже удивилась моему искреннему участию, но сказала, что до клиники мы не доберемся быстрее, чем за час.

— Доберёмся! — оборвал я ее. — У меня есть способ получше…

Моника оставила на посту помощника и вышла со мной на балконную террасу.

— Мне нужна твоя рука, — не сдержав улыбки, проговорил я. — Ты же должна в разуме четко представить то место, куда мы должны попасть.

Моника кивнула и протянула мне руку. Когда я коснулся ее, по телу пробежала сладостная дрожь, и Моника тоже вздрогнула. Посмотрела на меня странно, но тут же опустила глаза. Потом и вовсе их закрыла, формируя перед глазами нужную картинку.

Пару мгновений — и мы стоим где-то в белом узком коридоре, зажатые лавками в нише у стены. Как удачно попали… в почти укромное место!

У меня внутри вспыхнул азарт, и я резко привлек Монику к себе и впился в ее губы поцелуем. Она дернулась только в первое мгновение, а потом так жадно ответила мне, что у меня безумно закружилась голова. Я не ожидал такого напора и был приятно удивлен.

— Моя Моника! — зашептал я ей на ухо, когда растерзал ее губы до красноты. — Не сердись на меня! Я не плохой. Просто… жизнь сложная штука. Но… ты удивительна и прекрасна! Ты сводишь меня с ума!!!

— Ага, прям сейчас возьму и поверю! — пробормотала она скептически, но взволнованно дыша. — Ты много раз обманывал меня, и я тебе не доверяю. Какая я у тебя в списке: десятая, двадцатая? Поди вас пойми, пришельцев недоделанных, где у вас правда, а где ложь. То ты Мирам с Зиграма, то Лукас Маккейн, то теперь Мира… как там тебя… зоннён. То дифирамбы поешь на ухо, то исчезаешь без следа… Не проведешь ты меня на сей раз…

Но на мой следующий поцелуй она снова ответила так дерзко, что я понял: ее влечет ко мне, хоть она и обижена на меня. А если обижена, значит… я ей не безразличен! Это окрылило. Я поумерил свой пыл и начал целовать ее нежно, словно она хрупкий цветок.

— Ты не двадцатая… — шептал я ей хрипло. — Ты единственная… В «соперницах» у тебя только… мои обязанности перед моим народом. Но я действительно виноват. Честно говоря, я… не так уж опытен с женщинами и немного не умею вас понимать…

Моника так удивилась, что даже отодвинулась и посмотрела мне в глаза.

— При твоем-то… г-м-м… возрасте?

— Да, — улыбнулся я. — У меня была всего одна невеста, но… мы разорвали отношения, и это было очень давно…

Моника так изумленно таращилась на меня своими большими темными глазами, что я не выдержал и рассмеялся.