Арт-терапия – новые горизонты - Коллектив авторов

Здравый смысл подсказывает нам, что образы влияют на наши ощущения и реакции. Так, например, представив, что вы кусаете дольку лимона, вы почувствуете, как ваш рот наполняется слюной. К такому же эффекту может привести визуализация любимого вами блюда. Образы могут вызывать удовольствие, тревогу, страх или состояние покоя. Они могут изменять настроение и даже вызывать ощущение психического и физического благополучия (Benson, 1975). Существуют веские основания считать, что образы оказывают существенное влияние на состояние тела. Простые эксперименты свидетельствуют о том, что если пациент из окна своей палаты видит красивый пейзаж, длительность его пребывания в стационаре сокращается, а эмоциональное и физическое состояние улучшается (Ulrich, 1984).

Арт-терапевт В. Льюсбринк пишет, что визуальные образы служат «мостом между телом и сознанием, или между сознательной переработкой информации и физиологическими изменениями» (Lusebrink, 1990, р. 218). Направленная визуализация, когда индивида на фоне релаксации просят представить определенную последовательность образов, используется с целью устранения различных симптомов и раскрытия самоисцеляющих возможностей тела. Арт-терапевты и представители других психотерапевтических направлений используют направленную визуализацию в работе с самыми разными клиентами. Так, например, Берон (Baron, 1989) применял направленную визуализацию как один из методов лечения раковых больных.

Вплоть до недавнего времени исследователи могли лишь строить гипотезы относительно механизмов лечебного действия направленной визуализации. Нейропсихология помогает понять эти механизмы, а также процессы формирования образов и то, какие отделы мозга активизируются при этом. Так, например, результаты исследований свидетельствуют о том, что как восприятие, так и визуализация образов сопровождаются активизацией зрительной зоны коры головного мозга. Иными словами, мозг реагирует на ментальные образы так, словно они вполне реальны (Damasio, 1994). Дамасио также отмечает, что ментальные образы могут быть не только зрительными, но и слуховыми, обонятельными, вкусовыми, соматосенсорными (ощущения прикосновений, мышечного напряжения / расслабления, тепла / холода, боли, висцеральная и вестибулярная чувствительность) – т. е. принадлежать к любым сенсорным модальностям. Образы формируются не в какой-либо одной части мозга, а являются результатом активности многих его отделов, отвечающих за их появление, сохранение и изменение.

Исследование деятельности больших полушарий головного мозга и их взаимодействия между собой также способствовало лучшему пониманию процессов формирования ментальных образов, а также изобразительного творчества. Раньше считалось, что правое и левое полушария имеют разные функции: правое полушарие связано с интуицией и творчеством, в то время как левое – с логическим мышлением и языком. Некоторые считали, что основное достоинство арт-терапии заключается в ее способности активизировать правое полушарие, а процесс изобразительного творчества рассматривался как «правополушарная» деятельность (Virshup, 1978). На самом деле левое полушарие мозга (отвечающее за речь) также участвует в процессе изобразительного творчества. Гарднер (Gardner, 1982), Рамачандран (Ramachandran, 1999) и другие исследователи показали, что в создании визуальных образов участвуют оба полушария мозга даже в тех случаях, когда те или иные области мозга повреждены. Исследования также свидетельствуют об определенной связи между речью и двигательной активностью в процессе рисования. Так, например, в одном из исследований мозговая активность испытуемых, рисующих различные фигуры, регистрировалась при помощи позитронно-эмиссионной томографии. Было выявлено, что даже при рисовании простых фигур имеет место сложное взаимодействие между разными отделами мозга (Frith, Law, 1995).

Как сами образы, так и процесс их формирования, идет ли речь о ментальных или о нарисованных образах, одинаково важны при любой форме психотерапевтической практики. Благодаря созданию образа отношение клиента к определенному событию или фрагменту опыта может измениться, что, в свою очередь, повлечет за собой изменение его эмоционального состояния и поведения. Однако в отличие от ментальных образов, изобразительные образы предполагают большую активность субъекта, направленную на отработку различных вариантов желаемых изменений путем создания рисунков, живописных работ или коллажей. Клиент создает реальные объекты, которые могут быть изменены на физическом уровне.

В течение многих лет теория привязанности (Bowlby, 1969) использовалась для обоснования различных психотерапевтических подходов. В последнее время она стала привлекаться также и при проведении нейропсихологических исследований, вызвав новую волну интереса со стороны психотерапевтов. Зигель определяет привязанность следующим образом: «Привязанность – это врожденная функция мозга, которая в процессе своего развития организует мотивационные и эмоциональные процессы, а также память на основе их связи со значимыми, осуществляющими уход лицами» (Siegel, 1999, р. 67). Шор (Schore, 1994) предлагает нейропсихологическое обоснование феномена привязанности. Он отмечает, что вскоре после рождения ребенка между ним и лицами, осуществляющими за ним уход, налаживается взаимодействие, имеющее большое значение для регуляции эмоциональных процессов. Благодаря личному контакту между родителем и ребенком, успокаивающим прикосновениям ребенок овладевает определенными формами опыта, а также эффективными моделями ответа на стимуляцию со стороны других людей. Перри (Perry, 1995) утверждает, что привязанность имеет принципиальное значение для развития некоторых отделов мозга. Он считает, что здоровая привязанность родителей и ребенка является основой для развития у него способности к «саморегуляции». Привязанность ребенка к родителям, существовавшая на раннем этапе развития, остается в его памяти, в дальнейшем выступая в качестве основы для построения отношений с другими людьми. В случае психической травмы происходит искажение опыта привязанности, которое, однако, может быть скорректировано путем использования соответствующих интервенций.

Нейропсихологические исследования свидетельствуют о том, что раннее детство не является той единственной порой, когда может сформироваться устойчивая привязанность, и что существуют различные способы изменить или компенсировать опыт этого возрастного периода. Арт-терапия может служить одним из путей установления здоровой привязанности как между клиентом и психотерапевтом, так и между ребенком и родителем. Рили (Riley, 2001) указывает, что изобразительная деятельность ребенка может являться важной составной частью программ, направленных на развитие у него здоровой привязанности, а простые изобразительные упражнения могут способствовать разрешению проблем в его взаимоотношениях с окружающими и укреплению его связи с родителями. Она считает, что невербальный характер изобразительных упражнений способствует актуализации раннего опыта первичной привязанности, когда ребенок еще не владел речью, и часто способствует формированию новых, более продуктивных моделей функционирования мозга.

Зигель (Siegel, 1999) и Шор (Schore, 1994) полагают, что взаимодействие между ребенком и родителями обеспечивается преимущественно правополушарной активностью, поскольку в раннем детстве правое полушарие развивается быстрее, чем левое. Зигель также отмечает, что для развития левого полушария необходимо наличие соответствующей среды речевого общения, а для развития правого полушария необходима эмоциональная стимуляция. Он указывает, что активность правого полушария проявляется «в несловесной форме» – в рисовании или в использовании картинок для описания чувств и событий. Поэтому арт-терапия может быть важным психотерапевтическим ресурсом при работе с проблемами привязанности, а также с другими формами эмоциональных нарушений.

Хорошо известно, что эмоции имеют определенные телесные проявления. Когда мы испытываем тревогу, наши ладони потеют, а лицо бледнеет. Когда мы чувствуем стыд или замешательство, то краснеем. Образы влияют на наше эмоциональное состояние: например, когда мы видим печальные или счастливые лица, изображения печальных или счастливых событий, происходит активизация различных структур мозга (Sternberg, 2001). Эти же стимулы могут стимулировать выработку тех или иных гормонов, а также вызывать определенные кардиоваскулярные и нейропсихологические эффекты. Физиология эмоций настолько сложна, что нам бывает трудно описать все их телесные проявления (Damasio, 1994). Порой нам гораздо проще выразить определенные эмоции, чем сказать, чем они вызваны.

Эмоциональные травмы стали предметом нейропсихологических исследований, поскольку они имеют как психологические, так и физиологические проявления. Известно, что травма вызывает определенные изменения как на уровне сознания, так и на уровне тела, поэтому посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) диагностируется при наличии как психологических, так и физиологических симптомов. Многие считают, что эмоциональная травма имеет физиологические основания (Rothchild, 2002; Levine, 1997), и, как метафорически выразился Ван дер Кольк, «тело ведет счет» эмоциональным травмам.