Евангелион: фантазия на тему финала - Б. Сай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он вскрыл одну из дверей и замер на пороге. В центре камеры висела, подвешенная за руки, хорошенькая молодая женщина. Она была полностью раздета и Синдзи мельком подумал, что, окажись на его месте Мураками или Судзухара, они, наверное, умерли бы от счастья. Его самого, однако, ситуация нисколько не трогала. Ну, висит себе в пустой камере связанная тётка. Ну, красивая, да. Ну, голая. И что?
Голубые глаза пленницы широко распахнулись. Синдзи, в свою очередь, озадаченно пялился на неё.
— Ты кто такая?
— Сзади! — вскрикнула она.
Синдзи не успел среагировать, и на его голову обрушился удар резиновой дубинки. Он даже не обернулся. Охранника отбросило назад, его голова с неприятным хрустом сделала несколько оборотов и отделилась от тела. В потолок ударила тугая струя артериальной крови.
— Ты кто? — повторил Синдзи.
— Манька! — торопливо ответила она, посмотрела круглыми глазами на тело охранника и судорожно сглотнула. — Не убивай. Я же тебе всё-таки помогла.
— Это имя или фамилия?
— Имя. Фамилия — Магдарина. Я из Иркутска. Город такой в России, слышал?
Синдзи повёл крыльями. Узел на руках Маньки распался, словно рассечённый бритвой. Она мягко приземлилась на пол, её руки плетьми обвисли вдоль тела.
— Вот суки! — пожаловалась она, безуспешно пытаясь пошевелить конечностями. — Ненавижу!
— Ты что здесь делаешь, Магдарина-сан?
— Можно просто «Манька». Вообще-то я Мария, но для друзей просто Манька.
— Ты туристка? Почему ты здесь?
— Да вот, приехала на заработки. Сказали — нужно в баре у шеста танцевать. Ну, я-то не против. Фигурой бог не обидел, танцую тоже хорошо. Язык знаю — родилась и жила здесь, когда отец в посольстве работал. Он и мать потом погибли во время Второго удара. В общем, приехала. А тут отобрали документы, заперли в каком-то вонючем сарае и вперёд — клиентов обслуживать.
— Что значит — обслуживать?
— Ты что, маленький? Совсем не понимаешь?
— А, ты в этом смысле, — смутился он.
— Вот. А потом оказалось, что нам и денег не заплатят. Вообще, представляешь? Ну, я подождала, пока ихний главный с обходом придёт, высказала ему всё, что думаю. А потом ещё и по лысине утюгом заехала. Потом охрана прибежала, я ещё кому-то врезала. А потом меня электрошокером вырубили. Козлы.
— Понятно. А сюда тебя зачем?
— Казнить собрались.
— Как это?
— А так! Сжечь заживо. Они так делают иногда — по ночам, в соседнем крематории. Приводят знакомых провинившегося, чтобы видели, самого приматывают проволокой к носилкам — и в путь!
— Жуть.
— А то!
В коридоре что-то слабо пискнуло.
— Что это? — насторожился Синдзи.
— Часы у охранника, — пояснила Манька. — Тут же всё, как в настоящей тюрьме. Подъём, отбой, кормёжка.
— Чёрт! — Синдзи хлопнул себя по лбу. — Я опаздываю!
— Куда?
— На работу!
— Понятно. Всевышний не любит опозданий?
Синдзи задумался. Если оставить здесь Маньку — неизвестно, когда до неё доберутся спасатели. И доберутся ли вообще? Частная тюрьма — это не то, что принято выставлять напоказ. Об этом подвале никто не знает, вход наверняка замаскирован, да и завал наверху получился знатный.
Время поджимало, поэтому он сосредоточился и открыл переход в свою комнатку.
— Что это? — Манька опасливо разглядывала колыхающиеся границы окна.
— Прыгай.
— Куда?!
— Вперёд! Времени нет, быстрее!
Манька глубоко вздохнула и неловко прыгнула в переход. Синдзи немедленно последовал за ней.
Гостья огляделась и поморщилась.
— Что, не нравится? — осведомился Синдзи.
— Нет, просто руки отходят. Болят, заразы. Там, где нас держали, было хуже. А где это мы?
— В моей квартире.
— А как мы сюда попали?
— Не твоё дело. Слушай: я отправляюсь на работу, а ты остаёшься здесь. Веди себя тихо. Никто не должен знать, что ты тут. Особенно в таком виде. Я вернусь, тогда решим, что с тобой делать. Всё ясно?
— Всё!
Синдзи замолчал и замер, прикрыв глаза. Развалины главной усадьбы Маэды вздрогнули и просели ещё на несколько метров.
Вернулся он поздним вечером, нагруженный пакетами с одеждой и провизией. По пути домой ему пришло в голову, что после тюремного рациона его гостье наверняка захочется чего-нибудь вкусненького.
Манька встретила его в весьма странном одеянии — сверху на ней была надета белая футболка Синдзи, снизу же она завернулась, как в юбку, в его широкое банное полотенце. Футболка для неё была тесновата, а полотенце не столько скрывало, сколько выгодно подчёркивало линии фигуры.
— Вот, — Синдзи протянул Маньке пакет с одеждой. — Примерь. Если не подойдёт, я ещё найду.
Вместе с дополнительными расходами на ужин одежда окончательно выбивала его из бюджета. Но, если подумать, это были чрезвычайные обстоятельства, которые вполне оправдывали чрезвычайные же способы их решения.
— Не надо ничего искать, — тихо возразила Манька.
— Почему? — удивился он.
— Я хочу отблагодарить тебя, — загадочно ответила она.
— Как? Зачем? Глупости!
— Ну, ты мне всё-таки жизнь спас. А благодарить мне тебя, извини, больше нечем, — она легонько хлопнула себя по бёдрам. — Двигай в душ. И не бойся, Манька-сенсей плохому тебя не научит.
— Да ладно, — Синдзи попытался замаскировать смущение небрежной интонацией, — Чему ты вообще можешь научить?
— Кто, я?! Да у меня, если хочешь знать, чёрный пояс по сексу! Покажу пару трюков — ни одна девка не бросит, — она топнула ногой, отчего её обтянутые белой тканью груди забавно подпрыгнули, и требовательно ткнула пальцем в сторону санузла. — В душ!
Синдзи вздохнул. Комбинация фигуры Мисато и характера Аски была настроена решительно, и воевать с ней не хотелось совершенно. Впрочем, как и тащиться на ночь глядя по магазинам. Пришла спасительная мысль — он прямо сейчас отправит её домой. Ну, то есть, не прямо сейчас — сначала надо принять душ и переодеться. Сегодня на склады доставили замороженную рыбу в брикетах, работы выпало порядком, и желание понежиться в струях тёплой воды и смыть с себя рыбную вонь перевешивало всё остальное.
— Ладно, — он поднял руки в жесте капитуляции. — Потом поговорим. Можешь пока что-нибудь приготовить.
Но понежиться так и не удалось. Он только успел смыть шампунь с головы, как сзади щёлкнула дверь в тесную душевую кабинку.
— Ты чего? — смутился он. — Занято, не видишь?
— Не волнуйся, — промурлыкала Манька, — Я просто потру тебе спинку.
Она завозилась. Синдзи краем глаза увидел, как упала в бельевую корзину белая футболка и следом за ней — широкое банное полотенце. На спину легли мягкие ладони.
Неожиданно вспомнилась Рэй. «- Нужно тереть. — А я что делаю? — Ты гладишь.» Почему-то стало невыносимо стыдно. Синдзи упрямо замотал головой. К чёрту! Катитесь все к чёрту! А он будет делать то, что хочет!
Манька прижалась к нему. Её ладони, которые только что нежно массировали спину, скользнули на грудь, переместились на живот, ещё ниже…
— Не прячь крылья, — шепнула она ему на ухо.
Председатель Киль ещё раз мысленно прошёлся по плану, который предложила Акаги Рицко.
— Неплохо. Так и сделаем. Я берусь уговорить префекта. Но вы уверены, что нужно обойтись, так сказать, без фанфар и цветов?
— Уверена. Синдзи всегда был достаточно замкнутым мальчиком. Значит, его социализацию тоже следует начинать постепенно. Тем более — проведённую им акцию никак нельзя назвать полностью легальной. Так что никаких фанфар.
— Логично. Согласен, — председатель посмотрел на часы. — Всем отдыхать. Детали обсудим завтра утром.
Они лежали на уложенных рядом футонах. Окружённый хороводом ночных мотыльков уличный фонарь светил, казалось, прямо в окно, и в комнате царил приятный полумрак. Синдзи лениво поводил крыльями, и Манька подумала, что сейчас он особенно похож на хорошенького падшего ангелочка.
— Когда вернёшься домой — что будешь делать? — спросил он.
— Ну, не знаю… — Манька даже немного растерялась. Последнее время она не задумывалась о будущем — проблемой было просто выжить. Потом рассмеялась.
— Замуж выйду! Главное, чтобы муж был каким-нибудь бизнесменом. Чтоб с деньгами и не алкаш, вот. Детишек рожу. Если будет мальчик — назову Сергей, девочку — Софья.
— Нравятся эти имена?
— Да. К тому же оба начинаются на «С». Как «Синдзи».
— Спасибо.
— Это тебе спасибо, глупый. Если бы не ты…
— А если твой муж узнает, кем ты здесь работала?
— Ерунда. Если человек современный — поймёт. К тому же, если разобраться, вся жизнь так устроена. Всё нормально.
— Как это?
— А так! Парни оплачивают подарками и ресторанами доступ к своим девушкам. Содержанки обменивают секс на деньги и услуги своих любовников. Даже домохозяйки — и те, если подумать, так же расплачиваются с главами семейств. Весь мир так устроен, весь! Я тебе точно говорю!