Дисфункция реальности: Увертюра - Питер Гамильтон

— И ты будешь вести передачу? — спросил Джошуа.

— И не думай. Кристи Макшейн получила это. Сука! Сам знаешь, она спит с редактором новостей, поэтому ей все и достается. Я, может, смотаюсь и стану вести новости моды или что-нибудь еще. Если бы только меня заранее предупредили, я бы подготовилась, нашла бы нужный ракурс.

— Иона сама не знала, когда это произойдет, — сказал Джошуа. — Она вообще начала задумываться о том, чтобы появиться на публике, последние две недели.

Последовала мертвая тишина, в которой Келли медленно повернула голову в сторону Джошуа.

— Что?

— Э…

Он почувствовал себя так, как будто неожиданно оказался в невесомости.

— Ты знаешь ее? Ты знал, кто она такая?

— Ну, что-то в этом роде, можно сказать, что да. Она упоминала это.

Келли резко вскочила, чуть не опрокинув свой стул.

— Упоминала это! Ты — ДЕРЬМО, Джошуа Калверт! Иона Салдана — самая большая новость по всей Конфедерации все эти три года, и ты ЗНАЛ об этом и не сказал мне! Ты самолюбивый, эгоистичный, тупоумный. Педерастичный ксенок! А я, дура, спала с тобой, заботилась… — Она резко замолчала и подхватила свою сумку. — И все это для тебя ничего не значило?

— Ну, конечно же. Это было… — Он нашел в своем нейронном компьютере файл с синонимами, — очень важно?

— Ублюдок! — Она сделала пару шагов по направлению к двери, затем обернулась. — И в постели-то ты бесполезное дерьмо тоже! — выкрикнула она на прощанье.

Все посетители бара Харки уставились на Джошуа. Он увидел, как многие начали расплываться в улыбках. На какое-то мгновение он закрыл глаза и издал покорный вздох. «Женщина». Потом повернулся на своем стуле лицом к Роланду Фремптону:

— Итак, о стоимости страховки…

Пещера не была похожа ни на что из того, что Джошуа видел на Транквиллити раньше. Она представляла из себе что-то вроде полусферы с диаметром основания около двадцати метров, с ровным белым полиповым полом. А вот стены были неровные, то тут, то там на них были наросты, напоминающие огромную цветную капусту, которые дрожали под его взглядом, были там и тугие сфинктерные мышцы. Оборудованные кабинеты медицинского вида врезались в полип, как будто они были выпрессованы в стене или поглощены ею, Джошуа не мог сказать, что было бы вернее. Все это место было таким биологичным, что он даже содрогнулся.

— Что это такое? — спросил он Иону.

— Центральная утроба клонирования, — она указала на один из сфинктеров. — Мы выращиваем здесь зародыши служителей-мартышек. Ты видел, все служащие хабитата бесполы, они не могут размножаться. Таким образом, Транквиллити сам должен выращивать их. У нас есть несколько разновидностей мартышек и сержанты, конечно, затем есть специальные конструкции для таких, как целители органов и эксплуатационники светящейся трубы. Всего насчитывается сорок три разновидности.

— А… Здорово.

— Утроба расположена прямо над питательной трубой, поэтому не надо лишних затрат.

— Разумно.

— Я была здесь выращена.

Джошуа наморщил нос. Он не любил даже думать об этом.

Иона подошла к стоящей на полу серо-стальной, доходящей до пояса конструкции. Ей приветливо замигали зеленые и янтарные светодиоды. На вершине была утоплена цилиндрическая ноль-тау оболочка, двадцати сантиметров длиной и десяти шириной, с поверхностью, напоминающей потускневшее зеркало. Она использовала свой родственный ген, чтобы передать биотехническому процессору приказ, и крышка оболочки открылась.

Джошуа молча наблюдал, как она положила туда предохранительный шар. Его сына. Какая-то его часть хотела остановить это прямо сейчас, сделать так, чтобы его сын родился как положено, обычным путем, знать его, наблюдать, как он растет.

— По обычаю сейчас надо дать ребенку имя, — сказала Иона. — Если хочешь, то можешь это сделать.

— Маркус.

Имя его отца. Он даже не задумался об этом.

Ее сапфировые глаза были влажными и отражали мягкий перламутровый свет, исходящий из электрофосфоресцентных труб на потолке.

— Конечно. Значит, он будет Маркус Салдана.

Джошуа уже открыл было рот, чтобы протестовать.

— Спасибо, — сказал он смиренно.

Оболочка закрылась, и поверхность стала темной. Она вовсе не казалась сплошной, а больше напоминала трещину, выходящую прямо в космос.

Он долго стоял и смотрел на оболочку. «Ты просто не можешь Ионе сказать нет».

Она взяла его под руку и повела из центральной клонирующей утробы в коридор.

— Как продвигаются дела с «Леди Макбет»?

— Не так плохо. Инспектора совета астронавтов конфедерации подписали корабельные системы. Теперь мы приступили к сборке корпуса и закончим дня через три. Еще последняя инспекция для получения космического сертификата, и мы отчаливаем. Я подписал контракт с Роландом Фремптоном забрать кое-какой груз из Розенхейма.

— Хорошая новость. Значит, ты для меня доступен еще четыре ночи.

Он слегка прижал ее к себе.

— Да, если ты сумеешь поймать меня между своими важными делами.

— О, думаю, я смогу гарантировать тебе пару часов. Сегодня вечером у меня званый обед, но я покончу с ним до одиннадцати. Обещаю.

— Великолепно. Твои дела идут великолепно, Иона, правда, ты просто вскружила всем им головы. Они все тебя здесь любят.

— И никто еще не собрал вещички и не умотал, ни большие компании, ни плутократы. Это настоящий успех.

— Это все та твоя речь. Господи, если бы завтра были выборы, ты бы стала президентом.

Они подошли к вагончику транспортной трубы, который ожидал их на небольшой станции. Когда дверь открылась, два сержанта отошли в стороны.

Джошуа посмотрел на сержантов, потом на десятиместный вагончик.

— Могут они подождать здесь? — наивно спросил он.

— Зачем?

Он плотоядно посмотрел на нее.

Когда они закончили, она крепко прижалась к нему, ее тело слегка дрожало, их тела были горячими и потными. Он сидел на самом краю одного из сидений, а она прижалась к нему как лиана, сцепив ноги у него за спиной. Вентиляторы вагонного кондиционера громко жужжали, гоняя необычно влажный воздух.

— Джошуа?

— Угу.

Он поцеловал ее шею, его руки гладили ее ягодицы.

— Я не смогу защитить тебя, когда ты уедешь.

— Я знаю.

— Не наделай глупостей. Не пытайся повторять то, что делал твой отец.

Он прижал свой нос к ее подбородку.

— Не буду. Я не самоубийца.

— Джошуа?

— Что?

Она откинула голову и посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь заставить его поверить ей.

— Доверяй своим инстинктам.

— Я и так им доверяю.

— Пожалуйста, Джошуа. Это относится не только к предметам, к людям тоже. Будь осторожен с людьми.

— Хорошо.

— Обещай мне.

— Обещаю.

Он встал, а Иона продолжала обвиваться вокруг его торса. Он чувствовал, как его мужское достоинство снова обретает силу.

— Видеть те поручни? — спросил он. Она взглянула наверх.

— Да.

— Хватайся и не отпускай.

Она потянулась и схватилась обеими руками за стальные поручни около самого потолка. Джошуа отпустил ее, и она взвизгнула. Ее ноги не доставали до пола. Он, улыбаясь, встал напротив нее и, слегка толкнув, заставил ее качаться.

— Джошуа!

Она поймала расставленными ногами верхнюю перекладину входной арки.

Джошуа, смеясь, двинулся вперед.

Эрик Такрар с мешком на плече проплыл в центр управления ангара MB 0-330. Он остановился умелым толчком о поручень. Вокруг наблюдательного фонаря столпилось необычно много народа. Он узнал всех, это были инженеры, которые работали над переоборудованием «Леди Макбет». Все вместе последнюю пару недель они работали в усиленном режиме.

Эрик ничего против работы не имел, это значило, что он выиграет свое место среди членов экипажа «Леди Макбет». Негнущаяся спина и постоянная усталость были вполне подходящей ценой за такой результат. А через ближайшие два часа он будет уже в дороге.

Как только люди заметили его появление, гул голосов сразу же стих. Появилась свободная щель около наблюдательного фонаря. Он закрепился около фонаря и выглянул наружу.

Доковая площадка на телескопических опорах поднималась из ангара, унося с собой «Леди Макбет». Он увидел, как начали разворачиваться и выходить из своих гнезд на матовом сером корпусе термоотражающие панели. Стыковочные пуповины площадки отсоединились от задней четверти корабля.

— Отход от площадки разрешен, — передал в информационную сеть диспетчер ангара. — Bon voyage, Джошуа. Будь осторожен.

Оранжевое свечеобразное пламя вспыхнуло по экватору «Леди Макбет», и химические верньеры оторвали ее от площадки с таким изяществом, какого мог добиться только настоящий пилот.