Тайна геллании - Валерия Чернованова

…Я закричала и схватила Хранительницу за руку.

– Ай, больно!

Я непонимающе посмотрела на Эдель.

– Да отпусти же! Ну вот, – с досадой сказала она и поднесла руку ко рту, намереваясь слизнуть выступившие на тыльной стороне ладони капельки крови. – Ты своими ногтями расцарапала мне руку в кровь.

– Прости, – прошептала я пересохшими губами. – Думала, что ты – это Хранительница.

– Какая Хранительница? – мягко спросила подруга. – Нарин, ты себя хорошо чувствуешь?

– Не обращай внимания. Просто приснился кошмар.

– Ты выглядишь бледной, – встревоженно сказала принцесса.

Сколько раз я это уже слышала?

– С белилами переборщила.

Я поднялась и застонала. Демоны! Кто-нибудь, отрежьте мне голову! Я уже не могу!

– И все-таки…

– Эдель, – раздраженно оборвала я эмпатию, – ты пришла, чтобы позвать меня на бал? Ну так пойдем. И хватит задавать бессмысленные вопросы. Со мной все в порядке!

Мы вышли в коридор и устремились навстречу новому празднику. Вот только настроение у меня было далеко не радостное.

– Сегодня всех нас ожидает сюрприз, – загадочно улыбнулась подруга и с гордостью добавила: – Сегодня все будет на высшем уровне!

Я согласно кивнула. Эдель сама лично занималась подготовкой бала и теперь надеялась, что все останутся довольны. Но я буду довольна только тогда, когда поменяюсь с кем-нибудь головой. А еще лучше – телом. Ах, если бы моя душа покинула это тощее белое пристанище и перебралась в пышущее здоровьем тело! Жаль, что такого не бывает.

Мы вошли в зал. Я окинула присутствующих хмурым взглядом. Все те же лица, все та же обстановка. Стандартные украшения. Цветы, свечи, музыкальные инструменты. И где только Эдель понабирала столько живых растений? Наколдовала? Вся мебель, стены и даже окна были украшены гирляндами из цветов. Каких тут только не было! Ну, розы – это само собой разумеется. А еще лилии, незабудки, фиалки и другие цветы, названия которых были мне неизвестны.

– Сейчас, – улыбнулась Эдель и, подойдя к столу, достала из вазы нераспустившуюся белую розу. Обломав ножку, она вернулась ко мне. – Вот так, – сказала принцесса, вкалывая цветок в мои волосы. – Наша королева достойна только роз.

– Зачем это? – недовольно спросила я.

– Сегодня цветы – необходимая часть туалета. Посмотри, дамы прикололи цветы к платьям или украсили ими прически, кавалеры – прикололи соцветия к карманам камзолов.

Я отрешенно кивнула. Цветы так цветы. Мне в принципе все равно, в чем и с чем ходить.

– Ну как прогулка с Аммианом? – как всегда не вовремя задал Рэй ненужный вопрос. – Весело провела время?

– Обхохочешься, – процедила я, нацелившись на свободное кресло в самом дальнем углу зала. Так, сегодня никаких танцев. Посижу себе тихонечко в уголке, никого не трогая. Дождусь сюрприза Эдель и тогда уже смело отправлюсь спать.

– Тебе чего-нибудь принести? – спросил Лор.

– Цианистого калия и стакан воды.

Еще немного – я начну волком выть. Может, попросить у лекарей обезболивающее? Или сильнодействующее снотворное, чтобы спокойно проспать всю ночь. А еще лучше и то и другое. Напьюсь таблеток и почувствую себя человеком.

– Нарин, ты опять с кем-то поссорилась? – Рэй присел около меня.

– Нет, я шутила.

– Неудачная шутка.

– Ага.

В зал вошел Дорриэн. Принаряженный, отдохнувший. Не то что я. Эмпат даже не подумал поискать меня взглядом. Уселся в кресло и милостиво разрешил начинать праздник.

И весь народ ринулся к столам с закусками и выпивкой.

– Может, все-таки поешь?

– Лор, отстань. Мне сейчас не до еды.

Затем настал черед танцев. Пару раз подбегали Лин с Тэнаком, потом еще кто-то (честно говоря, мне было так плохо, что я даже не понимала, с кем разговариваю) и звали меня танцевать. Я всем отвечала одно и то же. Потом, попозже, как-нибудь в другой раз…

Думать не хотелось, задерживаться здесь хотя бы на пять минут тоже. Но так или иначе, а сегодня я должна была все решить с Дорриэном раз и навсегда. Я со вздохом поднялась и направилась к эмпату, окруженному придворными. В основном эмпатиями. Опять взялся за старое!

– Можно? – Не дожидаясь ответа, подвинула эмпатию (кажется, еще одна фрейлина; надо устроить им массовый расстрел!) и улыбнулась Владыке. Вот сволочь! Кривится!

– Ваше величество, просим вас, продолжайте, – попросила подвинутая мною фрейлина и чуть не захлопала в ладоши, когда эмпат открыл рот, чтобы что-то сказать.

– Нарин, вы, кажется, пропустили начало моего рассказа, – ухмыляясь, заметил он. – Так вот, я говорил о сегодняшнем нападении Безликих. Теперь ни одна мышь не проскочит мимо моей стражи. Никто не въедет в город и не покинет его, пока последний Безликий не будет пойман.

В смысле не покинет? А я? Это что, прозрачный намек на то, что я пленница в этом городе? Но он же обещал!

– Ваше величество, а что вы делали в городе одни, без охраны? – притворно улыбаясь, спросила я. Интересно, признается, что был со мной и в скором времени собирается сделать меня своей женой, или…

– А это, сударыня, вас не касается, – прозвучал ядовитый ответ.

Нет, Дорриэн, какая же ты все-таки гнида! Только я поверю тебе, как…

Мои мысли прервал вопрос одного из эмпатов:

– Что станет с Безликими, когда их поймают?

Дорриэн откинулся на спинку трона и просто ответил:

– Казнят… предварительно предав пыткам, разумеется.

– А что, без пыток никак? – злобно спросила я.

– А вы их жалеете? Никогда не думал, Нарин, что вы такая чувствительная.

Со всех сторон послышались сдавленные смешки. Он еще и смеется надо мной?! Сердце больно кольнуло сознание того, что меня вновь обвели вокруг пальца.

– Садитесь, Нарин. – Дорриэн потянул меня за руку и, смеясь, продолжил: – Поделитесь с нами своими соображениями по поводу будущего Безликих. Может, мне стоит их пощадить, чтобы не ранить ваше чуткое к страданиям других сердечко?

Стараясь не обнаружить своих эмоций, я равнодушно ответила:

– А разве животное могут заботить чьи-то чувства? Нет, оно не умеет ни чувствовать, ни понимать. Оно просто убивает, следуя своим инстинктам. Не так ли, ваше величество?

Смех стих. Эмпаты испуганно переглядывались, не решаясь нарушить молчание. Владыка побледнел и, схватив меня за запястье, больно сжал его. Я закусила губу, стараясь не закричать.

– Тебе нравится делать мне больно? – наконец, не сдержавшись, прошептала я.

– Ты сама в этом виновата, – равнодушно бросил эмпат и отвернулся. Я проследила за его взглядом и помимо воли застонала. Еще одна красотка, на которую его величество решили положить глаз.

В дверях показалась белокурая эмпатия в темно-синей маске, тон в тон сочетающейся с цветом платья. Пока она шла к трону, голоса смолкли, любопытные взоры с восхищением смотрели ей вслед.