Непонятные - Тулепберген Каипбергенов

«Сеидмухамед — сильный, умный, крутой человек, во всех отношениях достойный того, чтобы занять трон, — прикидывал в уме ишан. — Ему года тридцать три — тридцать четыре, он энергичен и деятелен, давно и безуспешно рвется к власти, очень честолюбив. После смерти Мухаммеда Амина соперники все время обходили его…»

Ишан повел речь прямо, без обиняков:

— С незапамятных времен никому не удавалось сломать Хиве рога, нанести ханству поражение. Сейчас же я не поручусь ни за что! Творится в нашем государстве нечто страшное, невообразимое! Еще немного — и положение поправить будет нельзя!

Сеидмухамед не уступал ишану ни в хитрости, ни в коварстве. Он взглянул в упор на гостя и криво усмехнулся:

— Что же вы хотите предложить?

— Сейчас, по-моему, нам может сослужить службу поражение хивинских нукеров в Ходжейли. Хан совершил глупость, приказав жестоко расправиться с военачальниками за это поражение. Нукеры, все войско и дворец клокочут от ненависти и возмущения. Сейчас самый подходящий момент избавиться от хана! Убрать это исчадие греха! Неужели же так трудно перерезать ему горло, когда он спит!

Каракум-ишан ничего больше не добавил и не стал дожидаться, что скажет ему в ответ Сеидмухамед.

А через несколько дней, утром, в Хиве было всенародно объявлено, что новым хивинским ханом стал Сеидмухамед — сын Мухаммед Амина.

Сеидмухамед, как оно и положено новому хану, вызвал во дворец всех знатных людей, всех военачальников, всех высокопоставленных духовных лиц. И в числе их — Каракум-ишана.

15

Настал день, когда должна была состояться церемония торжественного восшествия на трон Зарлык-хана.

Возле новенького ханского шатра Алакоз поставил стражу из двух джигитов. Одному Ерназар всунул в руки копье и саблю, другому положил на ладони черную шапку, а поверх нее — две лепешки. Все с жадным любопытством разглядывали джигита с лепешками, другого будто бы не замечали — копье и сабля в руках воина дело привычное.

— Наш великий хан, уважаемые бии, мужественные военачальники и соколы! — громогласно обратился к народу Ерназар. — Обычно владык охраняют воины, стражи с оружием в руках, поэтому вам не надо объяснять, почему вот этот джигит держит копье и саблю. Но вот тот, посмотрите на него внимательно, — Ерназар повернул голову в сторону второго стража, — он, я догадываюсь, всем вам в новинку. Почему у него — видавшая виды шапка, да еще с лепешками сверху?

— Любая загадка нуждается в отгадке! — крикнул Мухамедкарим.

— Наш великий хан, уважаемые бии, отважные военачальники! Помните, как мы мечтали у «русской стены» о том дне, когда у нашего ханства появится свой символ, свой герб. Я долго думал и вот что придумал. Вот оно — мое предложение!

— По-моему, я отгадал загадку Алакоза! — произнес Зарлык-хан. — Каракалпакский народ будет встречать гостя хлебом, а черную шапку будет класть перед ним как дастархан… шапку, которую носили предки.

— Вы действительно отгадали, наш великий хан! Именно так я и думал. Хорошо бы еще, чтобы на всех воротах нашей будущей столицы стояли соколы, вот так вот положив на ладони свои шапки, а на них — хлеб! Все народы гостеприимны, каждый по-своему. Мы же провозгласим о своем гостеприимстве и мирных намерениях с помощью этого знака! В аулах тоже нужно бы поставить джигитов!..

— Э-э-э-ка размахнулся! Так джигитов не хватит, и лепешек не напасешься!

— Герб хороший, но во всех аулах, при всех воротах держать воинов — больно накладно будет!..

Выслушав мнение соколов, Ерназар сказал:

— Будет достаточно, если мы просто будем так встречать гостей, согласен!

— Наш великий хан, у русских каждый город имеет свой герб — из металла или дерева. Может, нам обратиться к ишану? Пусть поищет в Коране подходящую суру! Ну, которая разрешала бы и нам отлить из металла человеческую руку с шапкой. Мастера бы постарались, сделали как надо, а хлеб… хлеб можно каждый день класть свежий! — предложил Генжемурат.

— Нашел у кого просить содействия! Будет тебе ишан искать-стараться для нас! — захохотал какой-то сокол.

— А я слышал, что во многих царствах на гербах — хищные птицы или звери, — подал голос сотник Муха-медкарим. — Может, нам выбрать себе фазана? Чтобы все знали, что каракалпаки — народ мирный.

— Здорово придумал! — поддержал его Мамыт-бий. — Черная шапка — символ бедствий и горя, я против него! А у нас радость! Фазан — символ не только кротости и миролюбия, но и хлебосольства. Дескать, мы готовы встречать гостей фазаньим мясом!

— Если на то пошло, так пусть уж воин барана держит на руках! Подумаешь, фазан!.. — фыркнул Маулен-желтый.

Все так и покатились со смеху. Хан потребовал тишины. Он коснулся ладонью плеча Алакоза, она казалась совсем маленькой на этом широком, могучем плече.

— Почтенные, аксакалы, уважаемые военачальники, наши подданные! Успокойтесь, здесь не о чем спорить! По-моему, Ерназар предложил нам очень хороший герб. Вдумайтесь хорошенько — две ладони, мозолистые, привычные к труду, подняли головной убор — символ человеческого достоинства! — и хлеб. Две дорогие для каждого человека вещи — его достоинство и его хлеб насущный! Давайте примем эти символы для нашего герба! Для нашей страны!

— Принимаем, принимаем! — раздалось отовсюду и было повторено эхом. — Принимаем, принимаем!

Ерназар воспрянул духом. Он вышел вперед вместе с Ерназаром-младшим, они взялись оба за разные края ковра и расстелили его прямо на земле. Скрестив руки на груди и низко-низко кланяясь Зарлыку, они торжественно пригласили хана пройти на огромный яркий, радужный ковер. Зарлык-хан расправил плечи, распрямил стан и, прошествовав к ковру, величаво на нем уселся. Люди бросились к своему хану, подхватили ковер на руки и понесли, понесли к трону! Трон был изготовлен мастерами в точности по заказу Зарлыка. Хана осторожно на него водрузили, и после этого все стали по очереди подходить и отбивать ему поклоны.

Алакоз взобрался на небольшое возвышение и закричал по весь голос:

— Э-ге-гей! Глашатаи! Вестники! Подойдите поближе ко мне!.. Бейте в свои барабаны, трубите в свои трубы! В великом Хорезме появилось новое ханство — Каракалпакское ханство! — Глаза Ерназара сияли от радости. — Глашатаи, на коней! Скачите во весь1 опор, подгоняйте плетками своих скакунов, несите на каракалпакскую землю новость! «Чье наступило время? Время Зарлык-хана! Чья сейчас власть? Власть Зарлык-хана!»

Ветер разносил голос Алакоза далеко-далеко, ему отовсюду вторили голоса: «Да здравствуют каракалпаки!», «Пусть здравствует Зарлык-хан!», «Слава Ерназару Алакозу!»

— Дорогие бии, пусть праздник и ликование будут на всей нашей земле! Пусть в каждом ауле гонцы объявляют народу: у нас отныне не должно быть ни одного дома без земли и воды! Мы отпустили на свободу рабов! Каракалпакское ханство да будет образцом для других стран и народов! Каракалпаки наконец будут жить в достатке, богатстве и покое!

…Ерназар Алакоз был счастлив, как может быть счастлив человек, который увидел свою мечту осуществленной.

Он весь был в хлопотах — необременительных, приятных: распределял, устраивал гостей в шатрах, раскинутых тут же, неподалеку от ханского шатра; выделял людей для обслуживания гостей… Когда с хлопотами было покончено, Ерназар собрал биев, и они торжественной и пышной процессией направились к ханскому шатру. Ерназар обратился к обоим стражам сразу с просьбой доложить хану, что верноподданные бии просят у него аудиенции.

Зарлык-хан показался у входа в шатер и милостиво пригласил их:

— Входите, досточтимые отцы народа и старейшины страны!

В ханском шатре все начали занимать места соответственно своему возрасту и чину. Ерназар склонился перед Зарлыком:

— Наш великий хан, ваши бии и военачальники предстали перед вами с единственной целью — узнать, каковы будут ваши распоряжения и советы относительно их будущей деятельности!

Зарлык держался с ханским достоинством и солидностью. Он не стал торопиться с ответом, обвел всех до единого взглядом и лишь потом заговорил — не громко, но весомо, так, что каждый его слышал:

— Достопочтенные старейшины страны, отцы народа! Каждый, кого я сейчас вижу перед собой, внес свою лепту в наше великое дело: объединение наше и образование самостоятельного Каракалпакского ханства. Пусть на ваши головы прольется божья благодать! Бог не оставит вас без своей милости и своего покровительства!.. Пусть страна наша будет процветающей и счастливой! Аминь!

— Аминь! — дружно ответили все.

— Нам нужно одно, только одно: следовать неуклонно и последовательно «Клятве шестидесяти биев»! Не отступать, не нарушать пунктов, содержащихся в ней! Это мой единственный завет и совет на будущее и настоящее! Я хотел бы послушать вас! Выскажитесь, вы! Ведь вы — мой язык, мой голос, вы — мои руки, вы — мой посох!