Бордель: Когда зайдёт солнце (СИ) - "Lion_official"

- Жизнь с детьми, - Гарольд усмехнулся, наклоняясь к дочери и страхуя крошечное тельце от падения. Только прикоснулся к попке, как послышалось:

- Я сама! – тон знакомый – отцовский.

- Никого не напоминает? – сдержав улыбку, девушка села на кровать.

- Нет, - искренне ответил, действительно не понимая, о чём она.

- Я такой тон слышу постоянно, но вот тебе он неприятен. Хоть кто-то тебя поставит на место! – серые глаза обратились к девочке.

- Это она умеет, - гордо Гарри посмотрел на девочку, которая, встав на ноги, направлялась к нему, - Мне надо умыться… – он указал глазами на явное подтверждение возбуждения, а затем посмотрел на дочь.

- Кто не умывался? – девушка тут же обратилась к Ханне. Внимание было привлечено, шатен выскользнул из кровати и, поцеловав девочку в макушку, пошёл к ванной.

- Хочу с папой! – жалобно произнесла, вновь заставляя Терезу поразиться неподдельной тяге дочери к отцу. У неё самой эта связь отсутствовала, - Хочу… – на глазах образовались слёзы, она обиженно, даже рассерженно смотрела на дверь.

- Мальчики и девочки моются в разное время, пойдём к тебе. Умоемся и выберем лучшее платье для папы. Он оценит, и мы поднимем ему настроение. Пойдём?

Протянув руки навстречу, девушка не хотела расстраивать окончательно малышку.

- Пойдём, - слёзы удалось предотвратить, но личико девочки всё ещё было расстроенное, - Вы с папой спите вместе?

Только она подняла её на руки, как чуть не выронила после озвученного вопроса. Но пришлось саму себя успокоить. Ханна ещё ребёнок, значит, не совсем понимает, чем могут заниматься взрослые в кровати.

- Да. – Без горящего желания в глазах ответила она тихо.

- А я сплю со своим динозавром. Его зовут Дакки.

- Расскажи мне про Дакки, - улыбнулась в ответ, заходя в детскую.

- Мы с папой были в большом парке развлечений, - ручками Ханна показала, какой большой был парк, разводя их в стороны, - И там был конкурс. Папа выиграл Дакки для меня. – Оглядывая и трогая длинные волосы, малышка увлеклась. Мысли в маленькой голове летали уже довольно быстро, и как только Тереза поставила её на стремянку в ванной, мысль была озвучена, - А где тебя выиграл папа?

Темноволосая, взяв в руки расчёску, непонимающе посмотрела в отражение. В это время карие глаза глядели будто в душу. И не скажешь, что девочке три года.

- Что?

- У меня есть Дакки, а ты – у моего папы. Игрушки, - пожала деловито плечами и начала выжимать детскую пасту на щётку. Больше взглядами они не встречались, но прежде, чем начать расчёсывать кудрявые, мягкие волосы малышки, девушка посмотрела на себя в зеркало. Почему слова ребёнка звучат так правдиво?

Погружённая в самоанализ, Тереза прибрала шоколадные волосы в аккуратный пучок на макушке. Затем они, вроде бы уже болтая о всякой детской ерунде, перешли в гардероб и принялись искать нужное платье. Надо ведь поразить папу. Хотя он точно в курсе, что носит его дочь. Совместно было выбрано светло-голубое платье без рукавов.

В скором времени и сама девушка умылась, сделала себе высокий хвост, а когда вновь вернулась в спальню, мужчина стоял напротив окна и внимательно смотрел на город. Что-то неприятное разжигалось внутри неё, когда мысль о словах дочери возвращались и возвращались в её голову.

Села молча на кровать. Глаза не отрывала от его широкой спины. Огромная татуировка льва была её самой любимой. Не только из-за оригинальности место расположения. По большей части ей нравился изображённый зверь, он будто на охоте: внимателен, насторожен и холоден. Рисунок передавал не только ощущение при общении с Гарри, но и его темперамент.

- Имея такой вид, ты хоть раз обращал на него внимание? – тихо спросила.

- Я не помню, когда в последний раз смотрел на него не в полном угаре.

- Ханна что-то видела из этого?

- Нет, конечно. Я всегда был предусмотрителен, закрываю обычно двери на замок, за исключением вчерашнего вечера. Но мы итак это знаем.

- Она сильно тебя любит, и я этому поражаюсь. В вашем случае мама оказалась заменимой… – Тереза совсем не хотела касаться этой темы, но всё произошло быстро.

- Нет, не оказалась. Я очень долго отучивал Ханну называть няню мамой. Она не видит разницы между женщинами в этом доме, но упорно ищет Саманту в каждой.

- Наверное, тогда мне лучше не жить здесь. – Горечь жгла горло. Обидно знать, что мир Гарри до сих пор вертится вокруг той, которая давно его покинула.

- Ты в моих словах услышала просьбу освободить кровать? – он повернул только голову и посмотрел в эти обиженные серые глаза.

- Я не имею права ничего такого слышать и говорить тоже. Да порой даже додумывать.

- О чём ты?

- Ни о чём. – Она не стала выговаривать то, как ей неприятно видеть фотографии покойной жены по всему дому, о том, что иногда он физически находится с ней, а мысленно – где-то далеко. Ввязалась первая во всё она, а он лишь согласился.

- Ты играешь с моей головой снова и снова, Тереза. – Мужчина повернулся всем телом.

- Забудь, - нелепая улыбка скользнула по губам и тут же пропала, - Отложим мой переезд обратно домой на неопределённый срок и лучше поговорим о завтраке. Твоя домработница приготовила уже что-то.

Ответа сразу не последовало, ведь Гарри не оказался глупцом или слепым, чтобы не заметить изменение во взгляде серых глаз. Но она быстрее и быстрее ускользала из его подстерегающих рук. Сейчас перед ним сидела обычная Тереза. Маниакальность испарилась. Недопонимание исчезло. Страх ушёл.

- Гарри? – как ни в чём не бывало воззвала к его рассудку, - Идём завтракать?

Встала с кровати и направилась к двери, поглядывая временами на него.

- Ты плохо себя чувствуешь? – остановилась около двери.

- Нет, - опомнился как раз вовремя, - Пойдём завтракать.

Тереза нуждалась в разговоре по душам, но, видимо, придётся довольствоваться воспоминаниями о том, который состоялся у них однажды. Та игра в десять вопросов сейчас бы решила всё, но они молча направлялись в большую просторную гостиную, совмещённую с кухней и столовой. Ханну уже усаживала Эмили в детский стульчик, а та капризничала и просила усадить, как взрослую.

- Ты можешь идти, спасибо. – Гарольд сел на чёрный стул.

- Не хочу тут сидеть! – уже с утра концентрация капризов Ханны зашкаливала.

- Почему ты себя так ведёшь? – отец был крайне строг с дочерью.

- Тереза вчера разрешила сесть на стул, помогала есть… – в этом тоне голоса определённо слышалась обида за несправедливость.

Мужчина повернул головой и одним взглядом спросил, правда ли это, на что девушка лишь поджала губы, как бы говоря: «А разве я могла отказать?».

- Нельзя капризничать по любому поводу, надо слушаться взрослых. Видишь, стол высокий, а ты ещё не подросла, - он был таким рассудительным.

- Хорошо, - никуда капризы и обиды не ушли, Ханна лишь опустила глаза на тарелку с едой и взялась за ложку. Сердце Терезы разрывалось, она же такая крошечка…

- У тебя есть на сегодня какие-нибудь планы? – зелёные глаза оторвались от дочери и переместились на не менее важную персону за столом.

- Снова поеду на курсы, подготовка к экзаменам идёт полным ходом, - разрезая блинчики, девушка расплылась в доброй улыбке.

- Будешь дома примерно, как вчера?

- Немного раньше: домой заезжать не буду, а то бабушка в этот раз не отпустит.

Тишину в комнате разорвали неприятные звуки. Время стройки соседнего здания как раз начались. Две пары глаз переместились на окно, но девушка сразу же отмахнулась от назойливого звука.

- Как она отреагировала на твой переезд? – Гарри продолжал нервно буравить взглядом окно, перемещая глаза то на огромный кран, то на крошечных рабочих.

- Спокойнее, чем я ожидала. Хотя переезд временный, - пожала плечами.

- А что, если не временный? – решил тут же огорошить Терезу. Та чуть не поперхнулась.

- То есть? – всё, что могла проговорить.

- Ты могла бы переехать ко мне на подольше, я тебя не гоню и не хочу, чтобы ты уезжала. – Он вновь бросил взгляд на соседнее здание.