Межконтинентальный узел - Юлиан Семенов

В западноберлинском офисе "Юнайтед пресс интернэшнл" было, как всегда, шумно, весело.

- Сделайте наше фото - я и Степанов за одним столом, - попросил Кузанни; шеф-редактор отдела международной информации был его давним знакомым, подружились в Сайгоне в шестьдесят восьмом. - Мое заявление для прессы найдете в сейфе отеля "Кемпинский", если я не вернусь из Восточного Берлина до восьми вечера, распоряжение портье я оставил загодя.

- До семи, - поправил Степанов.

Кузанни нахмурился, вспомнил, что от семи до восьми будет звонить Прошке; он уже в Палермо; кивнул:

- Верно. До семи. Если я не вернусь до этого времени из-за "железного занавеса", отправляйся в отель, открывай мой сейф, бери конверт, вскрывай его и сразу же давай материал на первую полосу, - такой сенсации ты давно не имел.

Отсюда же, из бюро, он позвонил в Голливуд, продюсеру Стиву Гринбергу, повторив слово в слово то, что сказал редактору... 8

Почтальон Витя, обслуживавший дом, где жил Славин, запомнил слова заведующей отделением связи Елены Кондратьевны, что жильцу из двенадцатой квартиры заказные письма и телеграммы надо бросать в ящик ("Заявление он написал, все честь по чести, никто не придерется"), вне зависимости от того, дома он или отсутствует ("Геолог, - предположила Елена Кондратьевна, - они все шатуны, в Москве редко бывает, потому, верно, и одинокий").

Вот Витя и опустил в почтовый ящик Славина телеграмму; написано в ней было всего несколько слов, без всяких "зпт" и "тчк": "Спасибо тебе за тебя больше мы не будем видеться так лучше нам а скорее всего мне прощай Ирина". 9

В Берлине Степанов и Кузанни сразу же отправились в институт судебной медицины; по длинным коридорам, крашенным зеленой масляной краской, их провели в небольшую комнату; возле хирургического стола, на котором лежало т е л о, укрытое белой простыней, сидел Славин, лицо осунувшееся, усталое, под глазами темные мешки. "Таким я его никогда не видел, - подумал Степанов. - Так сдать за две недели - вот что значит провал операции..."

- Сначала я предъявлю вам кое-что к опознанию, - тихо сказал Славин, предварив возможные слова Степанова, - а уж потом мы сообща обсудим ситуацию.

- Да вы потрогайте, потрогайте, - сказал он, обращаясь к Кузанни. - Это муляж, не страшно... "Голову" снесли из американских карабинов с оптикой. Что же касается Геннадия Кулькова, автора письма, опубликованного на Западе текст его, кстати, подготовлен Лэнгли, хранится у нас как улика; в ЦРУ Кульков числился агентом Н-52, - то сейчас он в Москве, в тюрьме. Если хотите получить у него интервью и сделать киносъемки, думаю, следствие в порядке исключения предоставит вам такую возможность, приезжайте в Союз. Когда Степанов просил вас - после "убийства" ученого - подождать дней семь, мы не думали, что события будут развиваться с такой быстротой... Да и друзья мистера Сэма Пима чуть переторопились... Если у вас есть какие-то вопросы, меня уполномочили ответить, - Славин усмехнулся, - представителям советской и американской прессы... Впрочем, если вы сейчас не готовы к работе или заняты чем-то другим, официальное сообщение ТАСС обо всем этом деле будет опубликовано в наших газетах. Так что, думаю, послезавтра переговоры в Женеве возобновятся. И начавшийся диалог между Москвой и Вашингтоном прерван не будет...