Звёздный мост - Евгений Гуляковский

Значение имело лишь то, кем она стала сейчас… Вернее, то, как это произошло. Для того чтобы оживить ее тело, вывести из наркотического сна, требовалось живое, не отравленное наркотиком человеческое сознание, человеческая память, все то, что составляет человеческую личность. Нетрудно было догадаться, откуда Гифрон получил этот гигантский объем информации.

Во время пространственного перехода человеческая личность растворяется, разделяется на мельчайшие составляющие, превращается в поток чистой энергии.

В принципе возможно перехватить этот поток, проанализировать его, снять копию, и лишь затем личность воссоздается в новом мире. Для того чтобы успеть проделать всю работу и закончить ее за десять дней до моего возвращения в Барнуд, Гифрон, очевидно, использовал информацию, полученную еще во время первого перехода Лании в Барнуд-2. Тогда она заставила Коленского включить его пространственную и еще не испытанную машину. После этого Лания осталась жива и благополучно достигла Барнуда-2… Почему я решил, что она погибла во время обратного перехода? Что дало мне повод так думать?

Меня сбило с толку появление ее копии, ее близнеца. Я считал, что настоящая Лания растворилась в Анне Вельской, исчезла из реального мира навсегда. Но сейчас я понял, что мог ошибаться.

Что, если во время перехода произошел один из тех сбоев, о которых предупреждал меня Коленский?

Или даже не сбоев… Чужая воля того, кто управлял всеми этими мирами, вмешалась в переход и увела Ланию от реального Барнуда в один из тысяч параллельных миров. Гифрону понадобилось заменить ее Анной Вельской. Появление в Барнуде настоящей Лании могло помешать чистоте его поставленного над нами эксперимента.

Действительно ли Гифрон ставил психологический эксперимент, пытался войти с нами в контакт или попросту забавлялся — это уже не имело значения.

Значение имело лишь то, что Лания до сих пор могла находиться в одном из параллельных Барнудов и ждать от меня помощи, не ведая о том, что я давно похоронил ее в своих мыслях…

Глава 28

Среди сумасшедшего лабиринта миров, созданного Гифроном, определить координаты города, в котором могла находиться Лания, было практически невозможно.

Лишь один человек мог помочь мне в этом. Только он был не совсем человеком…

Я с трудом дождался, когда в душевой перестанет литься вода. Ожидание длилось не меньше часа.

Все это время я, не двигаясь, сидел за своим столом напротив погашенного дисплея. Его темное стекло очень быстро покрывается частичками пыли. Невольно хочется протереть его, чтобы лишний раз убедиться, что он за собой ничего не скрывает.

Выключенный дисплей мог показать лишь картины моей собственной памяти. Иногда они всплывали в его темной глубине… Вот и сейчас я видел небо Барнуда-2… На фоне ослепительно-синего, лишенного смога неба выступали четкие силуэты зданий, в которых никто не жил… Ну, разве что один человек… Один во всем этом городе…

Одиночество может стать страшнее смерти, когда нет ни перспективы, ни надежды, когда ничего не меняется и изо дня в день ты видишь одни и те же панорамы улиц, заполненных мертвыми скелетами пустых зданий…

Мои мысли снова и снова возвращались к тому непреложному факту, что часть хозяина этого фантасмагорического мира находится совсем рядом, в нескольких сотнях метров от меня…

За толстым бронированным стеклом сверкала крохотная частица Гифрона. В мое первое посещение контакт почти состоялся, я даже почувствовал, что могу получить ответ на самый главный вопрос — зачем? Зачем ему понадобились люди?

Но вместо ответа в тот день из-за стекла выползла огненная змея разряда… Я обязан попытаться еще раз, несмотря на смертельную опасность любого контакта с Гифроном, я обязан попробовать снова, только он один мог вернуть мне Ланию, только он…

Миражи воспоминаний, плывущие за слепым стеклом дисплея, исчезли лишь после того, как закутанная в простыню женская фигура отразилась в его глубине. Не оглядываясь, я заговорил с Анной, ни на что уже не надеясь:

— Я хочу узнать у вас очень важную для меня вещь… — Фраза прозвучала неуверенно, я не знал, как держаться с существом, стоявшим у меня за спиной. И я не знал, захочет ли Анна ответить при той странной неопределенности отношений, что установилась между нами после посещения медицинского центра.

— Отчего бы и нет? Валяйте!

Она уселась на краю моего стола, совершенно не заботясь о том, что простыня при этом распахнулась и ее обнаженные ноги оказались в поле моего зрения гораздо выше, чем это допускали приличия.

Казалось, о приличиях она вообще не имеет ни малейшего понятия. Ее вульгарность коробила меня. Я старательно гнал от себя воспоминание о том, что совсем недавно переспал с этой женщиной в квартире Лании. Конечно, тогда я принимал ее за Ланию. Но уже тогда я не был уверен в этом до конца и тем не менее не остановился. А она, к сожалению, слишком хорошо об этом знала.

— Только это должен быть абсолютно откровенный разговор, иначе он не имеет смысла. Я прошу вас рассказать мне все, что вы помните о своем нынешнем появлении в Барнуде и о том, что происходило с вами до того, как вы оказались здесь.

— В конце концов, я обязана вам жизнью. Своей нынешней жизнью. Не знаю, должна ли я быть вам за это благодарна, однако это так. Задавайте ваши вопросы!

Я почувствовал, как предательская волна страха на какое-то время лишила меня дара речи. Она знала! Она знала то, что не должна была знать! Под современным наркозом человек не чувствует ничего и ничего не может слышать. Я не обмолвился ни словом о том, что произошло между мной и Коленским после окончания осмотра. Тем не менее она знала, что я не воспользовался анестезией…

За пределами ее собственного сознания существовало другое, гораздо более могущественное… И хотя я подозревал об этом, любое новое подтверждение их постоянной связи заставляло меня вздрагивать.

— Вы были похожи на Ланию, когда я встретил вас у здания мэрии. Вы были ее копией, двойником. Сейчас это не так. — Я проглотил предательский комок, застрявший в горле, и продолжил: — Почему это происходит? Почему вы так резко меняетесь и кто вы сейчас?

— Сейчас я — это я. Анна Вельская. Я могу становиться собой, только когда ваша Лания спит. Вы прочитали мое досье?

Я отрицательно мотнул головой.

— Бедненький! Это так трогательно, встретить интеллигентного человека. Впрочем, вы еще успеете это сделать.

— Перестаньте паясничать. Я предупредил вас, что наш разговор имеет смысл только на основе полной откровенности.