Грешный - Шарлотта Физерстоун

— В самом деле? — Он опять произносил слова, с издевательской медлительностью, то и дело посматривая на лиф платья медсестры. — И что вы думаете об этом редкой красоты местечке?

Джейн стрельнула в графа строгим, неодобрительным взглядом и поспешила сосредоточить свое внимание на Саре, которая деловито просматривала прихваченную с собой стопку книг. Грубо хихикнув, Уоллингфорд еще раз ударил веслами по воде, поворачивая лодку в нужном направлении.

Весло опускалось на тихую озерную гладь, и Джейн следила за рябью на воде, когда ее взору снова предстали черный и белый лебеди, плывущие вместе. Они ненадолго прервали свой путь и принялись кружиться по озеру. Черный лебедь тыкался клювом в перья белой лебедушки, он явно ухаживал за своей подругой, и Джейн с интересом наблюдала, как самец ловит каждое желание самки. Проследив за направлением взгляда спутницы, Мэтью тоже стал рассматривать лебедей.

— Прекрасная пара, не так ли? — пробормотала Джейн. — Они так отличаются друг от друга и все–таки столь похожи…

Вскинув голову, Уоллингфорд изучающе посмотрел на Джейн, а та отвела взгляд, опасаясь, что и так сказала больше, чем следовало. Теперь она решила вообще больше не говорить Мэтью ни слова.

Несколько минут они кружились по водной глади, приближаясь к пристани.

— Давайте сначала причалим, а потом я помогу вам, леди, выбраться. Тут довольно глубоко, поэтому вам придется приложить больше усилий.

— Ты вытащишь меня отсюда? — спросила Сара, отвлекаясь от книг.

— Конечно, милая.

— А мне подобная помощь не понадобится, — отозвалась Джейн, не позволяя себе думать об Уоллингфорде, который будет вытаскивать ее из лодки, прижимая к своей груди. Определенно, этого нельзя допустить. Руки Джейн еще горели, храня на себе следы пальцев графа, ее сердце по–прежнему стремительно стучало.

Будь проклят этот Уоллингфорд, заставляющий Джейн чувствовать себя глупой зеленой девчонкой!

— Боюсь, это единственный способ выбраться из лодки, — объяснил граф. — У местечка, где мы остановимся на пикник, нет оборудованного берега, так сказать. Причал, как вы можете видеть, находится довольно далеко от берега. Здесь глубоко, а причал очень высокий — для леди во всех этих многослойных юбках и тяжелом платье будет довольно непросто выбраться из лодки. Поэтому я помогу, вытащу вас.

Джейн сердито посмотрела на Мэтью, пытаясь скрыть томительное предвкушение того, как он поднимет ее своими сильными руками, словно беспомощную героиню романа. Но мисс Рэнкин была не робкой слабенькой девушкой, и уж точно она не собиралась быть такой ради графа.

Джейн откинулась назад, опершись на руки, и вдыхала пьянящий аромат цветущих яблонь:

— М–м–м, пахнет просто восхитительно!

Мэтью предложил ей сыр и кусочек свежеиспеченного хлеба. Джейн отрицательно тряхнула головой и снова стала вглядываться в цветущий полог над головой. Сара уже съела свою маленькую порцию и крепко спала, устроившись на подушках. Этот пикник был весьма полезен для больной девочки, но путешествие утомило ее. Саре нужно было поспать и набраться сил перед возвращением в дом, и Джейн, подставив лицо теплому ветерку, прикрыла глаза. Вот так безмятежно она могла бы сидеть целую вечность.

— О чем вы задумались, Джейн?

— О том, как тут красиво.

— Но это ведь далеко не все, о чем вы думаете. Как, оказывается, хорошо успел Уоллингфорд ее узнать!

— Джейн?

Она взглянула на Мэтью, и правда сама собой полилась с уст:

— Я лишь размышляю над тем, как мало знаю о вас, и все же мы…

— Стали близки друг другу? Да. Я понимаю, что вы имеете в виду. Похоже, нам следует узнать друг друга получше. По крайней мере, я уже знаю ваш вкус.

Джейн вспыхнула до ушей:

— Милорд…

— Мэтью, — перебил он. — Нам не нужно общаться столь формально, когда мы наедине. Мы ведь уже прошли этот этап, не так ли, Джейн?

Она неловко кивнула, не зная, как еще выразить свое согласие со словами графа. Что ж, их отношения продвигались дальше. Джейн чувствовала это вчера вечером, ощущала и теперь, сидя под деревом, окруженная чудесной природой. Существовало нечто, соединяющее их, и она была не в силах противиться этому.

Джейн почувствовала, как Мэтью подвинулся, и открыла глаза. Он растянулся совсем рядом, подпирая голову рукой.

— Вчерашний вечер закончился катастрофой, Джейн. И мне бы не хотелось, чтобы сегодня произошло то же самое.

— Я… я не привыкла к мужской компании, и тот разговор был довольно…

— Болезненным? Она кивнула:

— Правда может быть такой же жестокой, как ложь.

— Я не приучен заботиться о чувствах других, Джейн. Но прошлым вечером, когда вы ушли, я был… потрясен вашим гневом. Смущен. Я не мог понять, что сделал, чем заслужил вашу ярость. Я думал об этом почти всю ночь, но потом пришел к пониманию: это произошло из–за того, что я был так груб, так чертовски резок с вами, когда вы стояли передо мной на тротуаре.

— Не продолжайте, пожалуйста.

— Простите меня, Джейн, — промолвил он, наклоняясь и заглядывая ей в глаза, — за то, что не узнал вас, за то, что так ужасно обращался с вами и вашими чувствами.

— Я скорее умерла бы, чем призналась вам, какую боль вы мне причинили, но теперь… — Джейн закрыла глаза, мучительно решая, стоит ли вновь открывать свою душу Мэтью. — Теперь я могу признать, что ваша оценка была больше чем просто неприятной. Ваши слова ранили меня. Они рвали меня изнутри, пока в душе не осталось ничего, кроме боли — и желания заставить вас точно так же страдать. Платить за свой порок.

— Я полон пороков, Джейн, но с вами… — Мэтью с усилием глотнул, его кадык резко дернулся, вызвав у Джейн желание прижаться к нему губами. — С вами, Джейн, я очень хочу быть человеком, который думает о других, у которого есть чувства. Джентльмен — полагаю, именно так леди называют подобного мужчину.

Джейн невольно улыбнулась. Мэтью, лорд Уоллингфорд, никогда не был джентльменом, и осознание этого втайне будоражило ее. Он потянулся к сумке, лежавшей на траве, и вытащил оттуда альбом:

— Взгляните.

Джейн пролистала страницы, просмотрев несколько набросков обнаженной натуры. На рисунках была изображена женщина с великолепным телом, представленная в разнообразных позах. У женщины не было лица — на всех эскизах, кроме последнего. На этом наброске она увидела собственное лицо. Она лежала в кровати, укрытая цветами.

— Я хочу написать вас именно так, — тихо произнес Мэтью, забирая альбом из рук Джейн. Он прижал любимую к одеялу, положив ладонь ей на живот. — Я хочу изобразить вас обнаженной, в окружении цветов.