Москва монументальная. Высотки и городская жизнь в эпоху сталинизма - Кэтрин Зубович

в высотном доме у Красных Ворот: «В строительстве этого здания я принимал участие, работая по охране труда рабочих и технике безопасности, и все время лелеял мечту о том, что мне, может быть, посчастливится на склоне лет пожить в этом доме»[779]. Возможно, эта мечта была навеяна огромным архитектурным рисунком, выставленным на всеобщее обозрение на стене соседнего с небоскребом дома на Садовом кольце (илл. 7.3). Сам Карташов жил вместе с семьей в сырой коммуналке и был лишен всех удобств, которые имелись в новой высотке. «Хотелось бы пожить еще в хороших квартирных условиях, подольше сохранить свое здоровье и поработать на благо нашей любимой Родины», – писал он[780]. Мало кто из привилегированных граждан, просивших для себя квартиры в 1952 году, прибегал к подобной патриотической лексике. Большинство демонстрировало преданность государству иначе: упоминали о своем особом статусе или положении или перечисляли полученные награды. Лишь Карташов прямо назвал «мечтой» свое желание пожить в московском небоскребе – остальные просители видели в такой возможности не мечту, а причитавшееся им по закону право.

Илл. 7.3. Небоскреб у Красных Ворот. 1951 г. Собрание ГНИМА им. А. В. Щусева

Распределение квартир

Министерства и другие ведомства, отвечавшие за возведение московских небоскребов, не получали полномочий распределять квартиры в построенных ими зданиях и вообще как-либо управлять ими. В июне 1952 года для этой цели было учреждено Управление по эксплуатации высотных домов при Совете Министров СССР. После того как это ведомство закончило распределять квартиры и административные помещения в небоскребах, в течение следующих сорока лет оно функционировало как организация, отвечавшая за подбор служебного персонала, обслуживание и ремонт каждого из московских небоскребов[781].

В первые месяцы своего существования Управление улаживало различные конфликты, возникавшие при рассмотрении просьб о предоставлении жилья, и постепенно начинало вести все дела, связанные с функционированием новых московских домов-башен. Одно за другим министерства и УСДС, строившие небоскребы, передали результаты своего труда Управлению, которое подчинялось Совету Министров. Первым было достроено здание на Котельнической набережной, и строившее его МВД передало Управлению все его 364 квартиры. Кроме того, под контролем организации оказались все ремонтные мастерские, склады, материалы, продукция и средства, предназначенные для этого здания. Руководить небоскребом был назначен В. П. Богданов. На том основании, что здание на Котельнической находилось в центре города, что оно было оснащено всеми мыслимыми удобствами и сами квартиры были высшего качества, квартплату установили на уровне трех рублей за квадратный метр жилплощади[782]. Управление решило, что Богданов должен будет «обеспечить эксплуатацию указанного дома с прибылью не менее 350 тысяч рублей в год». По предварительным расчетам Управления, ежегодные доходы, приносимые зданием, должны были составить приблизительно 1,6 миллиона рублей: неплохая сумма, с учетом высокой стоимости содержания этого элитного дома.

Самую большую статью дохода составляла квартплата, взимаемая с жильцов, но в небоскребе имелись не только жилые квартиры. Внизу размещались магазины, почта, отделение банка (сберкасса), телефонная станция, подземный многоэтажный гараж и кинотеатр, – и все это приносило дополнительные доходы. Подобными удобствами обладали все небоскребы: например, в нижнем этаже здания на площади Восстания со временем открылся особенно роскошный гастроном (илл. 7.4). Впрочем, обслуживание здания на Котельнической было сопряжено с немалыми издержками, и, по подсчетам самого Управления, слишком высоких прибылей ждать не приходилось. Как директор, Богданов отвечал за набор персонала: вначале небоскреб обслуживали 82 работника, а позже, когда здание начало функционировать на полную мощность, в общей сложности 120 человек. Сам Богданов зарабатывал 24 тысячи рублей в год, а его заместитель (инженер по профессии) – 18 тысяч. На первом этапе найма персонала в штат были приняты еще три инженера для работы в здании, четыре мастера по ремонту лифтов, восемнадцать лифтеров, бухгалтер, шесть дворников, две прачки и четырнадцать горничных. Большинство этих работников поселились в общежитии и платили за проживание, причем эти деньги тоже вливались в общий поток доходов небоскреба[783].

Илл. 7.4. Небоскреб на площади Восстания, интерьер гастронома. 1955 г. Собрание ГНИМА им. А. В. Щусева

Вскоре были назначены другие управляющие и набраны сотрудники для обслуживания небоскребов, достроенных в 1952-м и начале 1953 года: административно-жилого здания у Красных Ворот (на Садовом кольце) и административного здания на Смоленской площади (на углу Садового и Старого Арбата). В сентябре 1952 года управляющие зданиями на Котельнической и у Красных Ворот получили распоряжение начать заселение. Вначале всем новым жильцам разослали официальные ордеры о предоставлении им квартиры. Получив такой ордер, каждый жилец обязан был предъявить управляющему зданием документы: паспорт или военный билет, справку с настоящего места жительства с указанием занимаемой жилой площади и со сведениями обо всех членах семьи, проживающих с ним вместе, а также справку с места работы[784]. Осенью 1952 года, когда началось выполнение этого распоряжения, с каждым месяцем власти стали получать все больше писем от просителей, и в ответ отсылались десятки писем с отказами. Пока в московских небоскребах появилось 600 квартир, и, конечно же, этого было слишком мало, чтобы обеспечить жильем всех желающих в городе с населением более четырех миллионов человек.

Большинство тех, кому государство выделило квартиры в московских высотках, улучшили свои жилищные условия и вселились в более просторное жилье. Однако в ряде случаев людям приходилось отказываться от квартир в небоскребах, потому что их не устраивала слишком маленькая жилплощадь. Семья физика Александра Саввича Предводителева, лауреата Сталинской премии, состоявшая из восьмерых человек (трех поколений физиков, математиков и химиков, а также домработницы), проживала в одной квартире. В сентябре 1952 года Предводителев прислал жалобу на то, что ему вначале выделили одну квартиру – в доме на Котельнической (5-комнатную, площадью 80 квадратных метров, что было большой редкостью), а затем Управление передумало и выписало ордер на 3-комнатную квартиру площадью 42 квадратных метра в доме у Красных Ворот. Этот второй вариант, писал Предводителев, «не только не улучшает [его] жилищных условий, а делает их практически невозможными»[785]. Если в настоящий момент его семья занимает трехкомнатную квартиру площадью 56 квадратных метров, и все равно некоторым членам семьи приходится ютиться на чердаке, то как, спрашивал он, все они поместятся в 42-метровой квартире? У Предводителева имелась домашняя библиотека из 3 000 томов (14 книжных шкафов), собранная за 30 лет, и без нее он не мог «вести научную работу»[786]. В списке получателей квартир, составленном несколько месяцев спустя, фамилия Предводителева отсутствовала: