Рыцари удачи. Хроники европейских морей - Александр Снисаренко

Заимствованная у арабов деревянная и чрезмерно громоздкая астролябия, слу­жившая для определения высоты солнца, имела еще более ограниченное приме­нение: ею нельзя было поль­зоваться при качке. Метод определения ши­роты и был задачей номер один, возложенной королем на комиссию.

Выросший в механиче­ских мастерских Нюрнберга, выстроенных в 1471 го­ду Региомонтаном Мартин Бехайм берется за эту задачу и в ничтожно короткий срок: предлагает португаль­ским морякам новую ас­тролябию, металлическую, подвешиваемую к мачте и благодаря своей тяжести сохраняющую более или менее вертикальное поло­жение при качке. Это нов­шество было проведено столь быстро, что до сих пор не исчезли сомнения в том, что Бехайм лишь дал путевку в жизнь изобретению Региомонтана. Впрочем, в те времена к авторскому праву относились куда менее щепетильно, чем теперь.

.

Бехайм кажется Жуану наиболее подходящей кандидатурой: признанный ученый, к тому же из не­заинтересованной страны. Вскоре после аудиенции, данной Жуаном генуэзцу, Бехайм получает новое задание: он должен рассмотреть и дать свое заклю­чение о проекте западного, якобы кратчайшего пути в Индию. Трудно сказать, каким было бы заключение Бехайма, если бы он знал о письме и карте Тосканелли, не менее признанного ученого, чем он сам. Но автор предлагаемого проекта - никому неведомый Кристобаль Коломбо, иностранец, живущий то в Лисабоне, то на Мадейре, то на соседнем с нею острове Порту-Санту. К тому же он явно не пользуется расположе­нием монарха... Осторожный немец, дорожащий своим местом и своим пенсионом, дает отрицательное зак­лючение.

Но на стороне Коломбо - куда более серьезные авторитеты, чем сам Бехайм. Еще на рубеже II и I ве­ков до н. э. знаменитый греческий историк и географ Посидоний уверял, что если следовать из Европы строго к западу, то после семи тысяч миль пути кора­бельщики бросят якорь в Индии. У Птолемея это расстояние еще короче. А Марко Поло? Разве не он писал о Сипанго на далеком Востоке? А ведь Сипанго и Индия - совсем рядом. И там же - царство Катай...

Возражения, конечно, серьезные. Но кто их прове­рил? А вдруг... И тогда в подтверждение своей правоты Бехайм приступает к изготовлению глобуса диа­метром в пятьдесят четыре сантиметра, основываясь... все на той же карте мира Птолемея! (Этот глобус, по иронии судьбы, будет закончен лишь в год открытия Америки и четыре века после этого будет фамильной достопримечательностью потомков Бехайма, а теперь он экспонируется в Нюрнбергском музее.)

Получив отказ от короля, Кристобаль Коломбо, которого теперь чаще называют на испанский лад Колоном или на латинский - Колумбом, перебирается в 1485 году в Испанию и начинает правдами и не­правдами склонять на свою сторону андалусских куп­цов и банкиров. При португальском дворе о нем боль­ше не вспоминают. Португальские каравеллы продол­жают свой бег к Индии. Восточным путем, разумеется. Потому что другого нет.

Сразу по возвращении экспедиции Диогу Кана благочестивый Жуан II высылает новую экспедицию на двух пятидесятитонных военных кораблях и одном транспортном (с провизией) со строжайшим наказом ее начальнику Бартоломео Диашу, тоже участнику экспедиции Азанбужи, отыскать пресвитера Иоанна и установить с ним контакт. Время сильно поджимало: жизни роду человеческому оставалось пять лет, и надо было успеть завершить все богоугодные земные дела. Ученые богословы совершенно точно определили, что конец света и Страшный Господень Суд должен со­стояться в 7000 году от сотворения мира. То есть - в 1492-м от рождества Христова. И год этот прибли­жался неумолимо. По пути в царство пресвитера Диаш должен был также доставить на родину не­скольких негров, привезенных в Лисабон Диогу Каном. В конце августа 1487 года Диаш вышел в море. Оригинал его отчета об этом плавании до нас не дошел, но ход экспедиции восстановлен довольно точно по косвенным данным и позднейшим упоми­наниям.

Достигнув поворотного пункта экспедиции Кана, Диаш двинулся дальше, пересек тропик и медленно поплыл к югу, изучая и зарисовывая пустынные бе­рега, часто окутанные туманом. Возможно, из-за тумана он не заметил устье великой реки Оранжевой. Одну за другой наносит он на карту заливы Святой Марии (бухта Уолфиш-бей), Святого Томаса (бухта Спенсер) и Святого Стефана (бухта Людериц), По­воротный мыс южнее устья не обнаруженной им Оран­жевой. К новому году Диаш достиг Терра-да-Силь-вештри (Земли Людерица), а в первых числах ян­варя 1488 года его каравеллы миновали Серру-душ-Реиш, нынешние горы Камис. Здесь эскадра попала в жесточайший шторм, увлекший ее далеко к югу.

После двухнедельной трепки корабли легли на во­сточный курс, а потом, не находя вокруг себя никаких признаков суши, Диаш велел повернуть к северу. Вновь достигнув африканского побережья, экспедиция открыла для португальской короны бухту Коровьих Пастухов (Баиа-душ-Вакейруш), чуть дальше к во­стоку- бухту Баиа-ди-Санта-Браш (Моссел-бей).

В марте 1488 года, двигаясь дальше на восток, Диаш вошел в бухту Баиа-Лагоа (Алгоа) и выса­дился на мысе Кабуди-Падрони (Падроне). Заметив, что дальше берег круто поворачивает к северу, Ди­аш понял: он обогнул Африку.

В течение трех последующих дней эскадра шла вдоль побережья, повторяя все его изгибы. Ошибки не было. Путь вел на север. Диаш приказал пово­рачивать обратно. Самой восточной точкой, достиг­нутой им, было устье Риу-ду-Инфанти (Грейт-Фиш). Переждав шторм, корабли 16 мая вышли на траверз мыса Кабу-ду-Инфанти, или Сент-Брандана (нынеш­ний мыс Агульяш, или Игольный), не подозревая, что это самая южная точка Африканского континента.

Ровно через три месяца, день в день, Диаш ми­новал еще один мыс, названный им Кабу-Торментозу - мысом Бурь и ошибочно (ошибка эта пережила века) принятый за южную оконечность Африки. Через два дня он бросил якорь в заливе Святой Елены (бухта Сент-Хелина) около 33° южной широты. Посе­тив дальше к северу неизвестный в то время залив Ангра-душ-Волташ (Порт-Ноллот), пропущенный ра­нее из-за шторма, в декабре 1488 года Диаш возвра­тился в Португалию, так и не обнаружив ни Индии, ни царства пресвитера. Тем неменее открытие им поло­сы побережья протяженностью в две с половиной тыся­чи километров и южной точки материка, побудило Жуана II переименовать Кабу-Торментозу в Кабу-ди-Боа-Эсперанца - мыс Доброй Надежды.

Король действительно не терял надежды, он ждал вестей от другой экспедиции, посланной за год до экспедиции Диаша в противоположном направлении.

В 1694 году в Кёльне вышел в свет девятнадцатый том обширнейшей компиляции Одорико Райнальдо, итальянца по происхождению. Книга его носила наз­вание «Церковные анналы 1486 года». Вот о чем поведал Одорико на одной из страниц девятнадцатого тома.

«Король Жуан Португальский, второй, носивший это имя, много слышал о священнике Иоанне и пола­гал, что не сможет свершить ничего лучшего для своей славы, для блага религии и для изучения Индии, чем вступить в союз с этим христианским государем. Поэтому, посулив щедрое вознаграждение, поручил он посетить те страны людям, которые неоднократно проявили себя весьма сведущими в арабском языке. Среди них был некто, по имени Альфонс Пайва, и другой, по имени Иоанн Петрей. Они выехали из Португалии в 1486 г., пересекли как купцы Египет и оттуда попали в Аден.

Там они узнали, что в расположенной выше Егип­та части Эфиопии живет могущественный христиан­ский правитель весьма обширного государства, ко­торому подчиняются многие князья. Они считали, что речь идет о том самом государе, для знакомства с которым они были посланы Жуаном, однако их сму­щало название Индия. Ведь их послали с тем, чтобы отыскать священника Иоанна, христианского правите­ля Индии, а ни это государство, ни его название, ни сан священника не подходили царю Эфиопии. Поэтому они посовещались, что им лучше всего сделать, и договорились, что Иоанн Петрей поедет в Индию и узнает, есть ли на тех берегах сведения о священнике Иоанне. Пайва же должен был ожидать Петрея в египетских Фивах.

В действительности в срединных частях Индии был некогда христианский правитель из секты несториан с таким именем, и правил он очень большим государством. Но он отступил перед оружием скифов (под скифами здесь имеются в виду любые кочевые воинственные народы, например монголы.- Л.С), а его государство было завоевано, так что даже наз­вание забылось. Множество христиан осталось в тех местах, но они осквернены несторианской ересью».

Корабли крестоносцев в гавани острова Родос. Гравюра на мели, 1488.

Такова была завязка одного из самых блистатель­ных путешествий Средневековья, путешествия, со­вершенного за шесть лет до Колумба. Упомянутый в тексте Иоанн Петрей - Педру де Ковильян. Как и Афонсу ди Пайва, он был довольно заметной фигурой среди придворных португальского короля, и оба они в равной степени стяжали себе славу тонких знатоков не только арабского языка, но и восточных обычаев. И еще в одном ошибся Одорико Райнальдо: одиссея этих двоих состоялась монаршим соизволением годом позже, она началась 7 мая 1487 года. На корабле они прибыли в Неаполь, а оттуда на остров Родос и затем с мавританскими караванами через Александрию и Каир в гавань Тор (вероятно, Кусейр). Из Тора путешественники перебрались по Красному морю в Аден и здесь разделились. Пайва отправился на за­пад, в Эфиопию, Ковильян - на восток, в Индию.