Врата. За синим горизонтом событий - Фредерик Пол

Так что хорошая сторона, которую я нашел, заключалась в том, что мы не зря проделали этот путь, мы почти прилетели!

Оставалось только прикрепить к фабрике большие ионные двигатели… проверить, работают ли они… начать медленно толкать фабрику к Земле… и каким-то образом дожить до возвращения. Скажем, еще четыре года…

Я снова принялся успокаивать себя тем, что мы почти на месте.

Мысль о том, что можно добывать пищу в кометах, не нова. Она восходит к пятидесятым годам, к Крафту Эрике. Только он предлагал, чтобы люди колонизировали кометы. Это имело смысл. Достаточно привезти с собой немного железа и микроэлементов — железо, чтобы построить себе жилище, а микроэлементы, чтобы превращать смесь CHON в жаркое или гамбургеры, — и можно бесконечно долго питаться окружающим вас веществом. Потому что кометы сделаны из него. Немного пыли, несколько камней и огромное количество замерзшего газа. А что это за газ? Кислород. Азот. Водород. Двуокись углерода. Вода. Метан. Аммиак, Все те же четыре элемента снова и снова. CHON. Углерод, водород, кислород, азот. А как произносится CHON?

Неверно. Кометы сделаны из того же вещества, что и мы, и C-H-0-N произносится как «пища».

Облако Оорта состоит из миллионов мегатонн жратвы. А на Земле десять или двенадцать миллиардов голодных людей смотрят на него и глотают слюнки.

Много спорили о том, что делают кометы в этом облаке. Все еще спорный вопрос, находятся ли они в нем группами. Опик сто лет назад утверждал, что все кометы группируются в два хорошо отличных друг от друга роя. И так продолжают утверждать его сторонники. «Вздор, — заявил Уиппл, — нет ни одной устойчивой группы с более чем тремя кометами.» Так утверждают и его последователи. Потом немного здравого смысла внес Оорт. Его мысль заключалась в том, что вокруг всей Солнечной системы находится обширное кометное облако, и время от времени Солнце выхватывает оттуда одну комету, которая начинает движение к перигелию. И тогда мы видим комету Галлея, или Вифлеемскую звезду, или еще что-нибудь. Потом сразу множество парней набросились на эту гипотезу, спрашивая, почему это происходит. Оказалось, что это невозможно — если применить распределение Максвелла к облаку Оорта. В самом деле, если принять нормальное распределение, приходится в первую очередь признать, что никакого облака Оорта не существует. «Нельзя получить наблюдаемые почти параболические орбиты из Оортова облака, — заявил Р. А. Литтлтон. Но потом кто-то сказал: „А что если распределение не-Максвеллово?“ Так и оказалось. Там все очень неравномерно. Облака комет и огромные пространства пустоты.

А хичи, несомненно, пустили свои машины пастись на богатых кометных пастбищах сотни тысяч лет назад совсем не в кометной пустыне. Но если машины работали, они могли там все съесть. (Может, почти ничего не осталось?).

Я заснул, думая, каким может быть вкус пищи CHON. Не может быть хуже, чем то, чем мы питались три с половиной года. А питались мы преимущественно сами собой — после соответствующей переработки.

День 1285. Джанин сегодня чуть не добралась до меня. Я играл в шахматы с Верой, все остальные спокойно спали, когда она руками закрыла мне глаза. „Перестань, Джанин“, — сказал я. Когда я повернулся, она надула губы.

— Я просто хотела использовать Веру, — сказала она.

— Зачем? Еще письма кинозвездам?

— Ты обращаешься со мной как с ребенком, — сказала она. Как ни удивительно, но она была одета: лицо ее сверкало чистотой, волосы влажны и аккуратно уложены. Выглядела она как образцовый здравомыслящий подросток. — Я хотела, — сказала она, — проверить с помощью Веры состояние двигателей. Ты ведь мне не помогаешь.

Одна из причин того, что Джанин оказалась на борту, — она очень умна. Мы все умны, иначе нас не взяли бы. Но свой ум она проявляет и в том, чтобы добраться до меня. „Хорошо, — ответил я, — ты права. Вера, откладываем игру. Дай нам программу перемещения Пищевой фабрики“.

— Конечно, — ответила она, — … Пол. — Доска исчезла, и ее место заняло голографическое изображение Пищевой фабрики. Вера пополнила свои данные нашими последними наблюдениями в телескоп, и фабрика выглядела очень похожей, вплоть до пылевого облака и грязно-белых шаров, прилипших к одной стороне. „Убери облако, Вера“, — приказал я, расплывчатость исчезла, Пищевая фабрика стала похожа на инженерный чертеж. — Ну, хорошо, Джанин. Какой у нас первый шаг?»

— Мы стыкуемся, — тут же ответила она. — Надеемся, что шлюпка войдет в посадочное отверстие, и мы нормально состыкуемся. Если не сумеем, придется каким-нибудь образом прикрепляться к поверхности: в любом случае наш корабль прочно сцепляется с фабрикой, становится ее частью, и мы сможем использовать двигатели для контроля положения.

— Дальше?

— Отсоединяем двигатель номер один и прикрепляем его к кормовой части фабрики — вот здесь. — Она указала на голографии. — Как только он прочно закреплен, мы приводим его в действие.

— Направление?

— Вера даст нам координаты… ох, прости, Пол. — Она отплыла в воздухе и ухватилась за мое плечо, чтобы снова подплыть. И оставила там руку. — Потом то же самое проделаем с остальными пятью двигателями. К тому времени, как укрепим все шесть, у нас будет ускорение в два метра в секунду за секунду и начнет работать генератор на плутонии-239. Затем мы растягиваем зеркальную пленку…

— Нет.

— О, конечно, вначале проверяем все крепления, выдерживают ли они ускорение; ну, я считала это само собой разумеющимся. Затем начинаем пользоваться солнечной энергией, и, когда все расстелим, у нас будет около двух с четвертью метров…

— Вначале, Джанин. Чем будем ближе, тем больше энергии сможем получать от Солнца. Хорошо. Теперь займемся физической работой. Как мы будем прикрепляться к корпусу из металла хичи?

И она мне рассказала и продолжала рассказывать, и (черт возьми!) она все это знала. Но рука ее передвинулась с моего плеча на грудь и начала блуждать: и все время, пока она мне показывала картины холодной сварки и центровки двигателей, рука ее гладила мой живот. Четырнадцать лет. Но она не выглядит на четырнадцать, и не чувствуется в ней ее четырнадцати, и нет запаха четырнадцати — она побывала у Ларви и свистнула оставшийся шанель. Спасла меня Вера; и это хорошо, если все принять во внимание, потому что сам я уже не хотел спасаться. Голограмма застыла, как раз когда Джанин добавляла еще одну распорку к двигателю, и Вера сказала: «Сообщение контроля полета. Прочесть… Пол?»

— Давай. — Джанин чуть убрала руку, голограмма исчезла с экрана, и появилось сообщение.