Голод. Одержимые - Любовь Попова

Поверить не могу, что ему уже под пятьдесят. Пыл такой же, как в те года, когда мы только познакомились. И сила удара члена об матку, и поцелуи звериные и запах, наливающегося возбуждения.

Когда еще чуть-чуть и будет взрыв!

И стоило ему увеличить скорость, сжать грудь до тянущей боли, как меня торкает, разрывает, убивает острейшее наслаждение.

Черт…

Сплошной, жидкий кайф, разливающийся по венам.

Выгибаюсь, как пронзенная током. Хватаю ртом воздух и лечу. А Макар с звериным рыком за мной, заполняя нутро семенем.

— Охуеть… — только и выдает Макар. — Я уже и забыл, как круто трахаться на столе. Надо нам в спальню поставить.

— Поставь… — выдыхаю, почти не чувствуя себя. Словно в вену вкололи анестезию.

— Ты мне должна еще четыре часа сорок пять минут, — легонько елозит внутри членом… А, он весь влажный в моем соку и его семени. Как представляю на вкус, так почти перестаю его слушать.

В итоге моя невнимательность заканчивается поездкой на двоих в Грецию.

Где мы давно купили домик. Именно там мы мирились после бурных сор.

В аэропорту не протолкнуться, рейсов нет. Так что мы нагло использует связи и заказываем частный самолет Грановски. Едем по территории для его посадки и с удивлением отмечаем ожидающих.

— Лисска! — кричу я звучно, когда вылезаю из машины.

Она машет мне рукой и приблизившись, мы обнимаемся. Мне порой кажется, что из всей нашей безумной компашки она самая спокойная.

Казалась, пока она не предложила в одну из девичьих посиделок не слетать в штаты, чтобы законно покурить травки.

«Мы же должны быть законопослушными гражданками»

Мужики тоже здороваются и Юра Самсонов, муж Лисски, смеется.

— Нам скоро Грановски счет предъявит.

— Он слишком добрый. До сих пор не понимаю, как он стал акулой бизнеса. Вы кого ждете? — спрашивает Макар и мы все наблюдаем как частный, сверкающий в сентябрьском солнце самолет заходит на посадку.

— Никиту, — отвечает Юра и хмурится. — Он говорит, Алену нашел, а у нее документов для обычной транспортировки не было.

— Ты не веришь ему? — усмехается Макар. А у меня сердце стучит быстрее.

— Алена? Та самая девочка? Как он ее нашел?

— Да, поди какая-нибудь шлюшка услышала его слезливую историю о детской любви и решила подыграть.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Юра. Ты же не знаешь.

— Затем и приехал. Если не она, сразу назад полетит. Причем без комфорта.

Мы с Лисской хмуримся. Хотя это действительно странно. После стольких лет.

Страшно представить, что пережила эта девочка.

— Есть одна нестыковка, дорогой, — хитро улыбается Меллиса. — Он с двенадцати лети о ней и словом не обмолвился. Никому.

Сердце замирает, когда мы видим открывающуюся дверь. А из нее Никиту, красивого сына Меллисы и Юры. А за ним…

— Срань господня… — выдыхает Юра, а Меллиса пихает его в бок.

— Челюсть подними.

Я еще тогда знала, что девочка вырастет красивой, но, чтобы настолько. Пугает, насколько хорошо она сохранилась в тех условиях. Ни макияжа, с грязной головой и в странной одежде не с плеча. Но ей можно прямо сейчас на страницу журнала вог. И самое интересное, кого в ее истории сыграет напряженный Никита. Доброго брата заступника или ревнивца, который, не смотря на приближающуюся свадьбу, не отпустит ее от себя ни на шаг.

Наша компания неловко молчит, и я решаю вступить в разговор первой.

— Алена. Ты меня не помнишь…

— Вася. Василиса, — говорит девушка на ломаном русском, и я сразу победно улыбаюсь Юре. — Вы были в гареме. Вас сложно забыть.

— Тебя судя по всему тоже, — смеюсь я, и мы обнимаемся. Хотя напряжение в ее теле ощущается слишком остро. — Никита сразу тебя узнал?

— Нет…

— Да!

Ребята напряженно переглядываются и я сразу понимаю. Не брат. Далеко не брат.

— Ладно, погнали.

— Алена, я вернусь через неделю.

— Две… — поправляет Макар.

— Две. Вернусь через две недели, и мы увидимся. Хорошо?

Она ничего не отвечает, неловко переминаясь с ноги на ногу, но Макар невежливо тянет меня в самолет.

И уже из окна я смотрю как компанию идет к машине. Как Никита хочет притронуться к Алене, чтобы помочь сесть, но она успевает избежать прикосновения. А он пару мгновений смотрит на закрытую дверь и выругивается.

— Он ее трахнул…

— Что, — поворачиваюсь к Макару, который тоже наблюдал за сценой.

— Он ее не узнал и трахнул, а ей стыдно. Отсюда непонятки в показаниях.

— И что это значит?

— Что Никите не светит политическая карьера, если он выберет бывшую шлюшку, а не дочь губернатора.

— Может быть ей повезло? Может быть ее никто не тронул? — хмурюсь я.

— Ты видела, как она выглядит? Уличной шлюхой она точно не была, но и не невинна. Даже если… Она в списках пропавших. О том, где она была скоро станет всем известно.

Макар всегда останется таким циничным, а я верю, что у Алены есть шанс на хорошую жизнь. И если понадобится я ей помогу.

А пока просто прикрою глаза и окунусь запах мужа, что обнимает меня за талию.

— Я рада, что встретила тебя.

— Еще бы…

— Грубиян, — фыркаю с улыбкой.

— Который тебя любит.

— Ты обещал больше этого не говорить, — поднимаю голову и вижу, как он приближает лицо.

— Старею.

Конец