Герцог ре,Сфорц - Серг Усов

лично я, сомневаюсь. Но даже, если это и так, то как мы будем торговать? Как пойдут караваны?

Они втроём некоторое время молча отдавали должное выпивке и закуске, каждый размышляя о том, что предстоит им в ближайшем будущем.

От этих размышлений их не отвлекал даже разговор их женщин, которые тоже рассматривали ближайшее будущее, только под другим углом и на другую тему.

— Тогда надо принимать предложение королевы Иргонии и вместе с бирманской армией брать Аргон, — первым нарушил молчание Торм, — Тогда товары можно будет возить морем.

— Ага, и испортить отношения с божественной Агнией? — с сарказмом спросил своего начальника штаба Чек, — Не завидую я тогда нашим будущим торговым кораблям. Подумал бы головой сначала.

— Сам своей научись думать, а не за женой повторяй, — озлился Торм.

— Прекратите, — осадил обоих Олег. Ссоры между этими старыми приятелями были обычным делом. Так что, ему нередко приходилось вмешиваться, — Спорить больше нет смысла, потому что я уже всё решил.

Соратники герцога давно были приучены им к тому, что спорить можно было только на этапе подготовки решения. Когда решение им принималось, никакие споры или обсуждения уже не допускались.

— А как быть, тогда, с их медленным темпом передвижения? — спросил Торм про бригады, раз уж их использование герцог точно будет увеличивать.

— Это, как раз, задача для твоей супруги, — ответил Олег, — Будем увеличивать количество фургонов в обозах баталий. Время нужно. На всё нужно время. Вот только, где его взять?

— Комплектование будет каким? — уточнил Чек, — Ты что-то планировал, вроде всеобщей….как там?..

— Воинской обязанности, — подсказал Олег, — Нет, не в этот раз. Не успеваю я ничего. Используем тот же принцип, что и раньше. Заодно города подчистим от всякой швали.

Откладывать дело в долгий ящик Олег не стал. Перечитывая переписку Гортензии с владетелями, он просто чувствовал, как тикают часы. Поэтому, уже на слдующий день, он приказал Клейну вызвать во дворец Бора.

Его главный комендант явился очень быстро. Он старался усердием и исполнительностью закрывать те промашки, которые в его службе случались. Правда, к удовольствию герцога, промашек и ошибок становилось меньше.

— Готовь массовые облавы. Как в прошлый раз, — приказал Олег стоявшему в его дворцовом кабинете Бору, — Также привлечём егерей. Начинай с самого дальнего от нас города, Брога. А затем и остальные три подчистишь. Ясно? Если будут возникать какие-нибудь вопросы или проблемы, докладывать мне немедленно. И постоянно взаимодействуй с Нечаем.

И всё же он не успевал. Это стало понятно, когда Клейн доложил ему о том, что к нему со срочным докладом прибыл полковник Агрий.

Встречи с начальником своей разведки Олег предпочитал проводить в его ведомственном небольшом и невзрачном особнячке, построенном из серого кирпича в южном городском парке Пскова.

То, что Агрий заявился во дворец, означало, что дело у него срочное.

— Руанцы взяли крепость Наров, — Агрий не стал долго ходить вогруг да около, сразу огорошив герцога таким известием, — Данные абсолютно точные. Мои люди узнали это, как вы говорите, из первых уст. Они за декаду домчались из Нимеи.

Крепость Наров считалась такой же неприступной, как и Вейнаг. Но была взята, по словам Агрия, намного даже легче.

— Король не платил солдатам жалованье почти год. А когда пришла часть денег, за квартал, то оказалось, что все монеты порченные. Многие торговцы вообще стали отказываться их принимать. Но даже, кто принимал, то за половину номинала. Солдаты и так были на грани, а тут ещё, или сам комендант замка, или кто-то из его заместителей, а может, и все они вместе, были подкуплены. В общем, Наров сдался даже без единого взмаха меча или пущенного болта. Как так можно было?

Олег видел, как потрясён его верный Агрий.

— Можно, — вздохнул он, — Запомни, Агрий, на будущее — нет такой крепости, которую бы не взял ишак, нагруженный золотом.

Глава 30

Поздняя осень в этом году была непривычно дождливой. Поэтому, как только выдался погожий день, Лекс воспользовался этим, чтобы пройтись по городу.

Привычка к пешим прогулкам появилась у него ещё в те времена, когда он был беззаботным молодым принцем, вся голова которого была забита увеселениями.

Вроде бы, и не так много времени прошло с тех пор, как его отец был убит дядюшкой Неем — всего шесть лет, но Лексу казалось иногда, что прошла уже целая жизнь.

От любви к увеселениям у него не осталось почти ничего, а вот любовь к прогулкам по улицам своей столицы у него всё же сохранилась.

Казалось бы, на улицах всё было, как и раньше, но его взгляд выхватывал всё новые признаки изменений. И эти изменения не были к лучшему.

Брусчатка на мостовых верхнего города уже растрескалась и требовала ремонта, канализационные канавы вдоль улиц редко и плохо убирались, из-за чего, прошедшие на этой декаде дожди образовали лужи из грязи и мусора, но главные изменения Лекс увидел в настроении людей.

Нет, смех всё также звучал на улицах и площадях Фестала, и можно было увидеть и услышать, как сварливая жена распекает мужа, или, как пьяный муж гоняет жену, под улюлюканье и насмешки случайных зрителей. Но всё это носило, какой-то неестественный характер.

Как будто бы люди заставляли себя смеяться, жена заставляла себя ругать мужа, а муж, через силу, пытался колотить жену — лишь бы всё было, как прежде, лишь бы ничего не менялось.

Вот только оставить всё по-прежнему, не было ни в силах всех этих людей, ни в силах самого короля.

В сопровождении двух гвардейцев и молодого раба, где-то купленного Морнелией и являвшегося неслабым магом, король дошёл до рыночной площади.

Народа здесь всегда было много. Гвардейцы отталкивали людей, преграждавших дорогу, а когда те пытались возмутиться, то, внезапно, испытывали страх, натыкаясь на холодный взгляд своего короля, про которого давно уже по городу ходили слухи, как об обезумевшем на почве страсти к одной имперской графине.

Лекс про эти слухи знал и давно уже приказал мэру Фестала и начальнику столичной стражи вырывать языки распространителям этих сплетен.

Вот только, похоже, что и сами мэр и главный городской стражник были из таких же. А самих себя они, вряд ли, увечить будут.

Впрочем, сейчас, слухи о поведении короля совсем забылись, на фоне того, что происходило на западе королевства.

— Дальше слишком грязно, — напомнил королю один из гвардейцев, когда они вышли на край рыночной площади.

Лекс и сам увидел, что от клеток, в которых умирали от голода преступники, начиналась улица, утопавшая и вовсе уж в сплошной