Звездный портал - Джек Макдевитт

Дом Кора нуждался в кое-какой реконструкции, чтобы послужить новой цели. Добровольцы сломали три стены и получили достойный зал для собраний. (С Кором они заключили договор, согласно которому обязывались впоследствии вернуть дому прежний вид.) Они установили декоративный задник из мореных деревянных панелей и стеллажей, забитых книгами, чтобы сохранить атмосферу студии Билла. Затем установили орган, звукомонтажный пульт и оборудование связи по последнему слову техники. Через два дня после их прибытия, как раз ко времени традиционной субботней вечерни, Церковь-в-глубинке была готова к службе.

Ровно в 19:00 по местному времени дом содрогнулся от буйной вступительной музыкальной темы Билла — "Это вера, как встарь", и примерно через тридцать тактов перед камерами появился сам Билл, поприветствовав свою обширную телевизионную аудиторию из Форт-Мокси. Он провозгласил, что Добровольцы прибыли на битву с сатаной, и по его команде набившиеся в дом восемнадцать человек (благодаря чудесам электронной техники звучавшие, будто несколько сотен) завели громогласное исполнение псалма "Бог наш могучий оплот". Хор, находившийся в спальне второго этажа, драпировками и перилами замаскированной под хоры, подхватил псалом, и все вместе очень быстро достигли нужного настроения.

— Братья и сестры, — Билл воздел руки к небесам, — наверное, вы недоумеваете: почему это Добровольцы отправились на самую границу Дакоты? А потому, что многие из нас почувствовали, что мы нужны Господу здесь. Сегодня вечером мы пребываем в тени, отброшенной гребнем Джонсона. — Он посмотрел сквозь линзы объективов прямо в гостиные по всей стране, где собрались у телевизоров верующие. Сидящие дома зрители всегда твердили, что у них складывается впечатление, будто он говорит непосредственно с ними. — Всего в нескольких милях отсюда ученые открыли свои врата в иной... — Он выдержал актерскую паузу. — ...свет.

Иной свет.

И что же за свет они нашли? Они говорят о деревьях и водоемах, о белых цветах и безобидных тварях, о прекрасных небесах и теплом солнце. Они изъясняются словами, которые весьма знакомы всякому, кто хоть раз заглядывал в Книгу Бытия. — Он улыбнулся. — Конечно, ученые этого не понимают. Они не узнают тот мир, потому что сами слишком сильно принадлежат миру сему.

Но мы-то знаем, где они, братья и сестры мои!

— Аминь! — хором возгласила аудитория.

После службы репортеру из "Виннипег Фри пресс" Альме Киниата удалось загнать его в угол.

— Преподобный Эддисон, — спросила она, — вы действительно верите, что мы открыли Рай?

Они находились в его кабинете на втором этаже новоявленной церкви. Обстановка выглядела по меньшей мере спартанской, а по сравнению с могуществом и влиятельностью владельца кабинета — и вовсе убогой. Он поставил сюда только стол и два стула. На столе мраморные подставки поддерживали Библию, "Божественную волю" Меткалфа и "Оксфордский теологический вестник". На стене висел портрет матери Эддисона.

— Да, — сказал он, — я искренне в это верю. Наверняка нам этого нипочем не узнать, хотя мне кажется, что если бы я там побывал, то смог бы дать однозначное заключение.

Ответ Альме понравился. Проповедник отзывчив, и статья получится солидная.

— Так вы собираетесь отправиться туда, в Эдем?

— Нет. Ноги моей там не будет. Смертному возбраняется ступать в сад Эдемский.

— Но вы же сказали, что узнаете Рай с первого же взгляда?

— О да! Всякий его узнает.

— Но люди, побывавшие там, вовсе не сделали подобных выводов.

— Я подразумевал — "всякий христианин". Извините, я привык думать обо всем в категориях верующих.

— И как же вы его узнаете?

Веки Эддисона затрепетали.

— Райские кущи наделены божественной сущностью. Адама и Еву очень рано отослали укладывать вещи. Дальновидный шаг, если мне будет позволительно это заметить. — Он осклабился, будто крупный дружелюбный пес. — Благодаря этому сад Эдемский остался чист. Некому было загадить. О да, это место священно, и я полагаю, что всякий, кому не безразлично благополучие собственной души, признает этот факт тотчас же. Вспомнит об ангеле.

— Об ангеле?

— Да. "И поставил он ангела с пламенным мечом" [весьма искаженная цитата из третьей главы Книги Бытия: "И поставил на востоке у сада Эдемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни"]. Могу вам сказать, что лично я бы не хотел оказаться среди тех, кто вторгнется во владения Господа.

Альма осталась при убеждении, что сам Эддисон ни на грош не верит собственным словам, но все равно опубликовала статью, турнув сатану из порядочной части края.

Но насчет Билла она, между прочим, заблуждалась — в своих признаниях он ни капельки не кривил душой.

Андреа Ястребица помогла собрать дорожный набор и отошла.

Видеозапись пробного запуска пиктограммы колец показала стену, лишенную особых примет, с длинным окном. За окном было темно. На этом сведения о последнем из пунктов назначения, связанных с Куполом, полностью исчерпывались. Почему-то всем казалось, что там холодно, поэтому отправляющиеся оделись потеплее.

— Знаете, — заметил Арки, — а ведь рано или поздно мы где-нибудь да застрянем. Это всего лишь вопрос времени.

— Верно, — согласилась Андреа. — Надо разработать тест. Способ добиться уверенности, что мы сможем вернуться домой.

— Если тебе придет в голову что-либо дельное, непременно сообщи, откликнулась Эйприл. Ей не терпелось заглянуть во все уголки Вселенной, куда можно добраться из Купола; но при том она знала, что после этого непременно отправится в Эдем и начнет исследовать _тамошние_ линии. Рано или поздно это кончится плохо.

Андреа заняла место рядом с пиктограммами, а Эйприл, Макс и Арки стали на решетку.

— Мы готовы, — сообщила Эйприл, и Андреа нажала на изображение колец.

— Процедура обычная. — Макс потряс лопатой. — Прежде всего проверим возможность возврата, а уж после все остальное. — Он повернулся к Андреа. — Мы пошлем обратно лопату. Если номер не пройдет, повесим записку.

Андреа кивнула.

Макс попытался расслабиться. Закрыв глаза от разгорающегося света, он набрал в грудь побольше воздуха. Наверное, это и спасло ему жизнь.

Еще во время первых своих перемещений Макс обнаружил, что с закрытыми глазами не испытываешь такого головокружения. Заметив, как за опущенными веками вспыхивает сияние, он вдруг перестал чувствовать собственное тело, словно прекратил существование. Потом сияние угасло, вес вернулся, а вместе с ним и телесная оболочка.

Но дышать было нечем.