Азбука осознанности - Бхагван Раджниш

Быть скупым значит быть несчастным, потому что человек, который не умеет давать, не способен получать. Человек, который не умеет давать, который боится давать, становится закрытым. Он должен постоянно следить за тем, чтобы его окна и двери оставались закрытыми, плотно закрытыми, чтобы в них ничто не ускользнуло. Но в эти же самые двери что-то и может прийти. Если вы будете держать двери закрытыми, до вас не дойдут солнечные лучи и дуновение ветра, вы не сможете увидеть звезды и цветы, их аромат не проникнет в ваше существо. Скупой человек неизбежно становится несчастным — он отрезан. Он живет как дерево без корней, не заземленное, не укорененное в земле. Его жизнь не что иное, как медленное умирание; он ничего не знает о жизни в изобилии.

Сильной хочет быть слабость, высшим хочет быть низшее, знающим хочет быть невежество — чтобы оно могло спрятаться в знании; чтобы вы могли спрятать свою слабость в так называемой силе. Стремление к превосходству рождается из сознания собственной неполноценности. На том стоит в мире вся политика — политика власти. Только те, кто ощущает себя низшими, неполноценными, становятся политиками: они стремятся к власти, потому что знают, что они неполноценны. Если они не станут президентами или премьер-министрами, они не смогут зарекомендовать себя другим. Они чувствуют себя слабыми; они заставляют себя добиваться власти.

Но как, став президентом, вы станете сильными? Глубоко внутри вы будете знать, что вы слабы. Фактически, вы будете чувствовать свою слабость острее, чем раньше, потому что теперь у вас будет контраст. Снаружи будет сила, власть, а внутри будет слабость — более яркая и отчетливая, как молния на фоне черной тучи. Вот что происходит: внутри вы чувствуете себя бедным — и начинаете хватать и накапливать, становитесь жадным, становитесь собственником, и вы все продолжаете и продолжаете до бесконечности. И вся ваша жизнь тратится на вещи, на накопление.

Но чем больше вы накапливаете, тем острее вы будете ощущать свою внутреннюю бедность. На фоне богатства она видна особенно ясно. Когда вы видите это — что слабость пытается стать сильной… это абсурдно. Как слабость может стать сильной? Когда вы видите это, вам не хочется становиться сильными. А когда вы не хотите становиться сильными, слабость не может остаться в вас. Она может существовать только вместе с идеей о силе — они идут вместе, как положительный и отрицательный полюс в электричестве. Они существуют вместе. Если вы отбросите амбицию быть сильным, однажды вы вдруг обнаружите, что слабость тоже исчезла. Она не может больше удерживаться в вас. Если вы отбросите идею быть богатым, как вы сможете думать, что вы бедны? Как вы будете сравнивать, как вы будете судить, что вы бедны? По сравнению с чем? Не будет возможности измерить вашу бедность. Когда вы отбрасываете идею о богатстве, о том, чтобы быть богатым, однажды бедность исчезает.

Когда вы не стремитесь к знанию, отбрасываете наполненность знаниями, как вы можете оставаться невежественными? Когда знание исчезает, вслед за ним, как тень, исчезает невежество. Тогда человек становится мудрым. Мудрость — это не знание, мудрость — это отсутствие как знания, так и невежества.

Вот три возможности: вы можете быть невежественным; можете быть невежественным, но знающим; или же быть без невежества и без знания. Третья возможность — и есть мудрость. Именно это Будда называет праджнапарамита, запредельная мудрость, трансцендентная мудрость. Это не знание.

Сначала отбросьте стремление быть сильным — и наблюдайте. Однажды вы удивитесь, вы начнете танцевать: слабость исчезла. Это две стороны одной монеты: они живут вместе, они движутся вместе. Как только вы проникнете в этот факт в вашем существе, произойдет великая трансформация.

Весь мир может говорить, что есть свет, в небе радуга, что встает солнце, но если мои глаза закрыты, что это значит для меня? Радуга, цвета, восход солнца — всего этого для меня не существует. Мои глаза закрыты, я слеп. И если я буду слушать их слишком долго, если я начну слишком верить им, если я позаимствую их слова и тоже начну говорить о радуге, которой не вижу, о цветах, которых не вижу, о восходе, который я не пережил, я могу заблудиться в лесу слов.

Лучше сказать: «Я слеп. Я не знаю ни одного цвета, я не знаю никакого света, и, пока мои глаза не откроются, нет никакого солнца и не может быть никакого восхода». Упорствуйте, чтобы вы могли работать над своими глазами. Не обращайте внимания на книги; они говорят о радугах, которые видят другие, они говорят о восходах, которые видны другим.

Христиане сожгли тысячи людей на кострах. Люди, которые говорят о любви, люди, которые говорят о мире, люди, которые думают, что Иисус пришел на Землю, чтобы принести послание любви, братства — они убили больше людей, чем кто-либо другой. И все это кровопролитие совершалось только из-за слов — столько значения придается словам.

Так всегда бывает с глупцами: реальность меркнет, и ее место занимают слова. Слово «Бог» становится важнее, чем настоящий Бог, слово «любовь» становится важнее, чем само явление любви. И ради этих слов люди готовы убивать друг друга.

Невероятно, как тысячи лет люди до такой степени верят в слова — как будто слово «огонь» и есть огонь, как будто слово «вода» и есть вода! Когда вы хотите пить, слово «вода» вам не поможет.

Существуют миллионы христианских миссионеров, которые служат бедным по неправильным причинам. Они служат бедным потому, что рассчитывают таким путем достичь рая. Это жадность, это не служение! А на поверхности они хорошие люди, милые люди, очень полезные люди, делающие все возможные добрые дела, — но глубоко внутри их желание является просто-напросто жадностью, величайшей жадностью, спроецированной даже в «мир иной». Они настолько жадны… — более жадны, чем обычные люди, потому что обычные люди довольствуются небольшим количеством денег, хорошим домом, садом, машиной и тому подобным; получив немного престижа, власти, став премьер-министром или президентом, они совершенно довольны и счастливы. Но этим людям мало таких мелочей — мирских, переходящих; они осуждают все эти вещи. Они хотят вечного мира, они хотят вечного блаженства, они хотят вечного общества Бога.

И начинается целое соревнование, потому что вокруг Бога, должно быть, толпится великое множество святых. Кто окажется ближе к Богу? По сути, именно об этом ученики спрашивали Иисуса. В последнюю ночь, прежде чем он покинул своих учеников, это был главный вопрос в их умах.

Мне всегда жалко Иисуса: ему не так повезло, как Будде, как Махавире, как Лао-цзы в том, что касается учеников. Ему выпал очень скверный жребий!

Иисус должен быть назавтра распят. Он говорит им, что это последняя ночь, и что его схватят, — он предсказывает это. И что они спрашивают? Их не беспокоит распятие Иисуса: как защитить его, как спасти его или что им теперь делать, — их волнует другое. Они спрашивают его: «Господи, завтра ты покидаешь нас. Лишь один вопрос, прежде чем ты уйдешь: пусть это будет решено. Конечно, мы знаем, ты будешь по правую руку от Бога на небесах, но кто будет рядом с тобой? Кто из нас будет тем избранным, который будет подле тебя?»

Это чистая жадность! Это духовная политика — более уродливая, чем обычная политика, потому что обычная политика груба и очевидна, но этот вид политики очень тонок, и его очень трудно распознать.

Я слышал…

Двое людей шли среди толпы по деловому району города. Внезапно один из них воскликнул: «Послушай, как чудесно поет сверчок!» Но второй не мог ничего расслышать. Он спросил своего спутника, как ему удается различить звук поющего сверчка среди грохота машин и толпы людей. Первый человек, который был зоологом, специально тренировался для того, чтобы узнавать разные звуки в природе, но не объяснил этого своему другу. Он просто вынул из кармана монету, бросил ее на тротуар, и на них обоих мгновенно устремились сотни глаз.

«Мы слышим то, к чему прислушиваемся», — сказал он.

Существуют люди, которые прислушиваются только к звуку монет, падающих на землю, — это их единственная музыка. Бедные люди. Они считают себя богатыми, но они бедны, потому что слышат музыку только в звоне монет, падающих на землю. Они очень бедные люди… нищие. Они даже не догадываются, что таит в себе жизнь. Они не представляют себе бесконечных возможностей, не слышат бесчисленных мелодий, окружающих их, не замечают всего многообразия и богатства жизни. Вы слышите только то, к чему прислушиваетесь.

Люди очень легко верят слухам. Когда о ком-то говорят что-то негативное, оскорбительное, вы сразу в это верите. Но если человека хвалят, вы в это не верите, вы требуете доказательств. Вы никогда не требуете доказательств для оскорбительных замечаний и слухов. В них вы верите очень охотно по той простой причине, что хотите верить, что «все намного хуже, чем я». Это единственный способ чувствовать себя хорошим, чувствовать себя немного лучше, чем остальные.