Наследник. Поход по зову крови - Антон Краснов

– Вам и это известно…

– Разумеется. Вокруг кесаврийского материка расположено семнадцать Столпов Мелькуинна, поддерживающих климатические и иные действующие величины этого мира, – отрывисто заговорил сэр Каспиус. – Все, что попадает в поле их воздействия, называется Покровом. Ты уже слышал это понятие… Но все дело в том, что Столп Мелькуинна – какая-никакая, чудовищная и непонятная, но разновидность жизни. И у него есть свой жизненный цикл, длящийся от двух до трех с половиной тысяч лет. И если не задать новый цикл, то Столпы Мелькуинна начинают сбоить. Меняются установки, появляются аномальные зоны, где с любым организмом, выношенным, рожденным и всю жизнь обитающим в зоне Покрова, может произойти все что угодно!

– Да… – уронил Себастьян. – Понимаю. Мне объяснял мастер Бэйл. Нарушаются обменные процессы, и человек в прямом смысле может превратиться в чудовище. Перерождение… Что и произошло в Северном Альгаме…

– Именно! Для того чтобы не произошло катастрофы, нужно задать новый жизненный цикл Столпов. Как это делается, нам известно: Манниты оставили особый препарат, состав, который, будучи помещен в пору любого из Столпов Мелькуинна, запускает механизм полного обновления всей «грибницы». Нам известно, где взять это лекарство для Столпов. Нам известно, как и когда оно подействует. Но до сих пор мы не знаем, как доставить это снадобье по адресу.

– То есть?

– То есть мы не можем приблизиться ни к одному из Столпов! Ни одному простому смертному это не под силу. Вокруг Столпов Мелькуинна залегли полосы смерти, несущие гибель и безумие. Даже в одной кесаврийской лиге от Столпа человек ощущает сильнейшее головокружение, резь в глазах, сильнейшие спазмы в животе. Мышцы сводит каменной судорогой. Еще ближе – приходит сумасшествие, в теле начинают лопаться крупные кровеносные сосуды, возможна мгновенная смерть от разрыва сердца. Это если повезет. Что происходит с человеком в непосредственной близости от столпа, лучше не говорить. Впрочем, ты видел. Там, на Языке Оборотня.

– Котел лжи?

– Эта штука воспроизводит то, что происходит с человеческой плотью рядом со Столпом – в зоне, где не действует Покров, – пояснил Каспиус Бреннан. – Еще одна экспериментальная разработка Фаска Аутанама, единственного человека, которому как-то удалось приблизиться к Столпу и получить образец его вещества.

– Я все равно не понимаю, как все это соотносится с похищением Аннабели и нашими мытарствами! – упрямо проговорил мастер Ариолан Бэйл.

– А тебе и необязательно понимать! – возвысил голос Магр Чужак. – Все эти разъяснения не для тебя!

– Двадцать лет назад мы решились сделать то, что уже давно напрашивалось. Единственное существо, которое может безболезненно приблизиться к Столпу, прикоснуться к нему, а может, и пробраться в его недра – это Маннит. Тот, в чьих жилах течет кровь Великих шутников. Мы отправились в их родовое гнездо, в Цитадель, и ценой огромных потерь сумели достать капсулу с семенем Отцов погибели. Там же, в Цитадели, находится лекарство для Столпов Мелькуинна… Но нам оно все равно не помогло бы: приблизиться к Столпу и запустить снадобье может только потомок расы Создателей. И мы поставили себе цель вырастить собственного Маннита! – Глаза капитана Бреннана сверкнули. – И мы сделали это!

Себастьян едва устоял на ногах. Его посетил сильнейший приступ головокружения – как то, о котором говорил сэр Каспиус, упоминая о воздействии Столпа Мелькуинна на человеческий организм.

Медленно, старательно подбирая каждое слово, Себастьян заговорил:

– Вы… вы хотите сказать… что я… что мне… что у меня никогда не было отца, а моя мать стала жертвой… вашего чудовищного опыта… И… и я…

– Ты! – раскатился под сводами зала низкий, мощный голос. – Именно ты, Себастьян. Все остальное теряет смысл перед этой истиной. Да и что остальное? Вся история с похищением девицы и последующее путешествие – это лишь хорошо поставленный спектакль в крайне убедительных декорациях. Ты должен был поверить в то, что тебя жестоко оскорбили. Ты должен был сам захотеть отомстить Магру Чужаку, пройти по его следу, преодолевая множество преград. Эти преграды должны были испытать и закалить тебя для главной миссии. Проверить, насколько ты способен контролировать себя и использовать свои чудесные возможности, заложенные от природы, хоть на малую долю. Ведь Манниты, как то следует из древних манускриптов, созревают долго. Проявляются по капле, по крупице.

Себастьян даже не оборачивался на говорившего. Сложно было не узнать этот характерный голос.

В Эса-Гилль пожаловал владетель Корнельский собственной персоной. Он был не один: его сопровождал какой-то низенький человечек, закутанный в плотный теплый плащ.

Хотя в зале было отнюдь не холодно.

– Манниты были так устроены, что их сильные стороны проявлялись только под воздействием страстей: безудержного гнева, сильной зависти, непреодолимой гордыни. Любви или чаще ненависти. Мы постарались разбудить в тебе все эти чувства, – проговорил герцог Корнельский. – Для этого мы подстроили ряд печальных событий.

– Мы?..

– Ты знаешь практически всех. Это участники похода в Омут двадцатилетней давности: я, мой сын и корабельный повар Жи-Ру. Наконец, это Эльмагриб, которого вы прозвали Магром Чужаком. В Кесаврии он более известен под именем Астуана Пятого, главы Алой сотни ланзаатов.

– Но…

– Изменить обличье куда проще, чем, скажем, внутреннюю сущность, – отозвался тот, кто был Астуаном.

Взгляды всех присутствующих обратились на Себастьяна. Казалось, что там, где он стоял, стало светлее – словно на нем скрестились направленные пучки света. Воспитанник барона Армина произнес:

– О каких событиях вы говорите? Я, конечно, догадываюсь… Но лучше услышать от вас.

– Очень просто, – сказал владетель Корнельский. – Твой опекун Армин был очень скверным человеком, и в тот момент, когда мы сказали ему о необходимости отдать тебя, заломил несусветную цену. Помнишь, когда я принимал вас в своем дворце в Сейморе и он вышел от меня с перекошенным лицом? Конечно, он был очень недоволен, что ты потребовался раньше времени, а его награда оказалась меньшей, чем он ожидал. Свою награду он в конечном итоге и получил – после того, как на островах Аспиликуэта вы нашли Магра Чужака и взяли его на борт «Летучего». Жи-Ру освободил пленника, а потом все было разыграно так, чтобы тебя, Себастьян, обвинили в убийстве собственного опекуна и сговоре с токопильцами. Ты должен был сам захотеть отправиться в погоню. Ты должен был сам ощутить зов древней силы, которая дремлет в твоих жилах. Для того мы судили тебя в Старом Альзигорне – Граненом холме, некогда возведенном Маннитами и сохранившем дыхание Ушедших. Ты же тоже почувствовал это, правда? Я же видел твое сияющее лицо!

Конечно, он говорил о том ликующем чувстве, захлестнувшем Себастьяна в недрах Старого Альзигорна, в зале суда.

– Значит, все было подстроено, – безо всякого выражения выговорил воспитанник покойного изувера и подлеца, барона Армина.

– Да. Кстати, у настоящих бойцов ордена Рамоникейя нет никакой спиралевидной татуировки, изображающей золотого эйгарда, – вступил в разговор капитан Бреннан. – Ни на запястьях, ни на предплечьях. Все было только для тебя. Настоящие Предрассветные братья, отчасти присутствующие здесь, не делают этого дурацкого фокуса под названием розовый лед, который стоил жизни барону Армину и Олеварну. Все было сделано для того, чтобы ты просто поверил, что перед тобой именно Предрассветные братья. Враги. Черная Токопилья.

– Но почему же нельзя было сказать прямо так: ты должен отправиться через океан и привезти это самое лекарство для Столпов, которое даст если не спасение, то передышку и время собраться с силами? – вымолвил Себастьян.

Капитан Кассиус Бреннан-младший невесело улыбнулся:

– Сказать такое Манниту, пусть суррикену? Все-таки ты плоть от плоти Отцов погибели, и неизвестно, как бы ты отреагировал на правду. А скорее всего, дело и не в этом: ты просто рассмеялся бы и сказал, что это какая-то глупая шутка. Ты не созрел. А у нас не было времени. Нам нужно было ускорить процесс. Мы нашли меры и методы… Вот и все. Что тут непонятного?

– Значит, наше путешествие было одной чудовищной шуткой. Розыгрышем. Спектаклем для него одного… – вздохнул стоявший рядом с Себастьяном мастер Ариолан Бэйл, рассматривая своего спутника словно в первый раз. – А я с самого начала чувствовал в тебе силу. Особую, ни с чем не сравнимую… Помнишь лагерь у Тертейского моста? Ты вошел в шатер, и светящиеся шарики, летающие над серыми жерланами, разом погасли… Уже тогда я заподозрил, что даже сверхмалые, неузнаваемо изуродованные Столпы, которыми являются серые жерланы… даже они безошибочно распознают плоть Маннитов.

– Конечно, помню. Ты назвал меня самодовольным нахалом и малолеткой, который выдает собственные нелепые бредни за истину, – печально улыбнулся Себастьян.