Смертельный эксперимент - Роберт Сойер

Кэти поняла, что холодный душ преследует ее — двойник, должно быть, подключился к датчикам движения в помещении, являющимся частью охранной сигнализации. Сквозь туман водяных брызг она разглядела, что индикаторы на видеомагнитофоне больше не светятся — наверно, двойник отключил эту розетку, чтобы не вызвать пожара вследствие короткого замыкания.

Промокшая и предельно уставшая, не видя способа убежать от преследования, Кэти решила отсидеться в ванной комнате. Если уж невозможно укрыться от форсунок, то тогда лучше находиться там, где они нанесут наименьший ущерб. Она залезла в ванну, сорвала занавеску душа и, как тентом, прикрылась ею от холодной воды.

Спустя три часа Питер пришел домой. Входная дверь нормально впустила его. Он обнаружил, что ковер в гостиной весь мокрый, и, услышав наверху звук льющейся воды, поспешил в ванную комнату и открыл дверь. Форсунки сразу же отключились.

Кэти отбросила занавеску душа и встала в ванне во весь рост. При этом с нее ручьем хлынула вода. Ее голос дрожал от бешенства.

— Ни я, ни какая-либо версия меня никогда бы не сотворила с тобой ничего подобного. — Она полоснула его гневным взглядом. — Теперь мы квиты.

Кэти, что, собственно говоря, было вполне разумно, отказалась оставаться в доме, и Питер отвез ее к сестре. Она все еще сердилась, но стала понемногу успокаиваться и даже позволила обнять себя на прощание. Оттуда Питер поехал прямо в свой офис и подключился к сети. Он послал в сеть следующее сообщение:

Дата: 15 декабря 2011, 23:11

От: Питера Дж. Хобсона

Кому: моим братьям

Тема: предложение о совещании

Мне необходимо поговорить со всеми вами немедленно. Пожалуйста, ответьте.

Долго дожидаться ответа ему не пришлось.

— Я здесь, — сказал один из его призрачных двойников.

— Привет, Пит, — отозвался другой.

— Ну что тут еще? — спросил третий.

Они все разговаривали через один и тот же чип-синтезатор голоса; трудно было определить, который из двойников сейчас говорит, разве что он сам себя назовет. И даже зная, какие узлы сети они использовали, он все равно не смог бы понять, кто есть кто. Да, впрочем, это было не важно.

— Я знаю, что происходит, — обратился Питер к невидимым собеседникам. — Я знаю, что один из вас от моего имени убивает людей. Но сегодня вечером кто-то запугивал Кэти. Предупреждаю, я этого не потерплю. Не смейте трогать Кэти. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Понятно?

Молчание.

— Понятно?

По-прежнему никакого ответа. Питер раздраженно вздохнул:

— Послушайте, я знаю, что мы с Саркаром не можем убрать вас из сети, но, если что-нибудь подобное повторится, мы объявим публично о вашем существовании. Пресса встанет на уши, когда выяснится, что программа ИИ, убивающая людей, гуляет по сети. И можете не сомневаться: чтобы избавиться от вас, наверняка пойдут на обесточивание и перезагрузку всей сети.

Голос из динамика:

— Я уверен, что ты ошибаешься, Питер. Никто из нас не стал бы совершать убийства. Но если ты обратишься к общественности, люди тебе поверят — в конце концов, ты теперь тот самый знаменитый Питер Хобсон. А это значит, что винить в этих смертях станут именно тебя.

— Мне сейчас на это наплевать, — заявил Питер. — Я сделаю все, чтобы защитить Кэти, даже если для этого мне самому придется сесть в тюрьму.

— Но Кэти причинила тебе боль, — раздался синтезированный голос. — Она ранила тебя больнее, чем кто-либо на свете.

— Ранить меня, — сказал Питер, отчетливо выговаривая слова, — это не такое уж тяжкое преступление. Я не шучу: только попробуйте вновь ей угрожать, хоть как-то ей навредить, и я прослежу, чтобы вы все были уничтожены. Я обязательно найду способ, как этого добиться.

— Мы могли бы, — очень медленно произнес электронный голос, — избавиться от тебя, и тогда у нас не будет проблем.

— Это в некотором смысле было бы самоубийством, — сказал Питер. — Или братоубийством. В любом случае я такого не совершил бы никогда, а это значит, что вы тоже никогда не стали бы этого делать.

— Ты не стал бы убивать сослуживца Кэти, — возразил голос из динамика, — однако ты веришь, что один из нас на это способен.

Питер откинулся на спинку стула.

— Нет, не стал бы, но… но мне этого хотелось. Стыдно признаться, но я желал его смерти. Но я не убил бы себя — и даже не стал бы думать о том, чтобы убить себя, — и поэтому я знаю, что никто из вас тоже не стал бы думать об этом всерьез.

— Но ведь ты собираешься нас убить, — сказал голос.

— Это другое дело, — ответил Питер. — Я являюсь исходным оригиналом. Вы это тоже хорошо знаете. И в глубине души я не верю, будто компьютерная модель столь же живая, как человек из плоти и крови. А поскольку я в этом уверен, то вы тоже в это верите.

— Возможно, — согласился голос.

— А теперь вы пытаетесь убить Кэти, — продолжал Питер. — В любом случае это должно прекратиться. Не смейте угрожать Кэти. Оставьте ее в покое раз и навсегда.

— Но она причинила тебе боль, — повторил синтезатор.

— Да, — раздраженно подтвердил Питер. — Она действительно причинила мне боль. Но если бы я ее потерял — это принесло бы мне гораздо больше страданий. Умри она, я был бы совершенно раздавлен.

— Почему? — спросил голос.

— Потому что я люблю ее, черт возьми. Я люблю ее больше жизни. Я люблю ее каждой клеточкой своего существа.

— В самом деле? — спросил голос.

Питер замолчал, переводя дух. Он задумался. Только ли гнев заставил его произнести эти слова? Мало ли что говорится в сердцах. Или это была правда — истинная правда?

— Да, — тихо сказал он, поняв наконец самого себя, — да, я действительно люблю ее очень сильно. Я люблю ее сильнее, чем могу выразить словами.

— Тебе давно уже пора было признать это, дружок, тогда бы тебя не пришлось к этому подталкивать. Отправляйся и забери Кэти — несомненно, ты отвез ее к сестре; я бы на твоем месте так и сделал. Поезжай и привези ее домой. С ней больше ничего не случится.

ГЛАВА 42

На следующий день Питер, убедившись, что Кэти благополучно добралась до работы, вернулся домой. Он отсоединил электронную систему, запирающую двери, и вызвал слесаря, чтобы тот установил старомодные механические замки, которые отпираются ключом. Пока слесарь работал, Питер сидел в домашнем кабинете и смотрел в пространство, пытаясь осмыслить происходящее.

Он думал о Роде Черчилле.

Неэмоциональный. Скрытный.

Но он принимал фенелзин — антидепрессант.

Значит, ему был поставлен диагноз — клиническая депрессия. Но в течение двадцати лет, которые Питер был знаком с Родом Черчиллом, он не замечал никаких перемен в его поведении. Это, возможно, означало, что… все это время тот находился в состоянии депрессии. Возможно, он заболел уже тогда, когда Кэти была еще совсем маленькой девочкой, отчего и был таким плохим отцом.