Спляшем, Бетси, спляшем! - Марина Маслова

Вернувшись в Лондон, мы мирно проводим последнюю неделю. Саша, помня мою болезнь после отъезда Коли в прошлом году, с тревогой наблюдает за мной.

— Саша, ты следишь за мной, как сиделка за тяжелобольным.

— Бетси, правда, что в Париже у тебя опять был обморок?

— Саша, ты дал клятву, что не расскажешь Коле. Молчи!

— Может, я чем-то смогу помочь?

— Нет, мне никто не может помочь, Саша. Позаботься лучше о Коле, ему так же плохо. Ты знаешь, что он хочет жениться?

— Нет! — потрясенно отвечает Сашка и бросается из комнаты.

Я не знаю, о чем они говорят с Колей, но Саша выглядит подавленно и прячет от меня глаза.

— Саша, что случилось? — но он только машет рукой.

Когда мы провожаем Колю домой, Саша подходит ко мне и обняв, спрашивает:

— Бетси, что я должен для тебя сделать? Ты только скажи, я вывернусь наизнанку. Черт, если бы я был старше! Уж я бы сделал тебя счастливой!

— Саша! — в изумлении говорю я, — что ты говоришь! Ты думаешь, если Коля женится, мне будет хуже? Наоборот, у меня перестанет болеть сердце, что он там одинок. Может, на этот раз ему повезет. Но я не верю, что он говорит правду, он все придумал, чтобы я сама вышла замуж.

— Бетси, он правда женится через три месяца. Он просил приехать на свадьбу, мне уже будет восемнадцать лет, но я конечно не поеду. Я ему так и сказал. Две матери у меня есть, третья — это уже многовато.

Я нежно глажу его по щеке.

— Саша, а помнишь, как ты любил сидеть у меня на коленях и есть эклеры?

— Ты ведь сама их любила. Я был такой, как сейчас Алиса, да? Пойдем есть эклеры?

— Пойдем, что нам еще остается?

— Саша, — прошу я, сидя в кондитерской на Кингс Роуд, ты только не повтори ошибку, как с мамой, не осуждай Коко. Если бы ты представил, что он переживал там один, когда мы все уехали — ты бы простил его сразу.

— А ты? Разве ты пережила меньше?

— Я ведь была с детьми, мне было легче. Все самое трудное он взял на себя, даже измену.

— Тоже мне, ангел! Мама сказала, что сотни уезжают из страны по фальшивым документам. Германия уже не вмещает эмигрантов. Он ведь тоже мог бы?

— Ты можешь представить себе Коко, выезжающего по фальшивым документам?!

Саша засмеялся, но потом, печально глядя на меня, спросил:

— Хочешь, я на тебе женюсь?

Тут уж я не выдерживаю и слезы текут у меня по щекам.

— Да, это была бы жестокая месть, но украсть жениха у дочери я неспособна! — я улыбаюсь сквозь слезы и Саша тоже хихикает, — ты просто приезжай почаще, бери у миссис Коннор деньги. И вообще, если нужно будет, на девушек например, не стесняйся. Ты ведь мой приемный сын? Как ты думаешь, может мне сняться еще раз в кино? Меня приглашали.

— Бетси, ты сыграла так замечательно! Я показывал всем студентам и мисс Саре очень понравилось. Она сказала, что ты блестяще реализуешь себя, пока нет чувства, заслоняющего все остальное и снижающего твой творческий потенциал.

— Сара неисправима. Но тебя, Саша, я попрошу: не анализируй нас и не раскладывай по полочкам, навесив ярлыки. Просто люби нас такими, как мы есть. Хорошо?

— Хорошо. Я люблю тебя, Бетси!

— Спасибо, дорогой, — похлопываю я Сашину руку и думаю, что он становится совсем взрослым, сейчас уже выше меня. Девушки от него, должно быть, сходят с ума!

В Рим я возвращаюсь совершенно спокойной. Джек, с тревогой встречающий нас в аэропорту, вглядывается в мое лицо, но ничего не может понять. Все лето Джек развлекает меня, как может: на корте, в театрах и музеях. На уик-энд мы ездим на море и там, повозившись в воде с детьми, поплавав, он предлагает освоить винд-серфинг. Это меня увлекает. Увидев мои загоревшиеся глаза, Джек ужасно рад, что ему удалось поколебать мое отрешенное спокойствие.

Мне нравится ловить ветер и чувствовать, как парус рвется из рук, удерживать равновесие, стоя на шаткой доске. Такое наслаждение скользить, чуть покачиваясь на волнах, пружиня ногами и изгибаясь всем телом. Мозг все время анализирует силу ветра, высоту волны, не дает расслабиться, и это мне как раз нравится. Это требует всего внимания, отвлекая от проблем, оставшихся на берегу. За это я очень благодарна Джеку. На воде я отдыхаю от вечной боли. Чуть отвлекшись, я сразу теряю равновесие и падаю в воду, Джек, описывая вокруг плавные круги, смеется и дает советы, хотя сам начал учиться вместе со мной. Он тоже скользит в воду и, поддерживая за талию, хочет помочь мне забраться обратно на доску, но не удержавшись, начинает целовать. От этого мы уходим под воду. Джек опирается на доску, продолжая обнимать другой рукой.

— Джек, дай же мне забраться обратно!

— Подожди, — умоляет он, — на берегу ты такая недоступная, только здесь я могу делать то, что мне все время хочется.

Он покрывает меня поцелуями, пробую скрыться, поднырнув под его руки, но он быстро ловит меня и опять заключает в объятья.

— Лиззи, Лиззи, я хочу тебя! Безумно, постоянно! Я изо дня в день только об этом и думаю.

— Джек! Отпусти меня, — прошу я.

Он покорно разжимает руки. С приезда я не поощряла его вечную готовность любить меня, словно получив разрешение на адюльтер, я потеряла к этому всякий интерес.

Ночью, вернувшись домой, я задумываюсь об отношениях мужчины и женщины и мотивах их поступков. Любовь и предательство, верность и страсть, запреты и грехи — это открывает головокружительную бездну перед ними, а если связаны сложными взаимоотношениями несколько человек, то это потрясающе интересно. Переплетение разума и чувств нескольких мужчин и женщин создают сложный узор лабиринта, по которому будет блуждать героиня. Я уже начала думать об этом, как о новом романе. Я удивляюсь причудам сознания и его умению инстинктивно уходить от сложных проблем в мир фантазии. Мне проще придумать головоломные хитросплетения чужих судеб, чем разобраться в своей. Я боюсь задумываться, как мне теперь жить без надежды.

Когда Джек заходит за мной после работы, чтобы идти на корт, он застает меня за письменным столом.

— Джек, дорогой, не отвлекай меня.

— Но как же теннис?

— Потом, — бормочу я, думая о том, в каких отношениях может быть муж героини с бывшей женой ее любовника, — Джек, не обижайся, хочешь — посиди со мной, но я не буду тобой заниматься. Хорошо? Он, наверное, будет изменять жене.

— Что ты сказала?

— Джек, что ты думаешь о женщине, которая хорошо живет с мужем, за которого вышла по любви, и имеет любовника, которого тоже любит?

— А сейчас она любит мужа? И как она любит любовника?

— Вот! Ты ухватил самую суть. Скажем, так: она любила мужа, но в супружестве чувства меняются. Она привязана к мужу. Допустим — десять лет. Срок немалый. Так, как в первые дни, она любить его уже не может… Или может?