Снежинка для демона (СИ) - Александра Горохова

— Ну сестра не столь плоха, — попытался заступиться Александр или правильнее сейчас будет сказать — Даархашт.

— Не защищай ее, — возмущенно прошипел Владыка, — свой последний город она переписала на любовника. Я даже не подозревал, что государства можно захватывать членом, а не мечом.

Смех скрутил Даархашта, но вырвался из горла только кашлем. Откашлявшись, он вновь откинулся на подушки, кайфуя от того, как мягко и бережно мир восстанавливает поврежденные структура и наполняет их силой. Потоки магии, хаотично плещущие вокруг, с надеждой ластились к сыну Владыки, иногда ныряя в его тело и присоединяясь к его силам. Но осознание того, что чего-то не хватает мягкой дубиной опустилось на голову Владетеля буквально в следующий миг, заставляя подскочить на кровати и схватиться за резко закружившуюся голову.

— А где Виктория? — требовательно глядя на отца, спросил сын.

На его лице застыло решительное выражение, которое умудренный опытом Владыка сразу расшифровал.

«Женщины, — подумал он, — все же когда нибудь погубят мужскую часть нашей семьи.»

— Я думаю, что часика через три она к нам присоединится, — тоскливо глядя в потолок проговорил Владыка.

— Ей нельзя сюда, — задыхаясь, Даархашт откинул одеяло и спустил ноги на пол. Вновь вцепился в кровать, пережидая приступ слабости.

— Стоять, — скомандовал отец. — Пока не восстановишься, даже не мечтай уйти отсюда. Сегодня ты едва не погиб, а потому будь добр — сделай то о чем тебя просят. Хотя бы из уважения к своему отцу.

Медленно и с явным трудом, но непокорный сын все же поднялся с постели, чтобы развернуться и взглянуть в глаза излишне заботливому отцу.

— Ей нельзя сюда, — четко, со звенящей яростью в голосе отчеканил он, — даже если Мир не убьет Викторию, то все равно причинит ужасные страдания. А с нее хватит — она и так достаточно перенесла за свою недолгую жизнь. И я буду последним, кто позволит себе сидеть сложа руки, зная, что боль сейчас разрывает на части ее душу.

— Скажи мне, сын- вкрадчиво спросил отец, подходя к сыну. Он ступал мягко, как при охоте на крупного и опасного зверя, старался успокоить нервничающего Даархашта, от яростного отчаяния которого мир вокруг сына сходил с ума, закручиваясь в совсем уж немыслимые потоки и готовясь атаковать, — а ты задумывался о том, что будет через сотню лет? Она ведь человек. Да, сильный маг, но человек. На Земле даже жизнь сильнейших из смертных ограничена. Многие из магов шли той же дорогой, которой сейчас идет твоя невеста и не пожалели. Шафархаад подарил им силу и бессмертие.

— А кости скольких он схоронил в свое ненасытное нутро…,- тихо прошипел себе под нос младший демон и развернулся к выходу, не желая слушать эту галиматью. Да какая к бесам разница сколько она проживет, главное, что этот век они будут вместе. А концовку сказки всегда можно сделать до черта предсказуемой. Как там все сказки заканчиваются? «И умерли они в один день»?. Их сказка будет именно такой, но сначала они проживут целый век счастливо.

Маленькое заклинание размером с серебристый мячик от пинг-понга влетело в затылок сына, не ожидавшего от отца столь подлого нападения. Старший демон мягко подхватил крупное тело дитятки, не давая тому ляснуться головой о каменные плиты пола.

— Вот же неугомонный, — пробормотал супер-папа, вновь затаскивая тело отпрыска на постель. — Да придет твоя Вика, ничего с ней не станет. Ну поболит у нее немножко хилое тельце, зато потом у вас впереди почти вечность, — он устроил голову Даархашта на подушке и со вздохом поднял голову к потолку, — уж прости сын, но терять тебя через жалкую сотню лет я не намерен. Когда у тебя появятся свои дети, думаю ты поймешь меня и простишь. Нет для родителя ничего страшнее, чем похоронить свое дитя. И пускай я, как говорят на Земле, фиговый отец, но все же помочь тебе в состоянии.

Его слова звучали оправданием, он это понимал и злился, но ничего не мог поделать. Сейчас, когда повзрослевший сын не способен ему возражать это проще сделать для очистки своей совести. Да, вопреки чужому мнению, совесть у Владыки все же была. И в отношении родных детей, она становилась на диво зубастой и ядовитой. Так что папа откашлялся и продолжил свою тихую исповедь, в которой слушателем была лишь эта зубастая сволочь, что грызла его изнутри.

— И ты не думай, девочка твоя мне очень понравилась, я с радостью приму ее в качестве невестки. Но она пока слишком слабая и хрупкая. Вам на самом деле очень повезло, что сегодня она абсолютно без сил, тем проще пройдет изменение в ее структурах. Просто как звезды совпали. Полное магическое опустошение, мой приход, твоя физическая слабость. Короче, идеальные условия, которыми я просто не мог не воспользоваться, понимаешь ты это, дурья твоя башка, — последние слова вышли из него рыком, потому что совесть не унималась, плюясь кислотой где-то внутри, от чего пекло сердце.

— Да присмотрю я за будущей невесткой, — взвыл вконец доведенный демон, который не привык испытывать такие душевные муки.

Совесть свернулась тихой гадюкой в клубок, но угрожающе оскалила зубы, готовая вновь их вонзить в любой момент. Разозленный владыка поспешил к окну, из которого мог наблюдать за одиноко бредущей к замку фигуре.

Шафархаад. Пятьсот метров от замка Владыки.

Я думала, что знаю о боли если не все, то очень многое. На протяжении жизни женщина часто сталкивается с болью: когда становится девушкой, женщиной, матерью. В конце концов, я всегда считала, что душевная боль во сто крат сильнее, чем боль физическая. Я ошибалась. Есть боль, которую терпеть нет сил совершенно. Боль, которая вгрызается в каждую клеточку измученного тела, пульсируя, обжигая, раня, терзая. Можно подобрать много синонимичных понятий, но вряд ли они способны передать весь объем испытанных мной ощущений.

У меня было ощущение, что я борюсь с целым миром. Очень красивым и необычным надо признать. И как мне показалось разумным. В первый момент я просто задохнулась от изумительной картины, что раскинулась передо мной. Черное небо, пронзительное, с огромным количеством лилово-фиолетовых туманностей. В нем подсвечиваясь желтым цветом ярко сияло кольцо опоясывающее мир. Черный ковер земли под ногами с редкими вкраплениями багровеющей травы, которую и трогать-то было страшно. По земле сновали юркие желто-красные ящерки с геометрическим черным узором на спинке. Их тоже трогать не хотелось, вспоминая легендарную ящерку саламандру, которую иногда описывали именно так. За счет света кольца было достаточно светло, не скажу,