Согреть ледяное сердце (СИ) - Галл Юлия

Проблема была в том, что, когда моя семья вместе, когда Даша и Глеб рядом, наши силы сливаются воедино, и мы становимся сильнее. Сильнее чувствуем потоки, сильнее чувствуем эмоции, сильнее и острее воспринимаем окружающий нас мир.

Наш проводник был опытным человеком, он ходил по джунглям не один год, он точно знал, какие растения ядовиты, каких мест лучше обходить, так как там затаились смертельно опасные животные, ожидающие нашей смерти.

Но мы чувствовали так же и мир вокруг нас. Он был недоволен, что мы прорываемся через него, зализывал свои раны, нанесенные тесаком. За нами словно оставался кровавый след, и этот след болел и заставлял жителей леса делать новые попытки остановить нас…

Первый день мы думали, по-другому нельзя… Проводник рассказывал, как в первые дни людей разрывали на части, как красно-тигры вспарывали энергозащиту и убивали поселенцев. Столько лет — это противостояние не заканчивалось, а только становилось более ожесточенным, так как люди захватывали все больше и больше территорий…

А ночью, когда даже проводник предпочел укрыться за защитой, мы ощутили мир вокруг нас. Он отдыхал, жил по своим правилам, и пока мы его не трогали, не обижали, он не трогал нас в ответ. Глеб первый снял свою защиту и шагнул в джунгли, когда проводник спал. Джунгли пинали Глеба, словно обиженный ребенок высказывает свое недовольство грубыми поступками. Но брат не отбивался, старался извиниться за боль, обещал, что ни он, ни мы больше не причиним боли…

В тот день мы расстались со своим проводником. Бен был в шоке, но мы хотели жить здесь, жить, не выживая и не калеча живой мир вокруг…

Не скажу, что было просто, мы не стали друзьями в одночасье, но мы ощущали, где полу разумные создания, и старались их обходить и не тревожить. Если попадались животные, Глеб останавливался и включал защиту, изучив и потеряв к нам интерес те сами уходили с нашего пути.

Наш путь выдался немногим дольше, чем рассчитывали, но он многому нас научил. Когда мы добрались до поселения, где собирались поселиться, нас там уже и не ждали, решив, что мы погибли по пути. Староста, когда увидел нас, аж заикаться стал. А мы, оглядев высокие стены, испуганных людей, осознали, что не хотим там жить. Не в плане, что там были плохие люди, но джунглям не нравилось это место, и они намеревались стереть его со своей территории…

— И вы нашли Ковчег?

— Да. Это был раньше один из великанов. Белые свалили его, обрубили корни, можно сказать, убили… Мы попросили разрешения поселиться в нем. Джунгли живут в постоянном обороте жизни и смерти, они приняли смерть своего собрата, выгнали тех, кто нанес эту рану. Мы же просто заняли свободный дом. По началу, правда, было немного шумно. Я даже не представляла, сколько живности может уживаться под корой. Но, подумав, мы решили, что другого места нам не найти, в любом случае, придется кого-то теснить. А здесь для нас было идеальное место.

Бен стал моделировать помещения, лестницы, переходы, мы замирали от предвкушения… Оставалось только освободить наш новый дом без лишней суеты и противостояния с джунглями. А они словно наблюдали за нами, испытывали, проверяли. К нам несколько раз в день заходили красно-тигры, и мы обратили внимание, как лес и его обитатели уходят с их пути. Немного потренировавшись, мы создали звезду ауры красно-тигра…

— Что? Звезду? — Алекс был шокирован.

— Ну да. Только это чуть не вызвало выкидыш у Даши, и мы больше не смели рисковать нашей Бусинкой. Так что эта Звезда оказалась единственной, которую мы смогли сделать. Но и ее оказалось достаточно, чтобы очистить ствол и начать работу по обустройству нашего нового дома.

Староста поселения приходил к нам ежедневно. Все же Бен был целителем, и в обмен на его помощь поселение помогало нам рабочими руками. Так появились первые комнаты, лестницы, смотровые площадки… А через неделю староста попросил сделать и им помещение и позволить переехать поближе. Изначально это делалось для больных и раненых, чтобы Бен никуда не ходил. Взамен нам готовили еду, помогали с обустройством. Но когда люди поправлялись, они просили разрешения остаться… А потом стали приходить другие «дикие», порой измученные, полуживые, и мы принимали их. Учили, как не тревожить лес, как жить в гармонии с ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Многие говорили, что нельзя жить в джунглях, не вырубая и не калеча лес, но это не так. Лес спокойно позволял прореживать молодняк, понимая, что иначе молодые деревца просто передушат друг друга. Когда корнеедов становилось слишком много, мы могли охотиться на них так же, как и красно-тигры. Мы спокойно собирали травы, фрукты, находили коренья, ловили рыбу. Просто делали это в разумном взаимодействии с лесом, и он принял нас, позволил отгородить себе землю, стал заботиться о наших детях, принимал наших гостей…

Красно-тигры служат джунглям. За последние месяцы ни в нашем поселении, ни у соседей нападений на людей не было. Исключением всегда были белые стражи. Я не могу объяснить, как эти звери понимали, что мы старались исправить причиненный белыми вред, но они могли наблюдать за нами, но не трогать…

Так что я не знаю, как лучше ответить на твой вопрос, Боб. Когда этот зверь очнется, будет ли он мстить? Он знает от кого получил боль, в этом можешь не сомневаться. Вспомнит ли он, что я помогла ему?

На эти слова красно-тигр неожиданно поднял голову, и Алекс замер, готовый остановить зверя, но тот осторожно ткнулся девушке носом в ладонь и тихо фыркнул. Та улыбнулась и, почесав его за ушком, тихо продолжила:

— Он вспомнит. Говорит, вы слишком верткие, чтобы за вами бегать, но белых он не любит больше, они враги… Так что все зависит, как вы будете вести себя в джунглях…

— Ты думаешь, у людей в больших поселениях есть шанс наладить такое мирное существование с лесом? — поинтересовался Алекс, привлекая внимание зверя.

— Не знаю, Бен говорит, что некоторые поселения сделали прямо на пути движения основного потока джунглей. Лес в любом случае будет их атаковать, но мир Аракилона огромен, и можно, при желании, найти возможности урегулировать это. Главное захотеть.

— Теперь я понимаю профессора Мирошниченко, — усмехнулся Гир. — Я бы тоже согласился на что угодно, чтобы получить знания, как остановить это противостояние людей и джунглей.

— Почему вы думаете, что это сработает? — нахмурился Боб. — Джунгли не трогают вас, потому что вы Звездные. Но хватит ли у вас сил охватить всю планету? Да и не думаю, что джунгли согласны освободить нам свои земли.

— А что для тебя джунгли? — неожиданно спросила Саша, спокойно наблюдая, как тигр меняет положение тела на более удобное, но своей головы при этом с колен девушки не убирая, что в свою очередь нервировало парней.

— Ну-у, деревья, животные, птицы, насекомые.

— Правильно, они все живут в одном мире. Но ты хотя бы приблизительно прикидывал, сколько видов животных, птиц, насекомых, я уже не говорю о разнообразии трав и деревьев здесь есть? Поверь, не меньше, чем на Земле. А возможно и больше, так как там, где появлялись люди, всегда было истребление. Но я это говорю к тому, что они все живут и взаимодействуют друг с другом. Джунгли не занимают пастбища длинношеев. Полноводные реки не пересыхают, и рыба довольно активно в них растет и размножается. Обитатели джунглей движутся вместе со своими полу разумными деревьями, и даже красно-тигры не уничтожают зверей просто так. Людям просто стоит приложить немного усилий, просто стоит услышать, понять, как живет этот мир, и не пытаться его уничтожить, как делают белые стражи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот ты напомнила про белых стражей, а как же джунгли воспринимают Бена? — поинтересовался Боб. Саша сначала чуть напряглась, а потом поняла, что парню действительно интересно, и, когда ранее она упоминала про белого стража, парни тоже отреагировали более спокойно…

— Поначалу ему тяжко пришлось. Джунгли следили за ним более пристально, чем за нами, но Бен сам по себе очень отличается от белых. К природе очень бережно относится. Заботится о людях в поселении. Красно-тигры частенько приходили и наблюдали за ним. Он сначала боялся их, сидел не двигаясь, ждал, когда те уйдут, но жизнь в первое время в нашем лагере бурлила, и он привык к их вниманию и перестал отвлекаться, делая свою работу, и вскоре тигры так же потеряли к нему интерес.