Последняя буква Севера - Лина Винчестер

***

Дорога до кладбища занимает около пятнадцати минут. Держа скейт за подвески, я неспешно иду по газону вдоль каменных плит. Солнце поднялось чуть выше и начало пригревать лицо. Вокруг никого, словно во всем Уэст-Мемфисе только мы не спим, встав в такую рань.

– Привет, бабушка, – выдыхаю я и, коснувшись камня, присаживаюсь на прохладный влажный газон. – Я сегодня не одна, привела к тебе в гости старого знакомого.

– Привет, бабуля де Ривера. – Джейк похлопывает по надгробию и садится напротив меня. Согнув ноги в коленях, он опускает на них локти. – Прошло столько лет, а я все еще немного боюсь вас и не могу запомнить ваше длинное имя.

– В ее имени нет ничего сложного.

– Доротея. – Он принимается загибать пальцы. – Мариана Валлес де Ривера. В наших песнях меньше слов, чем в ее имени.

– Кто бы говорил, ее имя хотя бы существует, мистер Последняя буква Севера.

– Ауч. – Джейк потирает грудь, но в голосе нет даже намека на обиду.

В последний раз мы были здесь вдвоем, когда нам было по двенадцать лет. Наши матери не разрешали уходить далеко от дома, но я хотела рассказать бабушке, что мой лучший друг скоро переедет. Джейк предложил сбежать, что мы и сделали, а потом получили строгий выговор от родителей.

Я только сейчас понимаю, что хотела выговориться, но не знаю, могу ли снова делать это при Джейке. Это неловко, словно раздеться перед незнакомцем или опять позировать для фото.

– Пойду прогуляюсь, – говорит Джейк, указывая большим пальцем на надгробие бабушки. – Буквально чувствую, как она сверлит меня недовольным взглядом с того света. Я никогда ей не нравился, хотя благодаря ей я хорошо освоил испанский язык.

Рассмеявшись, я качаю головой.

– Это неправда, она любила тебя. И ты можешь остаться. Я просто хотела порассуждать вслух о том, что мне делать дальше. – Опустив голову, я провожу пальцами по траве. – Мама предложила поменять школу. И я не уверена, что это хорошая идея, но вдруг я ошибаюсь?

Я поднимаю подбородок. Джейк пристально смотрит на меня, его челюсть напряжена так сильно, что начинает казаться, что он злится.

– Как думаешь? – спрашиваю я, глядя в его глаза.

– Чего хочешь ты сама, Микаэла?

– Хочу услышать твое мнение.

– Нет. – Невесело усмехнувшись, он проводит пальцами по волосам, роняя на лоб несколько прядей. – Я не смогу быть объективным.

– Я об этом и не прошу.

Закусив колечко в губе, Джейк какое-то время смотрит вдаль. В его голове словно происходит борьба мыслей, потому что он то и дело коротко покачивает головой.

– Хорошо. Думаю, что это плохая идея. Меня злит сама мысль об этом. И дело не в тебе, я злюсь на себя. Злюсь, потому что не был рядом и не защитил.

– Ты был рядом с мамой.

– Речь не о вчерашнем дне, Микаэла, я говорю о последних годах. Все вышло бы иначе, не будь я идиотом и трусом.

– Ты не мог пресечь издевки, Джейк. И я благодарна тебе за то, что ты никогда не переходил на личности и затыкал других, если была возможность. Но ты не можешь нести ответственность за поведение всех учащихся, понимаешь? Я обижалась потому, что ты резко оборвал дружбу, сделав вид, что меня никогда не существовало. А не потому, что ты не набил морды всем, кто поступал со мной плохо.

– В первую очередь я должен был набить морду сам себе, но ты меня опередила. – Он указывает на свой нос. – Помнишь, как разбила его прямо во время урока?

От воспоминаний во рту появляется горький привкус. Мы сидели вместе, и я снова пыталась достучаться до Джейка, спрашивая, почему он больше не хочет дружить со мной. Он, как обычно, молчал, а потом внезапно повернулся и выдал: «Больше никогда не говори со мной, я не буду с тобой дружить». В этот момент накопившаяся во мне обида взорвалась. Я сама не поняла, как сжала кулак и выбросила руку вперед, ударив Джейка прямо в нос. Помню, как из его глаз брызнули слезы, а из носа хлынула кровь. А еще помню тупую боль в руке и испуганный вопль преподавателя. На следующий день в школе появился новенький ученик из Норвегии по имени Оливер Хартли.

– Ты был ребенком.

Его тяжелый взгляд обездвиживает и выбивает воздух из моих легких.

– Ты тоже. – Потерев ладонью щеку, он растерянно пожимает плечами. – Я злюсь на себя за то, что мы потеряли время и воспоминания, которые могли бы быть. Потеряли дружбу. Но кроме меня в этом некого больше винить. И, черт возьми, признавать это все рядом с бабулей де Ривера не самая лучшая идея, потому что я почти слышу, как она кричит на меня с того света.

Джейк достает из кармана пачку сигарет и кивает в сторону надгробия.

– Как думаешь, она будет против?

– Бабушка выкуривала пачку в день.

Чиркнув зажигалкой, он делает глубокую затяжку.

– Именно поэтому я сказал, что не могу быть объективным. Потому что не хочу, чтобы ты меняла школу в тот момент, когда мы снова начали ладить. Эгоизм чистой воды, но я говорю честно. Но если ты считаешь, что в новой школе тебе морально будет легче, то нужно прислушаться к словам твоей мамы.

Меня настолько ошеломляет его честность, что я не сразу нахожу в себе силы ответить.

– Я не хочу переводиться, но утром начала немного сомневаться. Думаю, что эмоции вчерашнего дня мешают рассуждать трезво. К тому же адаптация в новой школе будет очередным стрессом, верно?

Джейк не отвечает, словно не хочет давить своим согласием.

– Я не боюсь их нападок уже очень давно, оскорбления меня тоже не трогают. Но вчера они перешли черту, вмешав маму, и я не могу позволить Пайпер и компании так просто выиграть, избавившись от меня. А еще не могу уйти, потому что там…

– Потому что там Оливер, – помогает Джейк, когда я запинаюсь. Двинув ногой, он постукивает подошвой своих кед по моему колену.

– И Бэйли. А еще ты.

Сигарета замирает у его губ.

– Новый ты, – поспешно добавляю я, – не тот придурок, которого я знала последние пару лет. А мой Джейк… В смысле, Джейк, которого я любила… Точнее, любила в детстве. Только в детстве. Да, мой друг детства. Вот.

О боже. Небеса, заберите меня!

Кровь приливает к щекам, и мое лицо так сильно горит, что кажется, вот-вот начнет плавиться. Облизнув губы, Элфорд явно борется с улыбкой и