Мой любимый тренер - Диана Рымарь

уже устал считать шаги, их набралось за день двадцать две тысячи. Тренер будет в восторге, когда я пришлю ей дневной отчет.

Но легче мне от этого не становится.

Голова буквально кипит от мыслей.

Итак, Жора вернулся из Китая, застукал в моей квартире Виктора и… И у него взорвался мозг, иначе как объяснить его дальнейшие действия? Я прекрасно помню его ревнивый характер. Чего только стоит тот факт, что он приставил ко мне охранника для слежки. Даже примерно не представляю, как его закоротило от вида бывшего мужа в моей квартире, да еще и с вещичками!

И что он сделал на следующий день вместо того, как со мной поговорить? Уволил и написал гаденькую эсэмэску.

Придурок, честное слово!

Самый настоящий придурок! Скалкой бы его или сковородкой. Нет, сковородкой жалко, еще пристукну ненароком, хотя Жора — крепкий мужчина, его кухонной утварью не возьмешь. Эх, скакалочку в парке оставила… Надо было взять с собой на всякий случай.

Нет, ну это же надо так поступить! Я что так мало для него значила, что он даже не пожелал со мной поговорить?

Вот и пусть дальше считает, что я с Виктором.

Мне вообще фиолетово, что он там думает!

Нет… Мне не фиолетово. Даже не пурпурно.

Хотя Жоре-то как раз все равно, раз так просто меня уволил и расстался. Или нет?

Блин, у меня скоро мозг взорвется от всех этих мыслей.

А ведь Жора ко мне приезжал через месяц. Зачем?

Очень хочу позвонить Анфисе, но время позднее — на часах десять вечера, а она ложится рано. Впрочем, я довольно быстро решаю, что критические обстоятельства требуют решительных мер. Все-таки бужу сестру звонком.

— Анфис, — тяну в трубку. — Расскажи-ка мне в деталях, как прошла твоя встреча с Жорой, когда он приезжал в Сочи?

— М-м… зачем тебе? Только не говори, что ты собралась с ним увидеться!

— Ты подожди, послушай, что я узнала…

Рассказываю ей про разговор с коллегой и встречу с Виктором.

Сестра пищит в трубку:

— Ну Инга, ну молодец! Скакалкой этого козла отходила! Прям душеньку мне порадовала, заслужил, скот. Ой…

Что-то очень подозрительно звучит это ее «ой».

— Что такое? — тут же интересуюсь.

— Инга, прости, — вздыхает она. — Я ведь твоему Жорке сказала, что ты с женихом на пляж ушла. Он же наверняка подумал, что с твоим Виктором! Ну извини, я балда… Я как лучше хотела!

— Ну сестричка… — шиплю в трубку. — Ты у меня дождешься, когда приеду!

Если приеду.

После такого мне к ней ехать не хочется совершенно.

Быстро прощаюсь с Анфисой, чтобы не наговорить лишнего. Снова начинаю ходить по квартире, хотя уже не пытаюсь ничего прибрать. Во-первых, нечего, во-вторых, я слишком для этого зла.

Как так-то? Как Анфиса могла сказать такое Жоре? И почему я ее сразу не расспросила о деталях? Но я даже предположить не могла, что она наговорит ему подобное.

Стопроцентно Жора уверен, что я с Виктором.

И что мне с этим делать? Впрочем, товарищу Вартаняну ничто не мешало все-таки встретиться со мной в Сочи, а не полагаться на разговор с моей сестрой. Раз он этого не сделал, значит, сам виноват.

Однако после всех известий у меня за Жору болит сердце. Это ж каково было главному ревнивцу города Краснодара это все вытерпеть? Вот планку и сорвало.

Понятное дело, что уже поздно что-либо исправлять, мириться и так далее. Но может быть, ему будет интересно узнать, что я все-таки не изменяла, не предавала? Мне вот даже спустя полгода было очень важно и интересно знать, почему Жора меня бросил. А он чем хуже? Тем более, если учесть, что с секретаршей он шуры-муры не водил, по факту мне не изменял. Наверное.

Может быть, ему также необходимо знать, что с Виктором я не сходилась.

Получается, я должна ему сказать.

А как?

Гениальный вопрос!

Позвонить?

Честно и откровенно признаюсь — я не хочу ему звонить. Я ему в глаза посмотреть хочу. И спросить, как он смог вот так просто со мной расстаться, не поговорив. Ничего у него там не екнуло? Ведь отношения были вау.

Хочу увидеть, какое впечатление на него произведут мои слова.

Зачем мне это надо? Люблю ли я его еще? Скучаю?

Ой, все.

Это слишком сложные вопросы на ночь глядя. Особенно после двадцати пяти тысяч шагов, которые я находила за день. Да, да, после звонка сестре я намотала еще три тысячи!

Достаю аптечку, принимаю драже снотворного и иду спать. Утро вечера мудренее.

* * *

Я открываю глаза неожиданно рано, хотя обычно сплю после снотворного без задних ног.

Шесть утра! Мамочки… Это официально, я стала жаворонком.

Умываюсь и иду в круглосуточный супермаркет, который находится за углом.

Покупаю свой стандартный набор — молоко, яйца, муку, вишневое варенье. То самое, которым я начиняла блины в первый вечер, когда готовила их для Жоры.

Когда это делаю, думаю о бабушке.

«Если придешь к мужику с грозным видом, получишь фигу. А если с едой, так он будет весь твой», — любила она повторять.

Надо ли говорить, что дедушка у меня был «слегка» тучным? Впрочем, это не помешало моей бабушке счастливо прожить с ним сорок с лишним лет. Значит, что-то она да понимала в отношениях, так? Всяко больше моего.

Я подумала так — если заявлюсь к Жоре с криками, никакого дельного разговора