Ричард Длинные Руки – маркграф - Гай Орловский

Внизу появился город, рядом с которым Геннегау выглядит деревней. Огромный, весь из крупных каменных домов, дороги проложены прямые, широкие, никаких узких улочек. Опять же странное впечатление, что город строился не хаотично, а по единому жесткому плану.

Стальная полоса реки разделяет его пополам, неестественно прямая. По мере снижения я разобрал, что течет между обрывистых берегов, красиво облицованных широкими каменными плитами. Вода в ночи похожа на ртуть, мосты широкие, прямые и без привычных глазу опор.

Над городом поблескивает некая дымка. Я подлетел достаточно близко, но решил не рисковать, круто развернулся и пошел наискось от города, снижаясь и выбирая местечко, где можно встретить рассвет.

На расстоянии полумили в лунном свете страшно блещет рыцарский замок с высокой зубчатой стеной, четырьмя угловыми башнями, и вытянутым вверх донжоном. На шпиле плещется знамя с трудно различимым отсюда гербом. И хотя ни защитного вала, ни поднятого моста, но замок явно жилой, работающий, а в нем чувствуется жизнь рыцарей, а не просто приспособивших эти каменные здания для обитания.

Я опустился поблизости от замеченной сверху тропки, перетек в человека и тихонько сел на пень, наблюдая, как лунный свет медленно уступает рассвету. Воздух свеж и чист, чирикнула первая птица, тут же запели другие, словно ждали сигнала. Неспешно порозовели вершинки деревьев, но здесь внизу еще тень, влажно пахнет землей.

Я поднялся, поправил лук за плечами и меч в перевязи. Тропку как раз залил нежный розовый свет умытого утреннего солнышка. Я вышел на утоптанную землю, прикидывая, в какую сторону идти, и хотя понятно, что надо в город или в замок, но эти дорожки так петляют…

По залитой солнцем земле быстро пробежала плотная и огромная тень. Я ухватился за рукоять меча, отпрыгнул и пригнулся, лишь потом рискнул быстро взглянуть вверх.

И… застыл. Из-за темного еще леса неспешно и царственно выплыл небольшой дирижабль ярко-красного цвета. Он показался похожим на гигантскую божью коровку, а пышный герб на выпуклом боку и девиз сойдут за пятнышки. Еще не раздутая сигара, каким должен стать в процессе эволюции, ближе к воздушному шару, хотя и слегка вытянутому…

Сколько я ни напрягал зрение, привычной корзинки внизу не увидел, словно пассажиры располагаются в самом шаре, что немыслимо. Или же кабинка когда-то оторвалась, дирижабль двигается сам по себе… Или это не совсем дирижабль.

Топот копыт я услышал поздно. Вернее, слышал уже некоторое время, но так обалдел от вида летательного аппарата, да и привык к стуку копыт, что не обращал внимания, пока всадники не вылетели на полном скаку из-за поворота лесной тропинки. Я ошалело посмотрел в их сторону, все еще под впечатлением дирижабля.

Передние всадники пронеслись было мимо, но трое остановились, один сказал резко:

– Эй ты, кто таков?

Другой бросил с аристократической ленцой:

– Сэр Готмар, да какое нам дело…

Всадник, которого он назвал сэром Готмаром, сказал резко:

– Нам до всего есть дело, сэр Витерлих!

Все трое в легких доспехах из металла, хорошо подогнанных и сделанных с такой тщательностью и мастерством, каких не видел даже в Сен-Мари. Двое элегантных и подтянутых рыцарей, а третий грузный, который задал мне вопрос, уже немолодой, широкий с неприятным лицом и злобными свинячьими глазками.

Я не успел открыть рот, как этот сэр Готмар повторил резко, словно ударил кнутом:

– Кто таков?

Я запнулся на миг, снова назваться Светлым – рискованно, вельможи Кейдана, да и сам он мог услышать в Брабанте, и хотя вероятность мала, но лучше избежать, однако и Темным не смогу, это противоречит моим нравственным… если они у меня есть, или вообще чему-то там во мне по-бараньи упрямому.

– Сэр Полосатый, – ответил я, успев за миг до того, как он взялся за рукоять меча и потащил из ножен.

Все трое смотрели с недоумением, а этот мордатый прорычал злобно:

– Что за дурацкое имя?

– Нормальное, – возразил я. – Это у вас какое-то странное, сэр Готмар… Что оно означает? Ну вот, не знаете! А тут сразу видно, жизнь моя полосатая! То светлая полоска, то темная, то светлая, то темная…

Рыцарь, который Витерлих, беспечно хохотнул.

– Ишь ты, – сказал он с интересом, – тогда и я этот самый… полосатый?

– Э-э, нет, – возразил я, – имя занято!.. А Полосатые-младшие мне ни к чему!

Уехавшие вперед всадники нехотя возвращались, взяли нас в кольцо. Некоторые слезли на землю, я слышал скрип натягиваемых арбалетов.

Сэр Готмар спросил раздраженно:

– Ты кто? И почему у тебя рыцарские шпоры?

Я развел руками.

– Сэр, я рыцарь, хоть и простой, безщитовой… Увы, у меня украли коня. Вот иду пешком.

Он смерил меня взглядом, полным подозрения.

– А твое полное имя?

– Сэр Полосатый, – ответил я, – из Логирдья.

Он нахмурился сильнее.

– Что?.. Это где? Я такой глупой лжи еще не слышал.

– Почему лжи? – запротестовал я. – Это правда!

– Ундерленды, – произнес он холодно, – не такая уж и большая земля. Я знаю все графства, баронства, виконства и даже земли простых рыцарей. И нигде никакого Полосатого там нет… Ты вор и разбойник.

– Да нет же! – запротестовал я.

Он бросил с холодным презрением:

– Взять и повесить!

Я бросил руку к мечу, но арбалетчики моментально навели на меня свое страшное оружие. Пятеро спереди и, как догадываюсь, не меньше сзади. Двое крепких кнехтов моментально оказались сзади и завернули руки за спину. Арбалетчики умело сдвинулись, острия стальных стрел все время смотрят в лицо и в грудь.

– Погодите, – запротестовал я. – При чем здесь Ундерленды? Я пришел издалека!..

Готмар спросил с иронией:

– Откуда?

– Из королевства, – ответил я гордо. – Сен-Мари.

Он сардонически усмехнулся.

– Вот как? Откуда же? Из какой части?

– Из Брабанта, – ответил я и посмотрел на него с достоинством, в то время как руки жестко скручивали ремнями. – Это далеко!

– Все знают, – ответил он спокойно и уже как-то равнодушно, – что Брабант далеко. Как ты прошел через всю страну, не спрашиваю, отважный пройдет, хотя ты не похож на такого. Но как оказался в Ундерлендах?

Я пробормотал:

– Да вот сумел… Под стеночкой, под стеночкой…

Он кивнул всадникам.

– Вон там хорошее дерево. Но пока без плодов.

– Все сделаем, – заверил один из простых воинов. – Пару раз дрыгнется и все!

Рыцарь, которого Готмар назвал Витерлихом, сказал с неудовольствием:

– Ты слишком крут, Анри. Он может оказаться и не разбойником.

– А кем?

– Не знаю, – ответил Витерлих. – Но сразу вешать…

– Вешать нужно сразу, – отрезал Готмар. – Меньше непонятностей. Повесил – и сразу все снова просто и ясно!