История Саудовской Аравии - Алексей Михайлович Васильев

элементы в своем обширном королевстве и обеспечивать суровую справедливость», – писал Р. Уайндер73. Таким руководителем и был Фейсал ибн Турки. Несмотря на враждебное отношение англичан к эмирату Саудидов, британский резидент Л. Пелли признавал: «Я не мог не замечать, что, по общему мнению, эмир Фейсал был справедливым и строгим правителем, беспрецедентно успешным в подавлении хищнических обычаев племен. Он хотел внедрить среди них более упорядоченные обычаи и повернуть их умы к сельскому хозяйству и торговле. Как казалось, никто не любил эмира, но все восхищались им. О нем говорили с той боязнью, в которой уважение и ненависть любопытным образом перемешивались»74.

После первой встречи с Фейсалом Пелли дал его портрет: «Я нашел имама сидящим в дальнем конце комнаты на маленьком красивом ковре; спиной он опирался на тяжелую подушку… Когда я приблизился, имам встал, но с трудом. Он взял мою руку и ощупал ее. Затем он попросил меня сесть рядом с ним на ковер. Он был совершенно слеп, но его лицо было замечательным, с правильными чертами, безмятежным, суровым, смиренным. Он выглядел старше семидесяти лет и был одет богато, но со вкусом. Поверх арабской куфии – головного убора – он надел тюрбан из зеленой кашемировой шали. Его голос был хорошо модулирован, его слова – спокойными и взвешенными. Он держался достойно, почти мягко. Однако вы чувствовали, что он может быть беспощадно жестоким»75.

Степень центрального контроля, осуществляемого в различных частях второго государства Саудидов, как и первого, различалась от района к району и уменьшалась с расстоянием от Эр-Рияда. Играли роль и внутреннее положение в той или иной провинции, и относительный ее вес, и религиозные убеждения ее жителей. В центральных районах правитель Эр-Рияда назначал эмиров, так же как богословов и кади. Во многих случаях назначенное лицо принадлежало к местной знати, иногда присылался человек со стороны.

Волнения в Касиме вызывались в значительной мере попытками риядского эмира усилить там свою власть, и он вынужден был оставлять на местах выходцев из местной знати. Отношения с Джебель-Шаммаром были на удивление ровными, в частности потому, что Эр-Рияд не пытался утвердиться в Джебель-Шаммаре, установить над ним прямой контроль и довольствовался номинальным вассалитетом. Между правящими семьями существовали дружеские отношения, скреплявшиеся династическими браками; они нуждались в военной помощи друг друга.

Эмирами в Хуфуфе неизменно назначались недждийцы. Жители Восточной провинции питали мало симпатий к Эр-Рияду и к ваххабизму, но значение ее было настолько велико, что риядский эмир считал нужным держать в ней постоянные гарнизоны.

В Эль-Бурайми находились и гарнизон недждийцев, и эмир, назначавшийся из Эр-Рияда.

Как и в прежние времена, лояльность провинций и племен обеспечивалась удержанием в столице заложников. Пригласив Л. Пелли посетить тюрьму, Фейсал сказал: «Вы увидите, что в настоящий момент здесь около семидесяти вождей, – и добавил: – Да, мы очень суровы, но справедливы»76.

Крупные и мелкие государства, платившие недждийцам дань, – Маскат, оманские эмираты на побережье Персидского залива и Бахрейн – сохраняли полунезависимое существование. Эр-Рияд никогда не назначал туда эмиров, хотя и мог держать агента с каким-то дипломатическим статусом, чтобы наблюдать за уплатой дани и представлять недждийские интересы.

Кочевые племена находились в разной степени зависимости от риядского эмира, но Фейсал никогда не мог добиться такого контроля над ними, какой существовал во времена первого государства Саудидов. Годы его правления были полны нескончаемых мятежей бедуинов.

Ваххабизм во втором государстве Саудидов частично потерял свой фанатичный, непримиримый характер. Личный опыт жизни Фейсала в Египте, видимо, научил его, что египтяне и османское правительство гораздо сильнее Неджда и провоцировать их проявлениями религиозной нетерпимости означало бы призывать собственную гибель. Но временами религиозные чувства обострялись.

Когда в середине 1850-х гг. Неджд был опустошен эпидемией холеры, ваххабитские законоучители объясняли ее наказанием за несоблюдение единобожия. В Эр-Рияде был создан особый трибунал из 22 «ревнителей», облеченных правом штрафовать и подвергать телесным наказаниям за нарушение жестких религиозных требований. «Ревнители» действовали беспощадно, что вызвало крайнее возмущение горожан Касима и Хуфуфа. Риядский эмир вынужден был ослабить религиозно-бытовую регламентацию и ограничить права «ревнителей»77.

Военная организация Риядского эмирата во времена Фейсала была такой же, как и при первых Саудидах. Каждый город или племя в случае призыва должны были поставлять определенное число воинов и животных. Эти цифры фиксировались в реестрах, которые служили также основой для сбора налогов. Отдавая приказ о мобилизации, эмир указывал местным правителям, сколько воинов ему нужно, а те несли ответственность за их снаряжение и сбор. Обычно призывали половину обязательного числа воинов. В случае чрезвычайных обстоятельств, конечно, призывались все силы. Предполагалось, что ополчение собирается с собственным оружием и животными. Амуницию теоретически предоставляло правительство. В особенности ценились кавалеристы, и те, кто являлся на лошадях, получали привилегии.

Каждое племя или город в войске риядского эмира составляли отдельное подразделение или часть с собственным знаменем.

Когда военная кампания заканчивалась, все войско распускалось. Ополчение не получало регулярного жалованья, но четыре пятых добычи делилось между воинами – доля пехотинцу или сидящему на верблюде и две доли коннику. Пятую часть трофеев забирали в бейт аль-маль. Эмир содержал отряд телохранителей примерно из 200 рабов и вольноотпущенников, которые в случае нужды выполняли полицейские функции. Ядро недждийского войска составляли оседлые жители78.

У недждийцев было несколько пушек, но сомнительно, чтобы они находили применение, за редким исключением. Фейсал не предпринимал серьезных попыток создать военный флот. Вместо этого он рассчитывал на полувассалов, таких, как Бахрейн. Естественно, прибрежные правители находили причины, чтобы уклоняться от выполнения его требований. Кроме того, навязанные им англичанами договоры ограничивали их возможность действовать совместно с Эр-Риядом79.

Налоговая система во времена Фейсала мало отличалась от той, которая была установлена в первом государстве Саудидов. Земледельцы платили закят только с зерновых и тех плодов, которые можно было измерить и сохранить: 10 % урожая брали с богарных земель и 5 % – с орошаемых. Бедуины платили налог со скота в пределах 2,5–5% от своих стад. 2,5 % взимали со стоимости золота и серебра, столько же – со стоимости товаров купцов. Существовала практика освобождения от налогов тех, кто получал годовой доход меньше определенного размера. Но в случае войны вводились дополнительные поборы80.

Как и раньше, в казну поступали поборы с паломников, дань с Маската, Бахрейна и других княжеств и доходы от собственных владений риядского правителя. Стоит отметить, что Аравия XIX в. практически не знала различий между государственной казной и кошельком имама.

Методы сбора налогов оставались неизменными до периода после второй мировой войны и повторяли практику,