Призраки прошлого - Михаил Александрович Михеев

определенные надежды, так и не сделала. В общем, глупая курица было наименее обидным эпитетом из тех, которыми угостила ее Кэрри.

Что же, оставалось принять к сведению, что браслеты со снайперши можно снимать. И вообще, зря он напрягался… Если, конечно, не учитывать, что параноики живут дольше.

– И что с ними делать теперь?

Вопрос звучал сколь обыденно, столь и серьезно. Ненужные (а интерес сейчас представляла только японка) пленные – обуза. Их надо размещать, кормить, охранять… Это притом, что своих людей изначально было негусто, а теперь еще потери. Четверо убитых, еще столько же поцарапанных, к счастью, несильно. С орками все понятно, они-то как раз еще пригодятся, а эти… Зря их в процессе захвата не пристрелили, ну так кто ж знал.

Смит и Трумэн переглянулись – ручаться можно, подумали о том же самом. Затем капитан неуверенно предложил:

– Может, отпустить?

– Лишний раз мараться не хочешь? – иронично спросил Лисицын. – А как же твои парни, которых из-за них положили?

Трумэн заткнулся. А вот Смит, напротив, ухмыльнулся:

– А я предлагаю отдать их под охрану нашему доблестному майору. Выделить ему еще один грузовик, у нас их, благо, хватает. Хватало. А стало еще больше, вот и пускай мучается.

– У него народу раз-два и обчелся.

– Чтоб на почти законных основаниях потоптаться грязными сапогами по лицам белых людей, его орлы пойдут на многое, включая и сокращение времени на сон. Только женщин придется забросить к нашим ограм, не то их в первую же ночь по кругу пустят.

– Тебе их жалко?

– Да.

– Тогда имей в виду, что ваши морпехи – тоже не образец благонравия. А стресс после боя надо снимать.

– Вот теперь я вижу, что вас не зря называют сексистом, – рассмеялся Смит. – У вас все мысли об одном.

– А куда деваться? Как мудро заметил один восточный философ, не говорите, что мужчина – бабник. Был бы он однолюб, до вас бы очередь не дошла.

Собравшиеся дружно заржали. Все-таки насчет стресса Лисицын был прав. Нервные нотки чувствовались. К слову, не такие и серьезные, могло быть и хуже.

– Ну, я тебя предупредил… – резюмировал Лисицын, отсмеявшись. – Впрочем, как знаешь. Решение… интересное.

– Серж, я не сомневался в твоей поддержке, – вновь рассмеялся Смит.

– Ну, разумеется. Ты знаешь, – Лисицын чуть закатил глаза, вспоминая, – я по роду деятельности часто изучал объяснительные записки. Ну, там несчастные случаи и все такое… Помню одну: порывом ветра захлопнуло дверь и прищемило человеку пальцы. Как мне объяснили, не дверь, не ветром и совсем не пальцы, а так – все верно. Вот и ты сейчас, случись нужда, что ни напиши – все за истину примут.

– Это точно, – оценил чувство юмора американец. – Но это все ерунда. Меня больше интересует, что делать с путешественником.

– А что с ним делать? Он не при делах, сами слышали.

– А то, что его могут и кончить, просто чтобы замести следы.

– Тебе не все равно?

– Ты знаешь, нет, – очень серьезно ответил Смит. – Все же он, как ты выразился, мой соотечественник. Да и твой отчасти тоже.

А вот это был уже аргумент. Лисицын задумался на миг, затем повернулся к пленной:

– Лагерь ваш где?

Японка посмотрела на него мрачно, однако запираться не стала. Лисицын прикрыл глаза, вспоминая карту, подумал немного, кивнул:

– Километров тридцать. Алекс, дашь одного бойца?

– Без проблем. Но ты что, хочешь вдвоем…

– Там и один бы справился, – Сергей не стал уточнять, что это был бы он со своей магией. – Эффект внезапности, они вряд ли рассчитывают на то, что мы отобьемся.

– Тогда бери Рэя, – и Трумэн, пользуясь тем, что никто не видит, подмигнул. Угу, понятно, британского шпиона, если что, не жалко. Что же, не худший вариант. – Он как-то хвастался, что когда работал коммивояжером, мог снег эскимосам продать. Вот пусть и покажет свое умение.

Трофейный пикап обладал неоспоримым достоинством – огромным кузовом. И таким же серьезным недостатком – лифтованная подвеска, оснащенная вдобавок огромными колесами, была жесткая, и «козлила» машина зубодробительно. Учитывая, насколько мягко пикапы конкретно этой модели идут в своем исходном состоянии, оставалось лишь проклинать местных самоделкиных, учинивших такое издевательство над отличной техникой. Правда, стоит признать, под днищем получившегося в результате колесного танка сейчас было верных полметра, и застрять на нем теперь выглядело нетривиальной задачей для любого фаната офф-роуда. Хотя дорога и честно старалась, но больше похожие на рвы ямы и жалкие лужи грязи, которые она была в состоянии выставить на пути машины, вездеход попросту не замечал.

Рэй болтал без умолку, и Лисицыну хотелось его прибить. Однако же отрываться от управления… К хорошей проходимости, увы, прилагалась малая устойчивость на курсе, только отпусти руль, и машину сразу же начнет уводить, причем вправо или влево – угадать невозможно. Приходилось терпеть разглагольствования временного напарника, всерьез размышляя о том, чтобы на пару минут остановиться и все же дать ему по шее.

Маша с комфортом устроилась позади – на том диване ей с минимумом усилий можно было оборудовать вполне комфортное спальное место. Вообще, брать ее с собой было спорным решением, но, во-первых, в свете происходящего Лисицыну было спокойнее, когда она у него под присмотром, а во-вторых, на ее способностях он частично строил план разговора с клиентами… Будущими клиентами морга. Ну и, откровенно говоря, имелось еще в-третьих. Когда она уговаривала взять ее с собой, делая при этом глаза котика из «Шрэка», отказать ей было ой как сложно.

Правда, ей немного мешал еще один морпех, буквально напросившийся с ними в поездку и убедивший Трумэна, что без него им никак. Конечно, его резоны лежали на поверхности – он к Марии был с первого дня неравнодушен. Специфическая красота эльфиек (особенно в смеси) впечатление производит даже на конченых педиков, но конкретно на эту особь Купидон потратил не стрелу даже – гарпун, причем из китобойной пушки. Чтоб, значит, наверняка. Сейчас морпех сидел, забившись в уголок, а вредная девчонка, с удобством развалившись на сиденье, закинула ему ноги на колени. Парень млел… Тяжелый случай. А главное, ему ничего не светит, он это понимает, Машка понимает, окружающие тоже понимают, и все равно… О, женщины! Имя вам – коварство…

Хе! В последний раз, когда он уже традиционно прошелся по отсутствию у нее парней, то получил хорошую отповедь. И ведь не откажешь в логике. Посмотрела на него чуть снисходительно и выдала:

– Зато я – не последняя пара обуви на витрине.

– В смысле?

– Сто человек попробуют – один дурак возьмет.

И ведь не поспоришь. Ладно, пусть решает сама – выросла девочка, чего уж там. Не ребенок уже. Время прошло,