Ранние беседы. Дикие гуси и вода - Бхагаван Раджниш

И он говорит: «И это не потакание интересам толп».

Наверно, он чувствует вину. Мы ясно видим, что Папа Римский просто пытается снискать поддержку людей. Я очень хорошо понимаю это.

Я занимался самыми разными вещами. Я говорил с толпами и знаю, как народные массы становятся жертвами. Все очень просто. Я говорил с толпами индуистов, мусульман, джайнов, сикхов. Я получил большое удовольствие. Я смеялся втайне: «Какие же болваны живут в мире!»

Я говорил с джайнами о Махавире, и они приходили ко мне со словами: «Мы впервые, выслушав вас, поняли, какую великую истину Махавира даровал человечеству!» Двадцать пять столетий они не могли открыть эту истину. На самом деле, Махавира здесь не при чем, так как я просто вкладывал в его уста собственные идеи. Но джайны стали поклоняться мне.

Я говорил с сикхами о Нанаке, и они говорили: «Никто никогда не мог открыть таинства Нанака так ярко, как вы». Там нет никаких таинств. Я сам все придумал. Но этого я им не говорил. Я просто смеялся втайне. Вы никогда не видите, как я смеюсь. Я всегда смеюсь про себя, потому что опасно смеяться прилюдно.

Я говорил с индуистами о Кришне, и они радовались. Пятьдесят тысяч, а иногда и сто тысяч индуистов собирались для того, чтобы послушать мои лекции о Кришне. И их самолюбие тешилось мыслью о том, что их Кришна так мудр, так прозорлив. На самом деле, если бы Кришна появился на этих собраниях, то очень удивился бы.

Я говорил о многих людях. Если они придут в ашрам, Сант не пустит их! Но когда я говорил о них, я вкладывал в их уста собственные соображения.

Я получаю много писем с Запада: «никто никогда не говорил нам истину об Иисусе, только вы». Мои речи не имеют никакого отношения к Иисусу, Кришне, Махавире или Будде. Я просто сообщаю вам свою истину.

Но как-то раз я, наконец, сказал: «Довольно. Это очень глупо, бессмысленно, потому что люди не могут понять меня. Я просто тешу их гордыню, питаю их эго. Я не помогаю им. Напротив, их эго становятся все более твердыми». Поэтому я отказался от публичных лекций. И как только я перестал говорить о Махавире, джайны ушли. Осталось лишь несколько джайнов, которые поняли, что я толкую вовсе не о Махавире, что через него я сообщаю свою истину. Я вкладываю в его уста собственные идеи. Со мной остались только те джайны, которые смогли понять меня.

Со мной остались только те индуисты, которые поняли, что я толкую вовсе не о Кришне и не о Бхагавадгите. Я всего лишь использую их как предлог. То же самое верно в отношении представителей других религий... Но я мог сделать это, только когда решил, что мне незачем больше работать с толпами.

На днях я прочел критикующую меня статью. Кто-то написал: «Почему Раджниш выходит из ашрама?» Он решил, что я загипнотизировал всю атмосферу, поэтому любой человек, который входит в ашрам, вступая в ворота, сразу же подпадает под некие чары. Поэтому я якобы не покидаю ашрам, иначе будет очень трудно гипнотизировать людей.

Мне понравилась эта идея! Этот человек сделал замечательное открытие.

Папа римский просто потакает слабостям толп.

И он говорит: «Это долг церкви...» Кому она задолжала? Он хочет сказать, бедным. Это не так. Они пекутся об интересах капиталистов, обслуживают верхушку общества.

Итак, я согласен с Папой Римским в двух моментах. Прежде всего, «Защиту человеческого достоинства бедных и их надежды на человеческое будущее церковь не считает роскошью...» Это не роскошь, а сама жизнь, ее основная потребность. А второй момент: «Таков ее долг...» Это тоже верно. Долг перед верхушкой общества, пред всем мерзким, мертвым, минувшим.

Взбешенный муж, поймав жену в постели с любовником, закричал: «Господин, это моя жена. Стыдитесь!»

«Если это ваша жена, то стыдиться следует именно вам», - парировал любовник.

Гарри шел с работу домой и решил сократить путь, пройдя по кладбищу. Ему было не по себе, когда он шел мимо могил. Неожиданно он увидел вспышку света. Послышался раскат грома, и некий голос зычно возвестил: «Я люцифер! Я дьявол!»

Гарри, едва не теряя сознание от страха, спрятался за могильной литой. Он дрожал всем телом.

«Есть ли у тебя какое-то желание?» - спросил люцифер.

«Есть, - проблеял устрашенный Гарри. - Я хочу избавиться от горба».

«Да будет так! - загремел дьявол и исчез. А Гарри избавился от горба.

На следующий вечер в пивной парни были изумлены.

«Гарри! - кричал Чарли. - Куда подевался твой горб?»

Гарри рассказал, как он шел по кладбищу и встретил дьявола.

«Интересно», - сказал Чарли. Тем вечером он тоже решил пойти по тому же кладбищу.

Он крался среди могил, и тут увидел вспышку света, послышался грохот. «Я люцифер! Я дьявол!» Чарли в панике бросился за ближайший могильный камень и сжался от страха.

«У тебя есть горб?» - прорычал дьявол.

«Нет», - промямлил Чарли.

«Так возьми же себе этот горб!» - воскликнул люцифер.

Я согласен с папой Римским, но не в его, а моем контексте. Только так я могу согласиться с ним.

Нужна невинность, но священники никогда не бывают невинными. Они очень эрудированные; они заблудились в джунглях слов, концепций и красивых теорий. Кто-то должен устроить им взбучку, чтобы вернуть их на землю. Именно этого я пытаюсь добиться. А это больно...

Я получил новость из Калькутты. Репортер говорит, что он ездил к матери Терезе с вырезкой из газеты, где я якобы назвал ее тупицей. Она так рассердилась, что изорвала вырезку и выбросила клочки. И она так сильно гневалась, что даже не захотела ничего комментировать. Но она все-таки сделала комментарий уже тем, что разорвала газетную статью.

Репортер сказал: «Я был озадачен. Я сказал, что газета принадлежит Раджнишу. Я должен был лишь показать статью вам и узнать вам комментарий».

И эти люди считают себя религиозными. На самом деле, разорвав статью, она доказала, что мой отзыв о ней правилен. Она в самом деле идиотка. Я получаю так много «комплиментов» со всего мира, что, если я стану рвать их, то мне придется слишком много физически работать, а это мне не по душе.

Эти первосвященники нуждаются в большей невинности. Люди вроде матери Терезы живут в лицемерии, лукавстве, обмане, поэтому им надо стать немного более человечными, простыми, невинными. Только тогда они смогут увидеть истину. Пора увидеть истину, иначе у человечества не будет будущего. Оно будет все время ходить по кругу, и так тысячи лет.

Иисус прав, когда говорит: «До тех пор, пока вы не уподобитесь детям малым, вы не войдете в царство божье. Первосвященники и «матери Терезы» - не малые дети. Мне хотелось бы, чтобы мои саньясины были похожи на малых детей.

Семья гуляет вдоль берега моря. Вдали показался пляж для нудистов. Сын спрашивает отца: «Папа, а как там люди определяют, кто из них богат, а кто беден?»

Разумеется, для ребенка такой вопрос очень важен. Как отличить богача от бедняка? Конечно, когда люди одеты, вы сразу же понимаете, у кого сколько денег. А как же сделать это на пляже для нудистов?

Отец немного помолчал. Но отцы не могут признать свою некомпетентность. Он весело ответил: «Наверно, у богатого мужчины пенис больше, чем у бедного».

Казалось, что такой ответ удовлетворил любопытство ребенка. По прошествии нескольких дней отец работал в саду и вдруг услышал крик сына: «Папа, скорее сюда!»

Отец побежал в дом. «Что случилось, сынок?» - закричал он.

Ребенок ответил: «Там какой-то голый бедняк бегает за нашей мамой, но с каждой минутой он становится все более богатым!»

Глава 11

Ни выше, ни ниже

Раджниш, мантра «святее тебя» была у меня всю жизнь. Меня воспитывали в католическом духе. Я каждый день благодарила Бога за то, что я состою в единственной правильной религии. Я была католической монахиней и не сомневалась в религии. Теперь же я же я саньясинка. И я замечаю, что сужу о людях прежними мерками. Я ловлю себя на том, что смотрю свысока на людей, которые не принадлежат кругу саньясинов, и смотрю снизу вверх на тех, кто рядом с тобой дольше меня.

Мне надоело выстраивать иерархическую лестницу и помещать себя на какие-то ступени. Но я не могу разрушить эту лестницу.

Ананда Пратима, религия в том виде, в каком она существовала на протяжении многих веков, представляет собой не что иное, как тонкое эго. Разумеется, оно более тонкое, чем у тех людей, которые стремятся к деньгам, власти, престижу, респектабельности. Но главное качество остается неизменным.

Ум человека искривлен, искажен и отравлен ради эго. Вы вынуждены жертвовать всем ради эго! Это единственный показатель всех наших цивилизаций, культур, обществ, религий, образовательных систем. Мы закладываем в детский ум семена честолюбия. А затем мы тратим двадцать пять лет в школе, колледже, университете, культивируя и взращивая эти семена, чтобы они пустили корни и ветви, дали цветы и плоды.