Поверь и полюби - Хизер Кэлмен

– Спасибо, Диксон. Я сейчас спущусь и встречу их у входа.

Диксон поклонился и вышел. Николас еще несколько минут сидел у стола, потом поднялся и спустился к парадной двери. Пока мажордом открывал ее, Линдхерст с недовольной миной на лице чесал спину. Явная аллергия на съеденную тарталетку! Недаром вкус ее показался Николасу странным. Очевидно, мисс Кук, не спросив его, добавила в них мякоть какого-то другого фрукта. И вот результат!..

– Милорд! Карета уже у дома! – доложил мажордом, выглянув за дверь.

Ох, как сейчас хотел бы Николас сбросить с себя одежду и погрузиться в теплую ванну! Но, увы, делать было нечего. Приходилось разыгрывать роль радушного хозяина, с нетерпением ожидающего гостей… Боже, только бы эта процедура не затянулась надолго!

Первой из кареты вышла пожилая женщина в элегантном костюме цвета лаванды.

– Насколько я понимаю, вы – леди Чедвик? – улыбнулся ей Николас, идя навстречу и предлагая руку.

– Совершенно верно, – ответила дама, сделав реверанс и беря Линдхерста под локоть. – А вы, несомненно, лорд Линдхерст? Ваша матушка в письме ко мне назвала вас одним из самых красивых и представительных мужчин во всей Англии. Теперь я вижу, что она нисколько не преувеличивала!

Николас улыбнулся и поклонился, отметив про себя, что леди Чедвик оказалась не только грациозной, отменно воспитанной и умеющей прекрасно себя держать в светском обществе, но и внешне вполне привлекательной. Что ж, если дочь обладает такими же достоинствами, то у нее не должно быть особых проблем с замужеством, несмотря на скандальную смерть отца.

Следующей из кареты появилась мисс Беннинг, которую представили как камеристку молодой хозяйки. Однако сама леди Джулиан почему-то медлила. Окна кареты были занавешены, а дверца снова закрылась, после того как камеристка спустилась по ступенькам. Казалось, что больше в экипаже никого нет.

Николас удивленно посмотрел сначала на леди Чедвик, потом на камеристку. Последняя держала в руках большой саквояж, которыми обычно пользуются провинциальные доктора для хранения инструментов, лекарств, бинтов, ваты и прочих предметов, необходимых для оказания медицинской помощи.

Это натолкнуло Линдхерста на мысль, что молодой леди, возможно, стало плохо в душном экипаже и ее только-только привели в чувство. Леди Чедвик заметила смущение лорда и поспешила его успокоить:

– Вы хотите спросить, где моя дочь? Она сейчас выйдет. Джулиан! Где ты? Честное слово, воздух здесь очень свежий и чистый. Выходи, не бойся!

Занавески за стеклами кареты заколыхались, а дверца слегка приоткрылась.

– Вы в этом уверены, маменька? – донесся оттуда тонкий женский голос. – Я ведь так восприимчива к любой инфекции!

– Уверена.

Николас недоуменно посмотрел на мисс Беннинг.

– Мисс Джулиан всегда очень опасается за свое здоровье, милорд, – с еле заметной насмешкой в голосе сказала камеристка.

Николас почесал сначала подбородок, потом запястье руки. Зуд не проходил. Но сейчас его больше беспокоило не это. Проклятие! Он-то надеялся, что Джулиан не из тех нередко встречающихся особ женского пола, которые больше всего на свете пекутся о собственном самочувствии!

Линдхерст приготовился к худшему…

Тем временем то ли от нервов, то ли все от тех же ананасовых тарталеток у Николаса стало чесаться все тело. Он уже подумывал, чтобы под каким-нибудь предлогом немедленно уйти отсюда, подняться к себе в комнату и расчесать ногтями всю кожу до крови. Но в этот момент дверь кареты, наконец, полностью открылась и на верхней ступеньке появилась мисс Джулиан…

Линдхерст посмотрел на молодую гостью и мигом забыл про чесотку. Когда несколько мгновений назад Николас услышал ее тоненький голосок, в котором звучала серьезная тревога по поводу возможной инфекции, он представил себе худенькое, бледное существо, излюбленным занятием которого является пребывание в обмороке. Но увидел нечто совершенно неожиданное…

Девушка просто дышала здоровьем. Казалось, что она готовится прожить как минимум лет сто. А может, и того больше… Назвать ее красивой – это не сказать ничего. Если бы Квентин был здесь, он бросился бы к ногам Джулиан при одном взгляде на пышные золотистые волосы и стройную, чувственную фигуру! Но и Николас был настолько поражен, что в первый момент даже забыл о светских манерах, которыми всегда отличался. Он замешкался и далеко не сразу сделал шаг навстречу гостье. Опомнившись, молодой лорд необычно скованным и неловким движением предложил ей руку.

Джулиан неожиданно смутилась, пожала плечами и отступила на полшага.

– Нет… Прошу вас… Не надо… Я… я…

– Ради Бога, Джулиан! – кинулась на выручку Линдхерсту леди Чедвик. – Возьми под руку его сиятельство и поприветствуй как положено!

Джулиан упрямо смотрела на мать и качала головой:

– Я никогда ничего подобного не делала и делать не буду! Лорд Линдхерст совсем недавно приехал из Лондона, а каждому известно, что в нашей столице все поражено инфекциями. Самыми страшными! Особенно в это время года. – Она взглянула на Николаса своими огромными, ставшими от страха еще более широкими глазами и добавила: – Может быть, он уже подхватил какую-нибудь ужасную болезнь, но сам об этом не знает!

Николас открыл рот, чтобы запротестовать, но тут со стороны лестницы донесся громкий голос маркиза:

– Леди Чедвик! Леди Джулиан! Прошу вас пожаловать к нам в Хоксбери!

Николас облегченно вздохнул. Слава Богу! Пусть теперь отец занимается и мамашей, и этой девицей, которая боится заболеть какой-нибудь болезнью. С него довольно!

– Дорогой лорд Бересфорд! – воскликнула леди Чедвик. – Я так счастлива снова увидеться с вами! Надеюсь, здоровье вашей супруги пошло на поправку?

– Что? Что?! Что?! – во весь голос закудахтала леди Джулиан, подобно наседке на яйцах. – Его жена больна?!

– Спокойно, девочка! – проворчала миссис Чедвик. – Болезнь маркизы не представляет для тебя никакой опасности, так что давай спокойно войдем в дом. Там можно отдохнуть и освежиться.

– Нет, я не могу! – вновь заупрямилась Джулиан. – Нельзя входить в дом, если там есть больной!

– Делай, что тебе говорят! – потеряла терпение миссис Чедвик. – Иначе получишь подзатыльник!

– Ну что ж, бей меня! – Джулиан, чуть не плача, продолжала настаивать на своем. – Бей, но я отказываюсь входить в заразный дом и прикасаться… прикасаться вот к ним… Потому что если в помещении есть хоть один больной, то все остальные становятся носителями инфекции!

Она показала пальцем на Николаса и его отца.

– Глупая девчонка! – снова прикрикнула на дочь миссис Чедвик. – Даже слепому видно, что лорд Линдхерст и маркиз Бересфорд совершенно здоровы!