Грани пустоты - Алекс Рауз

Марта могла бы гордиться своим учеником. Если бы он не задался целью ее уничтожить.

Всего лишь стоило принять, что не она, а он сам запирает себя в эти рамки. Сам строит и возводит этот лес вокруг. И вот силы, которыми он может бороться.

Которыми он готов побеждать, идти до конца. Только до победы.

Непроизвольно губы Николая растянулись в улыбке.

И весь лес вокруг заполыхал.

XII.

Он застыл в миллиметрах на грани с прекрасным и оглянулся назад. Полыхающий оранжевыми красками закат сменился темным безмолвием. Прозрачная дымка опускалась на сверкающий город, предвещая безумную ночь. На часах грянула полночь, Ворс вдавил педаль в пол. Кая на соседнем сиденье крепко схватилась за подлокотник, рывок вжал ее в кресло и вызвал улыбку. Бояться – для слабаков.

Ночные огни мелькали в такт громкой музыке, разрывая вновь рожденную Вселенную. Каждый новый шаг секундной стрелки давал передышку перед новой битвой.

Если все вокруг будет идти нормально – значит, они погибли. Новый город был живым, в отличие от бесчисленного множества предыдущих. А теперь пора действовать и доказывать, что живы и они.

– Справа, – угадал Ворс.

Кая повернула голову вовремя, чтобы застать первую ракету, осветившую защитный купол.

– К черту, пляшем, – улыбнулась она.

Ворс дернул ручник, машина резко крутанулась и застыла у светящейся разноцветными диодами вывески. «Открыто» – гласила она, как и сотни предыдущих.

Поправив безупречно сидящий серый пиджак, Ворс выскользнул из машины и успел распахнуть дверь для своей дамы. Он галантно подал руку Кае и бросил красный «Феррари» незапертым у входа.

Внутри клуба оглушительная музыка вводила в приятный транс пару сотен людей. Не думать и двигаться, влиться в беспечный поток сознаний прочих путников – всего одна ночь или десяток минут, чтобы исполнить мимолетные желания.

Очередной снаряд разбился о купол, тряхнув пол, но никто не обратил на это внимания. Танец уносил и даровал временное забвение. Ритм подсказывал движения, и тело плыло на его волнах. Наравне со скоростью атмосфера расслабляла и сводила с ума.

– Бежать вечно? – Кая попыталась перекричать окружавший гвалт и растянулась в мрачной ухмылке. – Ты предупреждал при знакомстве.

– Жить! – соблазнительно ответил Ворс, притягивая девушку за талию к себе и страстным поцелуем унося прочь.

Потом они синхронно подхватили пару горящих коктейлей с подноса пробегавшего официанта и опрокинули бокалы, не чокаясь. Когда умираешь почти каждый день – выпить за упокой будет хорошей шуткой.

Голоса и алкоголь, музыка и долгожданное движение оставляли все значимое позади, вселяли безрассудную уверенность если не в завтрашнем рассвете, то, определенно, в настоящем мгновении. Именно то, чего всегда не хватало.

Рождение и медленное увядание – свобода живых людей, их неосознанный выбор и недостижимое благо для творений жестокого демиурга.

– Поехали? – предложил Ворс. Кровь, бурлившая этой ночью, гнала вперед увидеть все, на что способен этот маленький островок развлечений и драйва.

После того как дом в лесу сгорел, они не останавливались ни на мгновение. И смерть буквально наступала на пятки. Калейдоскоп миров сжимался, давая все меньше времени на передышку.

Кая, как обычно готовая идти за ним до конца этого мира и бесчисленного множества других, кивнула и подхватила руку любимого. А что еще оставалось?

Легко лавируя в скудном потоке встречных машин, Ворс в считаные минуты довез их до высочайшего небоскреба в городе, запримеченного еще в прошлой гонке со смертью.

Стеклянный лифт плавно поднял их над обреченным городом. Ступив на тонкую кромку последнего этажа, Ворс оглянулся на Каю.

– Я умирал в десятках миров без тебя. Они были прекрасны, но я их не замечал. Бродил, как призрак себя настоящего, и это не назвать жизнью. Я больше не хочу тебя забывать.

– Быть может, настало время проверить, чего мы стоим?

– Перестать бежать и начать бороться.

Сияющий купол треснул, и последняя ракета опустилась на тлеющую оранжевыми огнями эстакаду вдали. Огромный ядерный гриб накрывал живой город, как в замедленной съемке. Секунды длились целую вечность, оттягивая неизбежное.

– Не отпускай мою руку, – прошептал Ворс.

Непередаваемая красота гибели, неведанная ни одному живому существу. Но он имел все шансы стать первым, кто сможет запомнить. Только если очень постараться…

Он застыл в миллиметрах на грани с прекрасным и оглянулся назад.

Цена свободы

Часть 1. Первопроходцы вечности

Когда ты перестаешь жить, пустота приходит за тобой.

Без чувств, ты сам падаешь в ее руки.

Дневник Илаи

Ворс часами гулял по оживленному проспекту Инчи в свободное от работы время. Эта странная привычка почему-то не вызывала интереса коллег, а значит, странной находил ее только он сам. Но чем больше он топтал своими кожаными ботинками брусчатку, тем спокойнее ему становилось. Почти медитативное созерцание пробегавших мимо людей дарило небывалое спокойствие.

Будто картина шумного города, узких тротуаров и широких дорог, этих стеклянных небоскребов, подпиравших сами облака, была тем, о чем он всегда мечтал. Запах свежих булок из кондитерской мешался с бензиновой гарью, и этот «букет» отзывался чем-то радостным внутри.

Он мечтал о домике в уединенном живописном уголке из рекламы, но бродил по городу и не мог надышаться им. Действительно ли мы хотим того, о чем мечтаем? Или стоит оглянуться и понять, насколько ценно то, что уже есть.

Ворс понимал это, но все равно находил странным.

Быть может, виной тому были сны. Красочные, жестокие, апокалиптичные, и в каждом он погибал. Иногда сценарии менялись, как и мир вокруг, но неизменно в конце его ждала смерть. Умирал он сам, умирало все живое.

Война закончилась сотню лет назад, и Ворс не застал ее. Могли ли отголоски далекой трагедии, чуть не уничтожившей Землю, долетать во снах? Или причина была ближе, ощутимей, страшнее.

Каждый раз он просыпался в холодном поту, включал свет и долго не сводил глаз с ночного города за окном шестидесятого этажа. Второй Оплот процветал, и ничто не предвещало опасности. Сон был просто сном. И только оранжевые облака, зависавшие ночью над городом, угнетали, но люди привыкли их не замечать.

Сегодня проспект Инчи был непривычно малолюден. Казалось, вечернее время – самое благодатное для прогулок, алые лучи закатного солнца мелькали между небоскребами, отражались от зеркальных окон и заливали мостовую. Лица редких прохожих тоже тонули в алых цветах, и откуда-то шел легкий, едва уловимый запах роз. Чем не время для отдыха?

Но с каждой минутой улицы пустели все больше, пока Ворс не остался почти один. Он