Шелковая тень любви (СИ) - Ксения Вайсман

человек и стремительным шагом направился к Рите.

– Здравствуйте, я Всеволод Мейерхольд. Это вы мне звонили? – уточнил он, подойдя к столику.

– Здравствуйте. Да, это я вам звонила. Меня зовут Маргарита, можно просто – Рита.

– Очень приятно. Сейчас я сделаю заказ, а то весь день ничего не ел, и мы начнем наш разговор.

– Конечно, конечно.

Действительно, как только Мейерхольд заказал себе ужин, тут же спросил у Риты, что ее сюда привело.

– Моего жениха обвиняют в убийстве, – прямо сказала Рита.

– Так. Кого, как и при каких обстоятельствах, он якобы убил?

– Говорят, что в порыве гнева он непреднамеренно зарезал ножом свою любовницу.

– Но он этого не делал?

– Нет. Он был у Жанны, так звали покойную, в тот вечер, а именно в прошлое воскресенье, они поругались, но он ее не убивал.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– Откуда такая уверенность? Вы же наверняка, некогда так же безоговорочно верили и в его верность? – задавал Рите компрометирующие вопросы адвокат.

– У меня такое ощущение, что вы не адвокат, а прокурор. Но я отвечу. Роман, мой жених, никогда не клялся мне в верности, и знал, что мне абсолютно все равно с кем, когда и где он спит. Да, такие вот у нас отношения.

– Похвально. Нападки вы держите хорошо, значит, в суде можно на вас рассчитывать, – сделал вывод Мейерхольд.

– Ну, если вы согласитесь ему помочь.

– Значит мотив убийства – скрыть измену?

– Да.

– Но ваш жених твердо знал, что его измены не могут заставить вас с ним расстаться?

– Да.

– Значит, мотива нет, значит, можно выстраивать защиту. А улики какие?

– У него на шее царапины от ее ногтей, а под ее ногтями его кожа. Еще его видела соседка, когда он выходил из квартиры, и это время приблизительно совпадает со временем убийства.

– Ну, это еще ничего не значит. Царапины – не повод для убийства, тем более что подозреваемый не отрицает факта знакомства с пострадавшей. А может быть, извините, конечно, не ссорились, а страстным сексом занимались, и она его в порыве страсти поцарапала, кто знает, что они ругались? Никто. А соседка? А кто сказал, что она сама эту Жанну за что-нибудь не кокнула?

– Так вы нам поможете? – с надеждой спрашивала Рита.

– Помогу.

– Спасибо, спасибо вам огромное! Давайте поговорим о вашем гонораре. Я заплачу столько, сколько потребуется, деньги не проблема, – уверила Всеволода Рита.

– Не в деньгах счастье. Это интересное дело, я такие люблю, они помогают сохранять репутацию, а это самое главное. А по поводу «сколько будет нужно», сколько сочтете нужным, исходя из ваших возможностей, – поразил Риту своим ответом Мейерхольд.

– Вы меня удивляете, мне Рома сказал, что вы лучший, я думала вы прямо скажете…

– Самый лучший и самый дорогой, не одно и то же. Я люблю свое дело, выигрывая бесперспективные дела, я самоутверждаюсь, а деньги мне нужны постольку поскольку, – философски размышлял Всеволод.

– В наше время это редкость…

– В наше время много что редкость. Прощать измены – тоже редкость.

– У нас с Ромой своеобразные отношения.

– А разве я против? Это не мое дело. Но поподробнее о моем подзащитном я вас попросил бы мне рассказать. Имя, чем занимается, какой он человек, чем увлекается? И главное – кто ведет его дело?

– Его зовут Роман Валентинович Молотов, – начала Рита, но Мейерхольд ее перебил.

– Молотов? Не тот ли это Молотов, что владеет контрольными пакетами акций «РосНикеля» и «РосФинБанка»?

– Да…, – растерялась Рита, не понимая, плохо это или хорошо.

– Ну, в таком случае, я имею о нем кой-какое представление: властолюбив, самоуверен, решителен, не принимает отказа и всегда идет до конца.

– Ну, как-то так… Вы не хотите с ним работать? – настороженно поинтересовалась Рита.

– Ну, почему же? То какой он человек, и нравится ли это мне, не имеет к делу никакого отношения. Его амбициозность и успешность еще не повод обвинять его в том, чего он не совершал. Я уже обещал, что берусь, значит – берусь. Так даже лучше, если мы выиграем дело, благодаря его имени, оно получит больший резонанс, а мне это только на руку. Так кто у него следователь?

– Кириллов. Андрей Борисович Кириллов. Майор, кажется.

– Майор, майор, – подтвердил Мейерхольд, – Ну, мы с ним уже работали. Нормальный мужик. Всегда во всем беспристрастно разбирается. Вам еще повезло. Вот был бы Лазарев, все, пиши пропало. Он в принципе обеспеченных людей терпеть не может, а уж богатых тем более! Он бы и разбираться не стал, сразу вышку бы вашему Молотову «пришил». Ну, что завтра я к Кириллову. Вечером отзвонюсь, – поделился своими намерениями адвокат.

– Хорошо. Спасибо вам огромное!

– Пока не за что.

– Я, наверное, пойду, чтобы вы могли спокойно поужинать, – предположила Рита.

– Вы мне ничуть не помешаете.

– Спасибо, мне приятно, но я все же пойду, хочу скорее приехать домой и как-то прийти в себя. Не знаю, даже слов не могу подобрать, как описать свое состояние.

– У вас шок, ощущение неопределенности, страх. Это совершенно нормально. Так что поезжайте домой, примите душ, выпейте кофе, можно и с коньячком, поплачьте, если захочется, но главное, ни с кем не обсуждайте то, что произошло, потому что каждое слово сказанное вами даже самому родному человеку может быть использовано против нас.

– Я поняла. Даю вам слово ничего ни с кем не обсуждать.

– Мы сработаемся, – резюмировал Мейерхольд.

– Да, на меня можете рассчитывать. Я сделаю все, чтобы ему помочь.

– Хорошо. В таком случае, завтра ждите моего звонка.

– Конечно. До свидания, – с облегчением вздохнула Рита.

– До завтра.

Рита вошла в квартиру и с кухни тут же выбежала Людмила Михайловна вся в слезах.

– Риточка, доченька, как хорошо, что ты приехала, у нас-то знаешь какое горе?! – тут же запричитала домработница, – Утром-то Роман на работу только собирался выходить, как налетели, словно коршуны, бумажки какие-то суют, обвиняют в убийстве, наручники защелкнули и потащили вниз, как уголовника какого-то! Конечно, он человек твердый, где-то жесткий, бывает, вспыльчивый, но не убийца же он! Никогда не поверю, что Роман мог кого-то убить!

– Да, Людмила Михайловна, я уже знаю все, я была в полиции, видела Романа.

– Ой, и как он там?! – не скрывая своего беспокойства, тут же спросила Людмила Михайловна.

– Ну как, наверное, как и каждый, окажись он на его месте. Но ничего, мы еще поборемся. Я уже общалась с адвокатом, которого просил найти Роман, надеюсь, он во всем разберется.

– Как же хорошо, что ты тут! Как же Роману с тобой повезло, девочка моя!

– Я что-то так устала Людмила Михайловна, день какой-то бесконечный, – проговорила Рита и закусила губу, чтобы сдержать ком, подкативший к горлу.

– Иди ко мне, моя хорошая, – сказала Людмила Михайловна, заключив Риту в крепкие объятия. И Рита разрыдалась, – Да что же ты, успокойся, моя хорошая, все образуется, ты девочка сильная, а адвокат разберется во всем!

Рита ничего не отвечала, лишь кивала головой, соглашаясь с Людмилой Михайловной, и продолжала плакать.

– Все,