История Словакии - Александр Авенариус

.Несмотря на то, что с 90-х гг. в связи с ввозом капитала и политическим курсом государства на индустриализацию начало ускоряться и промышленное развитие Словакии, она по-прежнему оставалась аграрным регионом всего лишь с несколькими промышленными островками. Слабое промышленное развитие Словакии не позволяло обеспечить высокий прирост населения рабочими местами.

Доля Словакии в общем объеме промышленного производства Венгрии постепенно сокращалась. Здесь развивалась главным образом перерабатывающая промышленность, использующая природные ресурсы и источники сырья, т. е. предприятия пищевой, лесопильной и текстильной промышленности, металлообрабатывающие заводы, целлюлозные фабрики и т. п. Однако многие предприятия занимали лидирующее положение в своей отрасли в масштабах всей Габсбургской монархии. Машиностроение было представлено лишь несколькими небольшими предприятиями. Несмотря на неудовлетворительную в целом структуру промышленности, все же с помощью иностранного капитала перед мировой войной возникло много современных предприятий химической, электротехнической отрасли и заводов по производству вооружения, отвечающих мировому уровню.

В 1900 г. статистика зарегистрировала на территории Словакии 432 завода или цеха со штатом свыше 20 человек (около 21% в общевенгерском масштабе). В отдельно взятой горной отрасли и черной металлургии, сосредоточенной в Гемере и Спише, таких предприятий было даже 31% от общевенгерского количества. В 1900 г. на территории этих двух жуп наблюдается наибольшая концентрация промышленных и энергетических предприятий. К 1910 г. число предприятий со штатом более 20 человек выросло до 639, но их доля сократилась до 15% от общевенгерского количества. В них было занято 85 775 рабочих. Поскольку в это число были включены не только рабочие, но и служащие и технический персонал, заведомо фабрично-заводской характер из них имели только 193 предприятия, которые показывали в отчете более 100 человек работающих. В том числе на 8-ми предприятиях работало больше 1000 человек (16% от общевенгерской численности). Это были преимущественно предприятия высшей категории в общегосударственном масштабе — завод черной металлургии в Подбрезовой (3250 работающих), текстильная фабрика в Ружомберке (2469), завод черной металлургии в Кромпахах (1907), золотые и серебряные рудники в Бапской Штявнице, сукновальня в Жилине, табачная фабрика в Кошицах, железнодорожные мастерские во Врутках и сахароваренный завод в Шуранах. Разброс промышленных предприятий, включая самые крупные, и их взаимная изолированность негативно отразились на процессе урбанизации, на характере пролетариата и на формировании социальной структуры в Словакии.

Некоторые промышленные производства возникали вблизи сырьевых источников и, как правило, специализировались на добыче и первичной обработке. В 1913 г. доля Словакии в общегосударственных рамках была наивысшей в бумажной (54%) и текстильной (34%) промышленности, кроме того, свыше 20% приходилось на черную металлургию с металлообрабатывающей промышленностью, на деревообрабатывающее и кожевенное производство. Ключевые отрасли экономики целенаправленно, а порой искусственными мерами (в частности, транспортными тарифами) сосредоточивались в Будапеште, который располагал без малого половиной промышленных мощностей всей Венгрии. Наиболее показательна в этом смысле концентрация машиностроения, когда на территорию современной Венгрии (главным образом на Будапешт) приходилось 85% общевенгерского объема, а на Словакию только 4%. На долю Словакии выпала роль поставщика сырья — железной руды, которая перерабатывалась, однако, вне территории Словакии. В 1913 г. ее было добыто 1,2 млн. тонн, что представляло 58% общевенгерской добычи. По сравнению с 1900 г. прирост составил почти 300 тысяч тонн, но общевенгерский объем добычи вырос только на 4%. Стремительное снижение доли от общевенгерского объема за период 1899 — 1913 гг. отмечено в производстве чугуна (с 57% до 29%) и стали (с 27% до 20%), что было трудно компенсировать некоторым повышением в литейном производстве с 59% до 64% (1900-1913 гг.).

В добыче золота в начале столетия (1900 г.) доля Словакии с ее годовой добычей 341 кг составляла только 10% от общевенгерской добычи, и здесь снижение в абсолютных и относительных цифрах было еще большим (138 кг, 5%). Хотя в добыче серебра Словакия имела более сильные позиции, она и здесь не избежала разительного снижения своей доли: с 63% (почти 12 800 кг) от общевенгерского объема в 1900 г. до 33% (2 875 кг) в 1913 г. Такая тенденция в данной отрасли была обусловлена несколькими факторами — мировыми ценами на драгоценные металлы в те годы, исчерпанностью месторождений и непомерными накладными расходами на добычу, которые делали ее нерентабельной и даже убыточной.

Железнодорожная сеть в Словакии перед мировой войной по существу уже была создана. В1910 г. она составляла 2 974 км железнодорожного пути, который к 1915 г. увеличился до 3 219 км, что составляло около 15% от общевенгерского показателя и 89% от современной железнодорожной сети. В 1910 г. на территории Словакии на 1000 кв. км приходился 61 км и на 100 000 жителей 98 км железнодорожного пути, что было несколько ниже общевенгерского среднего показателя (69 км и соответственно 104 км). Дунайские порты Братислава и Комарно в 1913 г. зарегистрировали загрузку /выгрузку товара в количестве 41370/35 007 тонн. С точки зрения общего объема перевозимых товаров по Дунаю, который составлял более 6 миллионов тонн, это была мизерная величина.

Слабость финансовой базы оставалась ахиллесовой пятой венгерской экономики, при всем том, что государство прилагало колоссальные усилия для привлечения иностранных инвесторов. В экономике Словакии доминирующую роль играл исключительно венгерский и австрийский капитал, хотя в эксплуатации природных богатств и в некоторых проектах по индустриализации участвовал и капитал из Западной Европы. Помимо нехватки капитала, еще одним камнем преткновения были узкие рамки национального подхода к индустриализации, которые позволяли делать различия между отечественным «мадьярским» и «немадьярским» предприятием. При этом индустриальные проекты никогда не предусматривали такой степени интенсивности, чтобы можно было равномерно помогать всем предпринимательским инициативам, поскольку «немадьярские» предприятия представляли потенциальную угрозу, что их прибыль пойдет на подозрительные, опасные для государства и для его целостности цели. Оборонительный характер экономического национализма государственно-мадьярской политики, проявлявшийся преимущественно в отношении цислейтанской промышленности, сумел быстро перестроиться в экономический национализм экспансионистского характера не только в отношении австрийской промышленности, но главным образом в отношении промышленных предприятий с более или менее значительной долей участия словацкого или чешского капитала. Официальные представители венгерских правительств нередко даже разыгрывали карту индустриализации и внутренней миграции рабочей силы с целью ускорить процесс мадьяризации.

О силе или скорее о слабости словацкого банковского дела самым лучшим свидетельством является участие в индустриализации лишь считанных процентов капитала, сосредоточенного в Словакии, или тот факт, что любой крупный будапештский банк располагал в несколько раз большими финансовыми возможностями, чем все словацкие банки, вместе взятые. На почве промышленного предпринимательства словацкий капитал находил себе применение в предприятиях, занимающихся добычей природных богатств, и в обрабатывающей, финансово и технологически менее емкой промышленности. Доминировала прежде всего деревообрабатывающая, бумажная и кожевенная промышленность.

В период перед первой мировой войной словацкие национальные экономисты в своих работах снова обращаются к наследию немецкого экономиста Фридриха Листа[75]. Если штуровское поколение заинтересовали соображения Листа прежде всего об актуальных внешнеторговых проблемах и таможенных мерах, то в условиях нараставшего национального гнета иерархия приоритетов существенно меняется. На передний план выходят и черпаются из трудов Листа прежде всего его идеи о национальных параметрах экономики, что было вполне объяснимо набирающим силу словацким экономическим национализмом и чрезвычайно заманчиво для словаков. То, что венгры открыли для себя и что послужило стимулом в их предреволюционной борьбе с Веной, словаки вновь вспомнили и использовали в качестве теоретического обоснования собственных антивенгерских экономических инициатив.

За последние два десятилетия перед мировой войной, несмотря на всевозможные ограничения, неудачи, поражения и дискриминацию, словаки очень продвинулись вперед в деле экономической эмансипации. Препятствия и удары судьбы у себя в отечестве они отчасти возместили предпринимательской деятельностью в США и в России (фабрики по производству проволоки, строительство железных дорог и т. п.). Важно было то, что экономические интересы стали составной частью словацких национально-освободительных мероприятий и все больше приобретали систематический характер. Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что именно в экономике словакам удавалось находить законодательный и практический выход для реализации своих усилий, аккумулировать капитал из собственных источников, а также, например, из США, использовать взаимопомощь, опираться на чешско-словацкое экономическое сотрудничество и на территории Словакии быть во многих направлениях равноценным соперником господствующей нации.