Однажды в июле - Максим Гарбузов

– А что ты сказал насчёт большого босса, босс? – раскатистым, как церковный колокол, голосом спросил Майк. – Мне не понравились твои слова.

– Ничего серьёзного, Майки, – проговорил Гас. – Боссу приснился плохой сон, и всё.

– Но сам босс так не считает, не правда ли? – спросил Патрик.

Лоуренс повернулся и встретился с жутким, ничего не выражающим взглядом и хитрой улыбкой. На мгновение он ощутил желание ударить Патрика по его слюнявым пухлым губам, но он сдержал себя. «Нужно было пристрелить этого ублюдка в тот самый момент, когда он появился у нас на пороге», – подумал Лоуренс.

– Ничего, Майк, всего лишь дурной сон, – сказал он, отводя от Патрика взгляд.

– Неправда, босс, вы думаете, что с нашим любимым лидером что-то случилось, – снова подал голос Патрик. – Он прикрыл глаза, но его идиотская улыбка никуда не исчезла. Улыбка «я всё знаю», была на том же месте, безумно раздражая Лоуренса.

– Да, босс, – добавил Майк. – Вы думаете, что случилось плохое. Теперь Майк тоже думает, что случилось, что-то плохое.

– Ну что вы начали, – зло выкрикнула Оливия, оборвав все разговоры. – С Биллом всё хорошо. Мы что, все внезапно поверили в пророческие сны?

– Никто ни во что не поверил, так парни? – Лоуренс окинул всех взглядом, чуть дольше, чем ему хотелось, задержав взгляд на Патрике. Потом вытащил из кармана старые механические часы и повернулся к водителю. – Сколько ещё ехать до пункта назначения?

– Ураган нас замедлил, но мы должны успеть вовремя, – ответил Ник. Он даже не повернул головы, всё его внимание было сосредоточено на том, чтобы удержать грузовик на дороге. На его лбу даже выступила испарина от напряжения, а на скулах вспухли мышцы.

– Ники делает всё возможное, – сладким голосом пропела Оливия, но глаза её оставались холодными и злыми, а револьвер Лоуренса она не выпускала из рук. – Он знает, что стоит на кону.

– Дождь задержал не только нас, – сказал Лоуренс. – Возможно, он даже сыграл нам на руку. Здесь в лесу ветер не такой сильный, как на открытой местности. Уверен, конвою приходится ещё тяжелее, чем нам.

– Куда ещё тяжелее? – пробурчал Ник. От напряжения руки у него начали немного подрагивать.

– Если выполнишь свою часть сделки, вернёшься домой целым и невредимым, – напомнил ему Лоуренс. – Мне кажется, ради этого можно немного попотеть. Разве нет?

Несколько минут они ехали в молчании. Лоуренс чувствовал, что бедро, на котором сидела Оливия, затекло, он попробовал немного пошевелить им, но это не принесло облегчения. Мышц ноги он почти не чувствовал, они стали как камень, но когда он пытался ими пошевелить, они начинали ныть, будто ему по ноге ударили битой.

– Может, переберёшься назад к парням, – предложил он Оливии. – Больше следить за Ником не нужно, я сам с этим вполне справлюсь.

На самом деле ему не хотелось, чтобы Оливия уходила, её присутствие рядом волновало и было приятно. Лоуренс ни за что в жизни не признался бы ей в этом, он даже сам себе не хотел признаваться.

Оливия зло посмотрела на него. Её зелёные глаза метали молнии.

– Не нравится моя компания? – спросила она. – Я бы и сама хотела, чтобы вместо тебя был другой человек, но придётся нам довольствоваться тем, что есть.

Она говорила о Билле, Лоуренс не сомневался, что Оливия куда с большим удовольствием оказалась бы рядом с Биллом, чем с ним. Оливия всегда мечтала, чтобы Билл смотрел на неё так, как смотрел на своих танцовщиц и актрис. Лоуренс полагал, что в какой-то степени она даже заслуживает этого. По крайней мере она заслуживала этого куда больше той актрисы, которая по своей глупости начала хвастаться знакомством с самим Биллом Соммерсом. Лоуренс был всё ещё зол на Билла из-за его увлечения красивыми длинноногими женщинами. Сколько раз из-за них он оказывался в беде. В этот раз его расточительство и неосторожность привели его к тюрьме, а кому приходится вытаскивать его теперь? Конечно, Лоуренсу.

– А что, если я скажу, что хочу, чтобы ты осталась? – спросил Лоуренс.

Зелёный огонь в глаза Оливии мгновенно пропал, она выглядела немного удивлённой и озадаченной.

– Не хочешь?

– Просто у меня затекли ноги и мне нужно поменять положение.

Оливия приподнялась, и Лоурес быстро помассировал свои бёдра. На ощупь они были как камень, и он едва не застонал от боли.

– Просто садись рядом со мной, – сказал он, сдвигаясь как можно ближе к двери и освобождая девушке место.

– А босс настоящий донжуан, – подал голос Гас и рассмеялся. – Кто бы мог подумать.

Щёки Оливии мгновенно вспыхнули.

– Заткнись! – крикнула она Гасу, не оборачиваясь.

Лес внезапно закончился, и грузовик качнуло налетевшим порывом ветра. Тяжёлые дождевые струи барабанили по стеклам, крыше, капоту и дверям с такой силой, что казалось, по машине стреляют мелкой дробью. Но хуже всего был шум ветра, даже не шум, а вой, длинный, жуткий и безрадостный, этот шум напоминал вой волка, огромного волка, прячущегося в темноте.

– Мне не нравится этот звук, – захныкал Майк. – Майку страшно.

– Ничего страшного, Майки, это всего лишь ветер, – попытался успокоить великана Гас, но в его голосе тоже слышался страх.

– Помолчи, Майк, – сказал Лоуренс и посмотрел на водителя. – Мы уже почти на месте, я прав?

– Десять минут, не больше, – ответил Ник, не отводя напряжённого взгляда от дороги.

– Майку не нравится этот звук, – опять захныкал Майк. – Это чудовище, чудовище, которое прячется в темноте.

– Это ветер, – сказал Лоуренс, но перед его глазами стояли сотни, может быть, даже тысячи крыс, разрывающих мешки с нарисованными на них черепами и жадно поедающих яд, а потом всплыло лицо Билла с кровавой пеной на губах. Билл улыбался, но он был уже мёртв, просто сам ещё не знал об этом. – Всего лишь ветер.

– Нет, не ветер, – едва не закричал Майк. – Ветер так делать не умеет.

Лоуренс ожидал, что Оливия сорвётся на Майка, она всегда кричала на него, когда он начинал хныкать и жаловаться. Но после их разговора она стала удивительно молчалива и задумчива и будто не слышала жалоб великана.

Фары грузовика выхватили из серой пелены дождя старую заброшенную закусочную в тени вековых сосен. Окна закусочной были разбиты, а со старых стен уже давно слезла краска, оголяя почерневшее дерево. Ветер сорвал с крыши одну из вывесок, и она, отлетев метров на пятьдесят, зацепилась за кусты. Дороги не было видно, но все знали, что она впереди.

– Мы приехали, – сказал Ник. – Вы выполните своё обещание и отпустите меня.

– Не торопись, дружок, – хохотнул Патрик. – Ты же не хочешь выставить