Избранные произведения. Том 1 - Всеволод Иванов

(Два выстрела в поле).

Нарышкина. У царицы промах. (Стреляет.) Все! Я с четырех выстрелов трех лосей убила.

Разумовский. А государыня?

Нарышкина. Государыня промахнулась.

Разумовский. Да как же это вы, Катерина Ивановна, осмелились?

Шумахер. Коли Катерина Ивановна попала, а государыня промахнулась, нам петицию подавать, господа академики, не след.

Теплов. Дай сюда петицию! (Берет у Шумахера бумагу и уходит.)

Разумовский. Биться! Уитворт! Де-Рюшампи!.. Ломоносов!.. Умоляю биться. Развеселим государыню.

Шумахер. Где развеселить государыню, ваше сиятельство? Гнев императрицы страшен, а сердца академиков слабы. Мы уходим.

Нарышкина. Осторожней, ноги сломаете! Ха-ха!.. Бретеры, дуэлянты?!. Ха-ха!

Академики ушли. Молчание. Затем — рог и музыка.

Голос. Диане российской слава! Государыня трех лосей убила! Нарышкиной нумер промах.

Голоса. Виват! Диане российской виват!

Музыка. Рог.

Нарышкина (ошеломлена). Нумер Нарышкиной промах? (Ловчему.) Но все же видели, что я попала? Я убила! Какой промах?

Рог. Музыка. Крики «виват!» Возвращается Теплов.

Теплов. Поздравляю, господа! Их императорское величество изволили трех лосей уложить. Вам не повезло, Катерина Ивановна, — промах. Я уже поздравил их императорское величество с удачным полем! И от вас государыня ждут поздравления.

Разумовский. Государыня трех лосей! Не верю, ей-богу не верю такому счастию!

Теплов (тихо). Пока я жив, учись — как надо стрелять.

Разумовский. Виват!

За сценой: Виват!

Победа!! Виктория! Фейерверков сюда! Все вина и закуски в поле! Все — императрицу поздравлять! Виват! Бегу и я! (Уходит.)

Нарышкина (помолчав, Иконникову). Угодно вам, господин генерал, поздравить государыню и петицию свою вручить?

Иконников. Буду счастлив.

Нарышкина. Прошу и господина Ломоносова. Следуйте за мной, господа. (Уходит с Иконниковым.)

Теплов. А тебе туда, Михайло Васильевич, лучше не ходить! Государыня уже узнала о твоем шумстве подле своей охоты и брови изволили нахмурить. Говорил я тебе, Михайло Васильевич, не надо биться. У них ведь, иноземцев, свои обычаи, у нас свои. Прямо жалко смотреть, как ты себя губишь! (Уходит.)

За сценой: Виват!

Ломоносов. Ну, времечко, горькое семечко.

Ловчий (тихо и многозначительно). Случается…

Ломоносов (остро взглянув на ловчего). Случается?..

Ловчий. Случается. (Помолчав.) Все за счастьем кинулись, а вы тот случай упускаете, господин Ломоносов?

Ломоносов (улыбнувшись). Попридержали меня. Жду, вдруг Шувалов выйдет, проведет. А ты, ловчий, что ж не кинулся за счастьем?

Ловчий. Нам не полагается. Мы ихнее счастье караулить приставлены. (Еще помолчав.) Ниверситета-то в Москве вам, стало, и не выхлопотать?

Ломоносов. Ого! Ты и о хлопотах сих слышал?

Ловчий. Вроде бы и не дело? Простите, господин! Велено нам зверя слушать, а мы, дураки, людей…

Ломоносов (с силой). Нет, надо слушать! Добьемся и университета в Москве! Добьемся и вредных иноземных ученых посрамления! А русских, и в великом множестве, — появления! Добьемся просвещения, что счастье народа приближает! Добьемся…

Ловчий. Опять, никак, Теплов? (Снимает шапку, кланяется низко Ломоносову.) Добьемся!.. (И опять, безмолвный, вытянулся в струну на пне своем.)

Теплов (входит). Дворецкой!

Вбегает дворецкий.

Их императорское величество сюда не пожалуют. Отбывают. Карету!

Дворецкий убежал.

А радостей-то сколько сотворено! Како возблагодарю тебя, владыко?

Ломоносов. Кому и какие радости?

Теплов. Многие! Сначала государыня изволили возложить на графа Кирилла знаки ордена Белого Орла. Затем пожаловали ему города Батурин, Ямполь, Почеп с уездами, селами и всем населением! А после того дали ему звание гетмана Украины.

Ломоносов. Ого, граф Кирилл-то царем вроде стал?

Теплов. А наукам-то российским какое счастье!

Ломоносов. Наукам?

Теплов. Поздравь себя, Ломоносов, и осени себя крестным знамением. Граф Кирилл — президент Академии паук! Я вручил государыне петицию академиков! Ах! И сие солнце Разумовских будет светить на Академию с двух сторон.

Ломоносов. Солнце будет светить с двух сторон? Впервые о таком чуде слышу.

Теплов. А как же! Супруга-то президента тоже ведь будет освещать науки наши.

Ломоносов. Супруга президента? Граф Кирилл холост.

Теплов. Подконец их императорское величество высказали еще большую дивность: «Коли ты, Кирилл, президент и гетман, холостым быть тебе не гоже. Вот тебе невеста — внучатая сестра моя, Катенька Нарышкина».

Ломоносов. Катерине Ивановне приказано — за Разумовского?

Теплов. Приказано? Что ты? Любит! Рада!

Крики за сценой: Виват! Ура!

Что лоси-то сотворили!

Ломоносов. Зачем зверей обижать? Не лоси, — люди. Эх, люди!

Ломоносов ушел. Вбегает дворецкий. Затем, вся в слезах, Нарышкина и за ней — Разумовский.

Дворецкий. Государыня отбывают!

Теплов. Опять мужики? Кнутами их с дороги. Вот так, славно!.. Честь имею с помолвкой, Катерина Ивановна!..

Разумовский. Повелением императрицы руку, Катерина Ивановна. Нам должно показаться вместе.

Разумовский берет Нарышкину под руку и поднимается на крышу охотничьего домика. Отсветы фейерверка. Топот.

Пьяные голоса. Всеславной охотнице… Диане российской… виват!

Разумовский и Теплов низко кланяются. Нарышкина молча и обиженно приседает. Топот удаляется. По снежным ухабам скачет карета.

Второе действие

Обитый темным дубом кабинет Шумахера в его квартире при Академии наук. Шкафы с книгами под самый потолок. В углу — скульптурный бюст Петра Первого, сделанный по известной «восковой персоне». Стол приготовлен для заседания.