Фауст - Иоганн Вольфганг Гёте

Ахилл же мог найти ее на Ферах,

Сам вне времен. Вот счастие-то впрямь!

Любви добиться вопреки судьбам.

Я б что ль не смог, умея так любить,

Высокий лик заставить снова жить,

То существо, что средь богов родилось,

Величьем, негой, прелестью гордилось?

Ее видал ты; нынче видел я

Прекрасную в расцвете бытия!

Теперь мой ум, мой дух окован ею;

И мне не жить, коль ей не овладею!

Хирон

Как человек, ты, странник, лишь влюблен,

Но средь теней ты просто поврежден.

Тебе на счастье, без сомненья,

Я каждый год, лишь на мгновенье

Спешу туда, где Манто обитает[222].

Дочь Эскулапа умоляет

Отца, чтоб тот во славу знанья

Дал, наконец, умам врачей сознанье.

Я от убийств их свел на покаянье;

Среди сивилл она мне всех милее,

В приемах мягче всех, и всех добрее;

Побудь у ней, она тебе, быть может,

Кореньями какими и поможет.

Фауст

Что мне лечить? То чувства не больные!

Ведь я бы подлым стал как остальные!

Хирон

Целебного ключа не пропусти же

Мы прибыли на место; так сойди же!

Фауст

Куда же ночью, — даже страх берет,

Меня примчал ты по хрящам, да вброд?

Хирон

Здесь Рим с Элладой бились, полны гнева,[223] —

Пеней направо и Олимп налево —

Громадной пасть державе рок судил.

Царь убежал, а гражданин сразил.

Взгляни сюда, увидишь, близко к нам

Стоит при лунном свете вечный храм.

Манто

(внутри грезя)

Стучат копыты,

Дрожат священные плиты;

Спешат полубоги в тени.

Хирон

Так, так!

Лишь глаза разомкни!

Манто

(просыпаясь)

Здорово! Я вижу ты вовремя сам.

Хирон

И у тебя все прежний храм!

Манто

Ты скачешь как обыкновенно?

Хирон

Ведь ты же все живешь смиренно,

Пока я по свету кружу?

Манто

Кружится только время, — я сижу.

А этот?

Хирон

Страшной ночью он

К тебе как вихрем занесен.

Елену — ум его блуждает, —

Елену он добыть желает,

Да как и где искать — не знает;

Хоть Эскулап его бы исцелил.

Манто

Кто хочет невозможного, — мне мил.

(Хирон уже умчался.)

Войди ко мне, отвагой окрыленный!

Вон темный вход в обитель Персефоны.

Где под Олимпом тайный грот,

Она свиданий, ей запретных, ждет.

Здесь у меня учился сам Орфей;

Воспользуйся ты лучше! Ну! Смелей!

(Они спускаются.)

(Пеней, окруженный, как прежде, потоками и нимфами.)

Сирены

Бросьтесь вглубь пенейских вод!

Станем плавать и плескаться,

Песни петь, чтоб утешаться

Мог несчастный здесь народ.

Без воды спасенья нет!

Стоит нам добраться вскоре

До Эгейского лишь моря,

Чтоб избавиться от бед.

(Землетрясение.)

Пенясь, волны вспять несутся,

По руслу уж вниз не льются.

Грунт дрожит, вода за ним,

Берег треснул, валит дым,

Убежимте все туда!

Это чудо всем беда.

Прочь, веселые подруги,

К морю пышному на юге,

Где волна, дрожа, мелькает,

Плещет в берег, прибывает,

Где луна встает, двойною

Нас кропит святой росою!

Там живое наслажденье,

Здесь беда — землетрясенье!

Уходи, кто поумней!

Место тут, нельзя страшней.

Сейсмос[224]

(ворча и стуча в глубине)

С силой раз еще собраться,

Да плечами приподняться!

Только б доверху добраться,

Где ничто не устоит!

Сфинксы

Что за гнусный этот трепет,

Словно грозный чей-то лепет!

Что за дрожь и сотрясенье,

Что за качка, за волненье!

Как досадно, как претит!

Только нас никто не стронет,

Хоть и целый ад застонет.

Вот и свод поднялся с ямой.

Странно. Это тот же самый

Старец с головой седою,

Что растроганный мольбою,

Остров некогда Делос

Из пучин морских вознес.

Все посильно исполину,

Руки вверх, согнувши спину,

Он как Атлас подлегает,

Землю, дерн приподнимает,

Мечет хрящ, песок и глину

На прибрежную равнину;

Разорвал уж на две части

Тут долину он отчасти.

Напряженный весь и с вида

Исполин-кариатида.

С грудой камней он поднялся,

Но в земле по грудь остался.

Дальше видно не полез-то,

Сфинксы заняли там место.

Сейсмос

Один исполнил я все дело,

В том каждая сознается душа:

Когда бы я не сотрясал так смело,

Была ли бы земля так хороша?

Ну, как могли бы ваши горы

Небес касаться голубых

И восхищать немые взоры,

Когда б не выдвинул я их?

Из ночи хаоса воспрянув,

Тогда я силы напрягал,

И тут в сообществе титанов

Олимп и Оссу я как мяч швырял.

И юностью пылая своевольной,

Мы увлеклись движеньем кутерьмы,

Пока Парнас, как шапкой двуугольной,

Двумя горами не прикрыли мы…

Там с хором муз, владеющих сердцами,

Приют находит Аполлон,

И самому Юпитеру с громами

Я высоко приподнял трон.

Вот снова силы напрягая,

Из бездны поднимаюсь вновь,

И к новой жизни призываю

Веселых, будущих жильцов.

Сфинксы

Вековечным можно б счесть

Все, что здесь из недр явилось,

Если б из земли, как есть,

Не при нас оно ломилось.

Расходится все вдаль лесная мгла,

Еще скалу идет теснить