Снова на Луне - Борис Карлов

Но вот однажды он увидел на горизонте странную точку. Она не была похожа ни на птицу, ни на морское животное. Точка медленно приближалась, приобретая форму огромного металлического сооружения.

— Ха-га-гы! — прорычал Росомаха. — Ко-га-гы!.. Ко-ла-бы!.. Ко-ра-был!..

Скуля по-собачьи и пытаясь выговорить забытое слово, он метался взад-вперёд по песку, а когда корабль приблизился к берегу, затаился в. кустах.

Коротышки в форме начали грузить в трюм брошенное здесь когда-то имущество, а Росомаха подплыл к противоположному борту, вскарабкался по якорной цепи и спрятался в крытой брезентом спасательной шлюпке.

Прибывшие очень спешили, опасаясь надышаться здесь вредного воздуха, а потому уже через пару часов подняли якорь и двинулись в обратный путь.

Поздней ночью корабль встал у причала порта Лос-Свинос. Никем не замеченный, Росомаха спрыгнул в воду и выбрался на пустынный берег в стороне от города.

Последующие дни недели одичавший коротышка жил в лесах, постепенно перемещаясь к северо-западу и пугая своим видом случайных встречных. С наступлением темноты он подкрадывался на огонёк к жилым строениям и слушал доносившиеся из телевизоров известия о розыске беглой банды Ханаконды и о появлении в лесах дикого коротышки. Что такое «дикий коротышка», он не понимал, но зато имя Главаря банды всколыхнуло в нём очень многое. Инстинкт тянул Росомаху прибиться к стае, а вожаком стаи он признавал только одного коротышку, имя которого было Ханаконда.

Часть вторая

Экстренное совещание экипажей. Командиром ракеты «ФиС» назначается Стекляшкин. «Дружок» отправляется на разведку в зону риска

Увидев, как в расщелину ссыпались один за другим четверо из пятнадцати участников спасательной экспедиции, Знайка пришёл в такое смятение, что долго не мог говорить. Поддерживаемый Клюковкой, он доплёлся до ракеты, освободился от скафандра и велел обоим экипажам собраться в своих кают-компаниях. (Общие совещания проводились посредством включения телемоста.) Но раньше, чем объявить всем об ужасном происшествии, Знайка распорядился:

— Стекляшкин! Иди скорее туда, посчитай, где они упали!..

Стекляшкин и Огонёк отправились в пещеру. При помощи точных приборов и инструментов они определили положение внутреннего ядра, а затем и место на карте, над которым находилась расщелина в момент катастрофы. С учётом ветра можно было приблизительно очертить место их приземления. (Как мы уже знаем, это место находилось где-то между Хрумстиком и Давилоном.) — Хорошо ещё, что они не угодили в океан, — сказал Знайка, когда Стекляшкин и Огонёк вернулись. — Какой только дурак разрешил им выйти из ракеты!

Вспомнив, однако, что он сам и проявил непозволительную слабость в этом вопросе, Знайка покраснел и притих. Слово взяли Фуксия и Селёдочка.

— Необходимо сейчас же направить в зону риска обе ракеты! — заговорили они наперебой. — Теперь мы в ответе не только за лунатиков, но и за наших товарищей!

— Стойте! — вмешался Пилюлькин. — Погодите! Природа гипнотического воздействия на коротышек ещё не выяснена! Возможно, что невидимые излучения пронизывают насквозь все появляющиеся в зоне риска предметы; пропадём сами и друзей не спасём!

— Я согласен с мнением Пилюлькина, — сказал Знайка. — Мы не должны совершать сгоряча необдуманных поступков. Что нам известно? То, что четверо из нас, спрыгнув с парашютами, приземлились в центре населённого материка. Из услышанного в радиоэфире мы знаем, что жизнь там протекает хотя и довольно странно, но вполне спокойно. Можно сказать, что мы здесь находимся в гораздо более опасном, чем они, положении.

— Ну знаешь, ты говори, да не заговаривайся! — подал голос Винтик.

Тут наперебой заговорили Кроха, Буравчик и писатель Смекайло, после чего дальнейшее обсуждение стало невозможным. Когда наконец возобновилась тишина, слово взяла Клюковка-Огонёк.

— Ну вот что, — сказала она. — Вы предлагаете то, что совершенно неприемлемо. Мы не можем все отправиться в зону риска, потому что спасать нас самих будет уже некому. Но мы также не можем бросить на произвол судьбы этих… неосмотрительных коротышек. Однако вы забыли, что у нас есть умный и сильный механик, который не нуждается ни в воздухе, ни в пище, на которого не действуют никакие вредные излучения. Конечно, я имею в виду «Дружка».

Услышав своё название, робот поднялся.

— Мы сбросим его на то же самое место, приказав искать наших товарищей. Попутно он произведёт химический анализ воздуха, воды и продуктов питания, а также попытается расспросить о происходящем местных жителей. «Дружок» ловок, сообразителен и почти неуязвим. Его усовершенствованная конструкция позволит ему если не плавать (для этого он слишком тяжёл), то совершенно свободно ходить по дну. А это важно, потому что сейчас там очень сыро…

Лица у спорщиков прояснились.

— Конечно, это выход! — обрадовался Знайка. — Но для того, чтобы «Дружок» смог передать нам собранную информацию, мы сами должны находиться где-то рядом; ведь радиосигналы не проходят большие расстояния из-за искусственных помех. Ракета сталкеров тоже спустится в зону риска и будет лететь над ним!

— Вы глупеете прямо на глазах, дорогой коллега, — заметила Огонёк и продолжила свою мысль: — Мы не будем никого подвергать опасности, а просто дадим роботу сигнальные ракеты: одну красную и одну зелёную. По прошествии одних подлунных суток мы узнаем, можно ли спускаться в зону риска: зелёная ракета будет означать, что можно, красная — что нельзя.

Идея была великолепна, и все оживились.

— А если нельзя? — спросил Стекляшкин.

— У нас ещё сутки, для того чтобы обсудить и такой вариант, — ответила Огонёк.

Возражений не последовало, и «Дружка» без промедления стали готовить к его важной и ответственной миссии.

В связи с тем что командир ракеты «ФиС» провалился в зону риска сразу после прилунения, необходимо было переложить его обязанности на кого-нибудь другого.

Перед командиром экспедиции Знайкой встала задача выбора между двумя, а вернее, тремя кандидатурами: Стекляшкиным, Фуксией и Селёдочкой. Недолго раздумывая, Знайка вручил бразды правления Стекляшкину, попросив его быть с экипажем построже.

Последнее было совсем не лишним, потому что дисциплина на корабле наблюдателей оставляла, мягко выражаясь, желать лучшего. Так, например, сразу после ухода Ярилы инженер Буравчик самовольно спустил на поверхность Луны свой вездеход и уехал кататься. Появился он только к концу собрания.

Писатель Смекайло, чувствительно задевший Кроху в своей газетной статье, расплачивался теперь за собственную недальновидность: колкая на язык корреспондентка буквально не давала ему прохода. По счастью, большую часть времени она проводила в спортивном отсеке, пиная руками и ногами подвесную грушу, но это обстоятельство писателю Смекайле оптимизма тоже не прибавляло.

В то же время Смекайло продуктивно работал, испещряя страницу за страницей своим мелким и округлым почерком. И это было странно, потому что в пути он намеревался делать лишь беглые заметки для будущего романа о путешествии на Луну. Неужели этот неутомимый труженик пера с ходу превращал заметки в полноценный художественный текст, уже не только отслеживая, но и предвосхищая развитие событий? Но этот вопрос мы сумеем разрешить только по возвращении на Землю.

По истечении одних подлунных суток внутреннее ядро совершило полный оборот вокруг оси и вновь обратилось к расщелине той самой местностью, на которую в результате хулиганской выходки Злючкина опустились четверо участников экспедиции. К этому времени «Дружок» был проинструктирован едва ли не на все случаи жизни. С учётом немалого веса его решили снабдить не одним, а сразу тремя парашютами.

Но вот, когда все приготовились, следивший за циферблатом часов Стекляшкин махнул рукой. Огонёк сказала: «Вперёд!» — робот шагнул в расщелину и камнем полетел вниз. Входя в плотные слои атмосферы, он дёрнул за шнурок, и над его головой забились и хлопнули один за другим, раскрывшись, три ослепительно белых купола. Полёт замедлился, и «Дружок» стал зорко смотреть вниз. Ниточка железной дороги осталась далеко в стороне, он парил над лесом, спускаясь всё ниже и ниже приблизительно по той же самой траектории, которую описали сутками раньше Незнайка и Пончик.

Под дружные рукоплескания изобретатели велосипеда демонстрируют полную и безусловную состоятельность своего изобретения

Весь день и всю последующую ночь четверо квалифицированных слесарей под руководством главного инженера, а также изобретателей Незнайки и Пончика конструировали опытную модель велосипеда.