Фантастика 2001 - Сборник

– Уважаемые соотечественники! Россияне!

Вершина пирамиды - да-да, и пищевой тоже. В первую очередь пищевой. А этот английский премьер из второсортной глины, заехавший сюда с неофициальным визитом, опять болтает - не дает как следует закусить!

Терпение, только терпение… Ну вот, дождался. Обед в честь высокого гостя (провалился бы он в юрские слои!) окончен, и мы переходим в парадную гостиную, где побеседуем с глазу на глаз. Переводчиков можно отпустить - все знают, что я владею английским.

Премьер пробует задом кресло и остается доволен. Хитренько смотрит на меня и вдруг произносит на чистом русском:

– Не наелся, да? Сочувствую… А помнишь, как мы с тобой того растительноядного завалили?…

Евгений Лукин. За железной дверью

– Не по-нял… - сказал Кирилл и, туго наморщив лоб, тронул кончиками пальцев замочную скважину. Точь-в-точь усомнившийся апостол Фома с той известной картины, где он влагает перст в одну из Христовых ран.

Собственно, дверь была как дверь - с глазком, железная, на массивных петлях. В любом подъезде, на любой лестничной площадке обязательно столкнешься с подобным страшилищем. Времена тревожные - бережется народ, грабежей опасается…

Однако в данном случае гулкий траурно-черный пласт железа защищал не квартиру в целом, а лишь одну из двух ее комнат. На общем же входе было навешено вполне заурядное древесное полотно, обитое снаружи дерматином. Вышибить пинком - раз плюнуть.

– Вы там что, брильянты храните?… - спросил Кирилл, вновь обретая дар более или менее связной речи.

Олежка Волколупов насупился, неприязненно покосился на железное чудовище, и Кирилл сообразил наконец, что и впрямь вложил персты в рану.

– Дура… - обиженно буркнул Олежка. - Месяц назад взяла и навесила. Дескать, жить уже со мной боится…

– А-а… - Кирилл ошарашенно покивал. Мало того, что угрюмая железная дверь, разделяющая законных супругов, сама по себе представляла завораживающее зрелище - она еще и хранила следы недавнего взлома. Замок - разворочен, край листа - приотогнут. Не иначе - ломиком вскрывали. То есть при всей своей внушительности эта броня даже и защитить никого не могла, поскольку запереться в комнате изнутри было теперь просто невозможно.

– Ключ посеяла… - не дожидаясь вопроса, хмуро пояснил Олежка. - Мне же и ломать пришлось…

Не зная, как себя вести в таких случаях, Кирилл покачал головой и, соболезнующе покрякивая, проследовал за хозяином в большую комнату. Кажется, дела у Маринки с Олежкой шли к разводу… Жаль. Хорошие ребята, а вот поди ж ты…

Маринка ему нравилась еще в институте. И не ему одному. Гладкое, крепкое личико, высокая шея, осанка… Помнится, Кирилл изрядно был удивлен, а то и обижен, когда она вдруг взяла и выскочила на последнем курсе замуж за этого увальня. Но Олежка, Олежка! Вроде никогда буяном не был…

– Садись, чего стоишь? - с досадой оглядев собственное жилище, бросил хозяин. - А я пока пойду по сусекам поскребу…

Кирилл, однако, предложением его не воспользовался и, пока друг Олежка скреб по сусекам, с нездоровым любопытством исследовал комнату. Впечатление складывалось странное… Вот, например, кресло. Прекрасное кресло - несомненно, часть гарнитура, а где же сам гарнитур? За железной дверью?

– Что пить будешь? - сердито крикнул из кухни Олежка, выгружая из холодильника обильную, судя по звяканью, выпивку и закуску.

– А что нальешь, - машинально отозвался Кирилл, изучая содержимое посудной горки. - Кроме цикуты, конечно…

Горка была новенькая, только что приобретенная. В посуде же наблюдался явный недочет и разнобой… Кирилл неуверенно хмыкнул и попытался вообразить следующую сцену: пьяный хозяин стоит с перекошенной мордой посреди комнаты, ворочая налитыми кровью глазами. "Мое… - с ненавистью хрипит он. - Все мое… На мои деньги куплено…" С натужным стоном отрывает кресло от ковра - и вдребезги крушит хрусталь… А в это время зареванная супруга, отгородясь от беды железной дверью, лихорадочно набирает номер местного отделения милиции…

Картина, конечно, колоритная, в духе Шмелькова… Однако в том-то все и дело, что ни Маринка, ни Олежка в роскошное это полотно решительно не вписывались… Или уже вписались?

– Да бери какие попало… - ворчливо произнес за спиной вернувшийся из кухни Олег.

Кирилл нашел пару одинаковых стопок и два более или менее похожих фужера.

– А Мишка Локис в патриоты подался, слышал? - сказал он, водружая посуду на стол.

Олежка обернулся, уставился.

– С ума сошел? - испуганно осведомился он, непонятно кого имея в виду: то ли Мишку Локиса, то ли самого Кирилла. - С такой фамилией - в патриоты?

– Доказал, что русский, из крепостных, - ухмыляясь, пояснил Кирилл. Дескать, прапрадед у него то и дело баб в рощу уволакивал, ну а помещик начитанный - Локисом прозвал. С тех пор и пошло…

– Оборотни… - угрюмо сказал Олежка и вскрыл коньяк.

Кирилл засмеялся.

– Не принимай близко к сердцу, - посоветовал он. - Каждый устраивается как может…

Они выпили за встречу и закусили фаршированными оливками.

Несмотря на сверхкороткую стрижку в сочетании с ширящейся лысиной, Олежка Волколупов был и внешне вполне еще узнаваем: тот же толстячок с медвежьими ухватками и лицом обиженного ребенка.

– А Томка на рынке мясом торгует, - расстроенно сообщил он.

– Какая Томка?

– Савина.

– Хм… - неопределенно отозвался Кирилл. Томку Савину он, честно сказать, помнил плохо. Кажется, такая головастая, коренастенькая. - И что?…

– Ничего… Глаза прячет, боится, как бы кто знакомый не узнал… Ну, понятно: из редакторов - и вдруг в торговки! Подошел я к ней, поздоровался… "А Игорь, - спрашиваю, - что делает?…"

– Игорь?… Позволь-позволь… Напомни…

– Да муж ее!… - Олежка недовольно мотнул головой. - Подручным сталевара был. Спрашиваю: "Чем он занимается-то?" Смотрю: а у нее улыбка какая-то… Не знаю, беспомощная, что ли?… "Людей, - говорит, убивает". - Я: "Как?" - "А вот так, - говорит. - В киллеры подался…"

Муж - киллер, а жена мясом торгует? Шуточка о совместном предприятии напрашивалась сама собой, но, взглянув на мрачное лицо хозяина, Кирилл от хохмы решил воздержаться. Надо полагать, чувством юмора Олежка Волколупов с годами так и не разжился.

– Бывает, - с серьезной миной утешил Кирилл, увенчивая бутерброд парой оливок. - По нынешним временам… Еще и не то бывает…

– Вот и благоверная моя так же говорит… - буркнул в ответ Олежек и потянулся к бутылке.

Ага… Кирилл еще раз украдкой осмотрел комнату. Нет, все равно непонятно… У жены - одни взгляды на жизнь, у мужа - другие, но чтобы железную дверь из-за этого навешивать?… Может, просто спился Олежек?…