Драконы зимней ночи - Маргарет Уэйс

– Реорксова борода!.. – проговорил он тихо. – Нет, вы только посмотрите на это!..

«Это» было картиной. Или, правильнее сказать, фреской. Начиналась она как раз там, где стоял Тас – напротив последней ступеньки, – и тянулась вдоль всего балкона – многие футы ярких, переливающихся красок. Как ни плохо разбирался кендер в искусстве, подобной красоты он точно никогда прежде не видел…

Или все-таки видел?

Почему-то картина казалось ему знакомой. И чем дольше он смотрел на нее – тем больше.

Тас вглядывался в изображение, силясь припомнить. Прямо перед ним была нарисована ужасная сцена: драконы всех мастей и размеров разоряли какой-то край. Пылали огнем города – совсем как Тарсис! Испуганные люди пытались спастись из рушащихся зданий. Кендер поспешил дальше.

Не сводя глаз с картины, шагал он вдоль балкона, и, добравшись до ее центральной части, ахнул:

– Драконова Гора! Так вот же она тут нарисована! – прошептал он. И вздрогнул, когда на шепот откликнулось эхо. Поспешно оглядевшись, он подобрался к самому краю балкона. Свесился через перила и принялся всматриваться в картину. Действительно, там была изображена Драконова Гора. Но изображена так, как если бы великанский меч взял и рассек ее сверху донизу на две половины!

– Вот это да, – вздохнул любитель планов и карт. – Ну конечно же, – сказал он, – это карта! Ага, вот тут я сейчас стою. Значит, меня унесло-таки внутрь горы! – И он огляделся, внезапно поняв: – Здесь как раз горло дракона! Так вот почему у комнаты такая занятная форма! – И вновь уставился в план: – Вот картина на стене, балкон и колонны… – Он повернулся кругом. – Ну да, вот она лестница. Куда она ведет? В голову. А вот отсюда я вылез. Какая-то ветровая комната! Но кто все это построил? И зачем?..

Тассельхоф пошел дальше вдоль балкона, пытаясь найти хоть какую-нибудь сцену, которая подсказала бы ему ключ к загадке картины. И в правой части ее он обнаружил еще одну битву. Только на сей раз Тас и не подумал пугаться. Там тоже были нарисованы алые, черные, синие и белые драконы с их смертоносным дыханием, огненным и ледяным… Но не только они. Реяли в небесах и другие драконы. Прекрасные, благородные. Серебряные и золотые. Они бились со злобными тварями не на жизнь, а на смерть…

– Вспомнил!.. – завопил Тассельхоф. И запрыгал на месте, крича по-дикарски: – Вспомнил! Вспомнил! Фисбен показывал мне в Пакс Таркасе! Есть на свете хорошие драконы! Они помогут нам прогнать плохих! Надо только разыскать их. А вот и Копья…

– Проклятие! – зарычал совсем рядом чей-то голос. – Только устроишься вздремнуть, тут же врывается не пойми кто и начинает ходить на голове! Ну в чем, спрашивается, дело? Орешь, словно покойника решил разбудить!

Тассельхоф испуганно обернулся, сжимая нож в кулаке. Он мог бы поклясться, что только что был здесь совершенно один. И тем не менее это было не так: со скамьи, примостившейся в темном уголке, вставал некто в длинном одеянии. Потянувшись, он поднялся и пошел вверх по лестнице, быстро приближаясь к кендеру. Бежать было некуда, но Тас и не собирался бежать. Его уже разбирало любопытство, он открыл рот спросить странное существо, кто оно такое и почему устроилось спать в горле Драконовой Горы… Но тут незнакомец вышел на свет, и Тас увидел, что это был седой старец. Более того: это был…

Нож Тассельхофа звякнул об пол, вывалившись из руки. Кендер обмяк, привалившись спиной к перилам балкона. В первый, последний и единственный раз в своей жизни Тассельхоф Непоседа утратил дар речи.

– Ф… Ф… Фи… – И все, только какое-то кваканье.

– Ну? В чем дело? Изволь-ка объясниться! – подходя вплотную, приказал старец. – Только что ты весьма исправно шумел. Что же с тобой вдруг случилось? Язык проглотил?

– Ф-ф-фи… – заикался Тас.

– Ах ты, бедняжечка! Наверное, какой-нибудь детский испуг, отсюда и затруднения с речью. Очень, очень печально! А впрочем… – И старец начал рыться в карманах своего одеяния, расстегивая их один за другим, между тем как Тассельхоф все еще стоял перед ним, безмолвно дрожа. – Вот! – сказал старец. Вытащил монетку, вложил ее в потную ладонь кендера и заставил сомкнуть непослушные пальцы. – Ну, беги. Разыщи какого-нибудь жреца…

– Фисбен!.. – прорвало наконец Тассельхофа.

– Кто? Где? – старец принялся озираться. Взметнув над головой посох, он со страхом вглядывался в темноту. Потом до него дошло. Он повернулся обратно и спросил громким шепотом: – А ты уверен, что видел именно Фисбена? Разве он не умер?

– Я так думал… – беспомощно пробормотал Тас.

– Так что ж он тут бродит и пугает честных людей! – возмутился его собеседник. – Надо будет поговорить с ним. – И закричал: – Эй, ты?..

Тас протянул дрожащую руку и потянул его за одежду:

– Я… я не очень уверен, но, по-моему, ты и есть Фисбен…

– В самом деле? – опешил старец. – Я вправду плоховато себя чувствовал нынешним утром, но где ж было знать, что дело зайдет так далеко… – Его плечи поникли: – Так значит, я умер. Окочурился. Протянул ноги… – Он проковылял к скамейке и плюхнулся на нее. – Ну и как, – спросил он, – хорошие были похороны? Много ли народу пришло? А салют из двадцати одного залпа был? Мне всегда хотелось, чтобы меня проводили таким салютом…

– Ну… – протянул Тас, гадая, что такое «залп» и «салют». – Все было… ну… больше похоже на заупокойную службу. Дело в том, что мы так и не смогли разыскать твое… твои… как бы это выразиться…

– Останки? – подсказал старец.

– Ну да, останки, – Тас даже покраснел. – То есть мы их искали, но все эти куриные перья… и темный эльф… Танис потом сказал, что мы опять едва не погибли…

– Куриные перья! – негодующе фыркнул старец. – Какое отношение имели куриные перья к моим похоронам?

– Мы… мы с тобой и Сестаном… Помнишь Сестана, овражного гнома? И ту огромную цепь в Пакс Таркасе! И алого дракона! Мы еще влезли на цепь, и тогда дракон пережег ее своим огненным дыханием, и мы полетели вниз… – История воодушевила Таса; она успела стать одной из его любимых. -…И я уж решил – все, кранты наступают. Там, верно, футов семьдесят было до дна… – эта цифра незаметно увеличивалась с каждым последующим пересказом, -…а ты был ниже всех, и вдруг я слышу – ты поешь заклинание…

– Да, я, между прочим, неплохой маг.

– В-верно… – запнулся Тас и торопливо продолжал: – Ты начал заклятие – «лети-перышко», а может, «пух-и-перья», но сказал только первое слово, «перья», и вдруг… – кендер развел руками, заново переживая случившееся, – миллионы, миллионы, миллионы куриных перьев…

– Так что все-таки случилось? – потребовал старец.

– Вот дальше… как-то не совсем ясно, – сознался Тас. – Я услышал крик, а потом – шлеп! Или даже шмяк! И я так рассудил, что это… что это ты шмякнулся…