Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

— Если не ошибаюсь, то у них скоро будет праздник, — сказал великан.

— Какой праздник? — я с интересом посмотрела на кока.

— Языческий. У тригарцев остался культ нескольких древних богов. Точно не помню, нужно у капитана спросить, он все знает. Ученый, — с уважением произнес мужчина, смущенно улыбнулся и ушел.

Я поискала глазами Лоета, но он был занят, и лезть под руку я не стала, решив дождаться, когда капитан сам обратит на меня внимание. Тем более на берег я должна была идти вместе с ним. Я так и стояла, жадно глядя на сушу, пока «Счастливчик» входил в гавань, пока швартовался, пока на борт поднимались вооруженные солдаты, узнавая о цели стоянки. Капитан первым сошел с корабля вместе с береговым офицером. Он заплатил пошлину и лишь после этого махнул рукой, разрешая сойти.

Самель вновь подошел ко мне. На его руке висела большая корзина.

— Пройдусь по базару, — сказал он. — Ма… лыш.

Я удивленно взглянула на него, но заметила, что кок устремил взгляд мне за спину, и тоже обернулась. Рядом со сходнями, к которым я успела подойти, стоял Лоет, а вместе с ним все тот же береговой офицер. Они о чем-то разговаривали. Офицер время от времени поглядывал в нашу сторону. Нет, он не разглядывал меня или Самеля, но его взгляд блуждал по кораблю, и нас офицер мог услышать. Теперь стала ясна заминка великана.

— Мне долго тебя ждать? — недовольно спросил Лоет.

Его взгляд был направлен на меня. Послушно кивнув, я встала на сходни и тут же почувствовала, как Самель аккуратно подхватил меня под локоть, придерживая и не давая упасть между причалом и бригом.

— Какая нежная забота, — насмешливо произнес офицер, с интересом рассматривая меня.

— Мальчишка — любимец кока, — усмехнулся Лоет. — Он напоминает Самелю двоюродного племянника, которого он нянчил на коленях.

Я вырвала локоть у великана, нахмурилась и сама сошла на берег.

— Прошу прощения, — капитан поклонился офицеру и велел мне кивком головы следовать за ним.

— Малец и ваш любимец? — осклабился офицер.

— Его мамаша уверяла, что щенок — мой сын. Врала безбожно, но я все же взял его, пусть учится. Будет славный малый, когда перестанет пускать сопли, — ответил пират.

Офицер рассмеялся, а Лоет поспешил отойти от него; я посеменила следом. Догнав капитана, пристроилась рядом.

— Господин…

— Обращайтесь ко мне просто «капитан», — сквозь зубы сцедил пират.

— Капитан. — Он посмотрел на меня. — Вы женаты?

Он остановился и с насмешливым интересом посмотрел на меня.

— Оставьте ваши матримониальные планы, вам поздно мечтать затащить меня в ваши сети, — в своей отвратительной ироничной манере ответил Лоет.

Я скрестила руки на груди и окинула его не менее насмешливым взглядом.

— Перестаньте размазывать сопли, капитан. Будь вы последним мужчиной на земле, мой взгляд и тогда бы не задержался на вас, — ответила я и первая отправилась вперед, ощущая от своего хамства и недопустимых для дамы выражений ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Эй-эй, да… — воскликнул Лоет и осекся, спешно догоняя меня. — Что это сейчас было? Вы меня уели?

— Ну что вы, просто констатировала факт, — ответила я, широко улыбаясь.

— Однако, — хмыкнул капитан, положил мне руку на плечо и потянул направо, как только мы покинули порт.

Мы прошли вдоль кривой узкой улочки, свернули на более чистую, расширявшуюся где-то от середины. У меня вообще создалось впечатление, что дома здесь строились без всякой геометрии, скорей, как встало, так и хорошо.

— Не качает? — спросил меня капитан.

— Есть немного, — улыбнулась я. — Ощущение, что я все еще на корабле.

Лоет дружелюбно потрепал меня по плечу, но тут же отдернул руку, буркнув:

— Извините.

Я увидела впереди нас потемневшую вывеску и большую пивную кружку, раскачивавшуюся на цепях. Пират направлялся именно туда.

— До одури хочу нормального жареного мяса, — сказал он.

— Капитан, — позвала я. — Как вы будете называть меня? Вы не можете выкать мне, ведь так?

— И как же вы хотите, чтобы я вас называл? — он иронично посмотрел на меня.

Я пожала плечами. Мне бы хотелось, чтобы Лоет обращался ко мне по имени моего мужа. И только я хотела это сказать, как услышала:

— Думаю, обращения «сопляк» будет достаточно, — произнес пират и первым вошел в трактир.

— Сопляк? Я?! — опешила я, нахмурившись, и поспешила за ним. — Капитан!

Лоет не глядя указал мне на дальний стол и направился к трактирщику, стоявшему за широкой деревянной стойкой. Я сверлила пристальным взглядом широкую спину капитана Лоета. Возмущение? О, да. Оно бурлило во мне и било через край. Высказать за неуважение, даже ударить, очень хотелось. Но я подумала о своей матушке. «Дитя, в тебе нет духа авантюризма». Вспомнив ее слова, я вновь смерила пирата пристальным взглядом и усмехнулась. Прочь, воспитанная Адалаис Литин! Сопляк, говорите, дорогой мой капитан? Ну что ж. Будет вам сопляк.

Успокоение пришло так неожиданно, сменившись на необычную легкость и предвкушение забавы. Когда капитан упал напротив меня на стул, я улыбнулась ему. И уже этим озадачила несносного пирата.

— Сколько обаяния в этом оскале. Мне стоит опасаться? — поинтересовался он.

— Вам? Кого? Меня? Капитан, вы переоцениваете меня, — без тени сарказма ответила я.

Вэйлр еще с минуту смотрел на меня недоверчивым изучающим взглядом, затем вдруг широко улыбнулся и откинулся на спинку стула. Единственная аналогия, которая пришла мне на ум, была заключена в одном не сказанном ни мной, ни пиратом слове — поиграем. Это вызвало непривычный мне интерес и какое-то нездоровое любопытство: насколько далеко я смогу зайти? Матушка бы устроила пирату целое представление. Я ее дочь, значит, и мне не чужды ее вздорность и смелость. Итак, поиграем.

Нам принесли обед, и я на некоторое время оставила свои планы на нервы капитана, тем более он с таким аппетитом накинулся на большой кусок жареного мяса, что мне едва не показалось, что он урчит как кот.

— Можно руками, — подмигнул мне Лоет, отрывая от куриной тушки, которую принесли следом, ножку. — Ладно, держи, все лучшее детям, — он протянул мне ногу и оторвал себе вторую.

— Мой капитан так юн, что ухватился за детское лакомство, или настолько стар, что впал в детство? — невинным тоном поинтересовалась я.

Пират застыл с куриной ногой, поднесенной ко рту. Я поднялась со своего места, забрала у него ножку и положила на свою тарелку.

— Мне же еще расти, имейте совесть, — невозмутимо произнесла я и принялась за курятину.