Слуга Божий - Яцек Пекара

— Не надо мне угрожать, Мордимер, — сказала она тихо, и я видел, что у неё дрожат руки.

— Да, не надо, — согласился я, — и мне даже это совсем не нравится. Но я знаю, что это сильно облегчает жизнь. До свидания, Лонна. Если буду в городе, забегу вечером и сделаю для тебя этого шулера.

Она больше не отозвалась, поэтому я вышел. Гритта открыл передо мной ворота.

— Всегда вам рады, господин Маддердин, — сказал он, но на сей раз я решил больше не давать ему чаевых. Хорошего понемногу.

Второй раз за день мне предстояла милая прогулочка к амбарам. Что ж, следовало известить Хильгферарфа о том, что он может поставить крест на своих деньгах. Жаль, ибо четыре с половиной тысячи крон — прекрасное состояние. За такие деньги можно убить, хотя я знал и таких, что убивали из-за пары хороших кожаных сапог или манерки[139] с горячительным. Да-а, жизнь в Хез-хезроне не была ценным товаром, и тем, кто смог сберечь её подольше, было чем гордиться. Хильгферарф всё ещё был в своей конторе, но когда меня увидел, высоко поднял брови.

— Господин Маддердин, — произнёс он. — Какие-то новые вести? Я рассказал ему всё, что услышал от Лонны, понятно, не раскрывая источника информации. Однако, подозреваю, он не был настолько глуп, чтобы не догадаться. По мере того, как говорил, я видел, что его глаза темнеют. Что ж, он ведь прощался с четырьмя с половиной тысячами крон. Это, похоже, приносило боль. Когда я закончил, он достал замшелую бутылочку вина и разлил нам в маленькие кубки. Я попробовал. Прекрасный вкус был у этого бывшего грузчика. Я сказал ему об этом, и он поблагодарил кивком.

— Что сейчас собираетесь делать? — спросил он.

— А что я могу сделать? — ответил я вопросом. — Думаю, на этом моё задание закончено.

— Однако, обсудим, — вежливо произнёс он. — Прелат Бульсани работает на Дьявола с Гомолло. И мы оба знаем, что кардинал обладает огромным состоянием. Итак, можем ли мы полагать, что Бульсани ещё не преуменьшил своих запасов наличности, а может даже их приумножил?

Бог мой, — подумал я, — «итак, можем ли мы полагать», — говорил этот бывший грузчик. Неужто, он брал уроки хороших манер и красноречия? А, может, был дворянским бастардом, подброшенным в доки матерью-кукушкой?

— Может да, может нет, — возразил я. — Шесть девственниц с юга могли обойтись ему примерно в четыре тысячи, плюс-минус триста в зависимости от того, на самом ли деле они были очень красивыми, как торговался, а также — насколько в них нуждался. Но подозреваю, что эти девушки должны стать даром Белдарии, а это означает, что прелат потратил свои, а не чужие деньги. Ну, конечно, если вообще можно сказать, что когда-либо эти деньги были его.

— Да-ааа, — Хильгферарф постучал костяшками пальцев по столу, — чего этот идиот мог хотеть от Дьявола?

— Ну, так далеко моя проницательность уже не простирается, — я пожал плечами, — но, всё же, думаю, что лучше этим не интересоваться.

— Может быть, может быть… — Хильгферарф задумчиво покачал головой, и его задумчивость мне крайне не понравилась. — Ну, хорошо, — добавил он уже бодрым голосом, как бы очнувшись от какого-то полусна. — Маддердин, я хочу, что бы вы отправились в Гомолло и проверили, там ли Бульсани, и притащили его ко мне. Разумеется, живого.

— А скатерти-самобранки вы не желаете, — спросил я без тени иронии в голосе, — или дубинки-самобойки?

— Очень смешно, — он посмотрел на меня тяжёлым взглядом. Он явно не привык, чтобы ему отвечали подобным образом. Но зато я привык к тому, что мне пытались давать разные идиотские задания. К моему сожалению, за часть из них я, всё же, брался.

— Вы не подумали, господин Маддердин, что ваши люди могут быть в Гомолло? Или, хотя бы, направляться в ту сторону?

— Нет, — искренне возразил я. — Очень сомневаюсь, что они узнали то же, что и я.

Но в тот момент, когда я произносил эти слова, сам начал задумываться. Фактом было то, что Смертух и близнецы исчезли из города. Конечно, я ещё не исчерпал всех возможностей, точнее ни одной. Я не пошёл к бургграфу и не спросил, а не упрятал ли он их намедни за какие-нибудь прегрешения? Будь у них деньги, наверняка сидели бы в борделе, причём, до тех пор, пока у них не закончилась бы наличность. Но у них не было денег, а был заказ, который они подрядились выполнить. Я не думал, что они решили надуть Хильгферарфа. Это было не в их стиле. Пёс не гадит там, где ест, — говорила старая пословица, а они слишком хорошо представляли, сколько можно заработать в Хез-хезроне. И как быстро здесь потерять репутацию. А репутация была всем, чем мы владели.

Однако вылазка в Гомолло ради спасения Смертуха и близнецов не казалась мне особо заманчивой. Видите ли, мы не друзья по гроб жизни, делящие последний кусок хлеба и вспоминающие у камина, да с горячим пивом[140], случаи взаимопомощи. Конечно, нам сподручно вместе браться за некоторые поручения, и мы сыгранная команда. Сыгранная, потому что парни знают, кого слушать. Но на этот раз они взялись за дела, которые были выше их сил. И им придётся за это заплатить. Понятно, что картина «Смертух и близнецы в подземельях Гомолло» не будила во мне радости, но я не видел причин, чтобы рисковать ради них репутацией, лицензией, а тем более жизнью. Я был уверен, что кардинал не поколебался бы развлечься в своих казематах с инквизитором и счёл бы это милым развлечением после трудов праведных. Но глядя с другой стороны, я всё же понимал, что мне будет трудно собрать подобную группу. В конце концов, не за все заказы я мог браться в одиночку. Мордимер Маддердин был для думанья, приёма заказов и торга за гонорар, зато трудно найти кого-то, кто лучше Смертуха владел бы саблей, а зловещие способности близнецов удивляли даже моего Ангела-хранителя. Кроме того, мы были знакомы так давно, что временами могли понимать друг друга без слов. Так что я потёр подбородок, ибо оказался, как это красиво говорится, перед дилеммой. Хильгферарф явно решил помочь мне в её разрешении.

И оставалось ещё одно. Мысль, которая не давала мне покоя, с тех пор, как я узнал о девственницах с юга. Я точно помнил слова Герсарда, епископа Хез-хезрона: «Новая секта, основанная и руководимая человеком, называющим себя апостолом Сатаны. Будто бы, это какой-то священник, занимающийся чёрной магией. Я слышал, они отправляют ритуалы с жертвоприношением девственниц и новорожденных, или что-то там ещё…». Неужто я таким образом наткнулся на разыскиваемую епископом секту? Дьявол из Гомолло прекрасно подходил на роль еретика, и жертвоприношение девственниц было как раз в его стиле. И когда обдумывал эту проблему, я почувствовал ледяную дрожь, бегущую от загривка до самой поясницы. Мне стало дурно, и я из последних сил удержался на ногах. Я явственно чувствовал присутствие моего Ангела-хранителя. Он был здесь и давал мне знак. Давал мне знак того, что я на верном пути. По крайней мере, я надеялся, что именно такова была истина, ибо неисповедимы пути помыслов и деяний Ангелов.