Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре. - Тиа Атрейдес

— Доброго дня, Ваше Высочество, — отец Мии не удавился, но чуточку побледнел. Правда, решимости не утратил. — Как ваше драгоценное здоровье, Ваше Высочество?

— До сего момента было великолепно, — Шу злилась на Мию, на Тигренка, на барона, но старалась держать себя в руках. В конце концов, барон же не виноват, что его дочь немного рехнулась на почве выпендрежа любовника Её Высочества? — А как ваше здоровье, барон?

— Благодарю вас, Ваше Высочество, прекрасно.

— Сегодня изумительная погода, вы не находите, барон? Не желаете ли кофе? — судя по нежнейшей улыбке принцессы, в чашке змеиного яду должно было быть намного больше, чем кофе. — Да вы присаживайтесь, присаживайтесь, — Её Высочество небрежным мановением кисти указала гостю на кресло.

— Благодарю вас, Ваше Высочество… — принцесса не дала барону возможности отказаться, перебив его на полуслове и повелительно бросив в пространство:

— Тигренок, кофе барону! — она даже не взглянула в его сторону, уверенная в беспрекословном подчинении. — У вас усталый вид, барон. Вы не думали об отдыхе? Пара недель за городом пошла бы на пользу вашему цвету лица.

— О, право, Ваше Высочество, я тронут вашей заботой! Все дело в том, что я очень беспокоюсь за мою дочь, Мию. Вы всегда были так добры к ней, Ваше Высочество, — барон взял из рук Тигренка чашку кофе, словно из воздуха, — но позавчера она явилась домой в слезах…

— Да неужели? — вторая чашка оказалась перед принцессой, так же тихо и незаметно.

— Ваше Высочество, я, право, в недоумении. Ранее вы никогда не высказывали неудовольствия леди Тейсин, и вдруг отсылаете домой, отлучаете от двора и запрещаете видеться с её избранником. Чем вам не угодила Мия?

— Так-так, барон. Кажется, вы чем-то недовольны? — злость на Мию постепенно сменялась весельем. Шу стало интересно, что же такое наплела влюбленная дурочка отцу, что тот не побоялся заявиться к самой принцессе с претензиями.

— Что вы, Ваше Высочество, кто же посмеет усомниться в вашей доброте и мудрости! Это нам, простым смертным не понятно, какими высокими государственными интересами руководствовалось Ваше Высочество, беря на себя ответственность за дальнейшую судьбу и брак моей дочери!

— О, речь уже о браке… — Шу отпила кофе, пряча ухмылку. — Так за кого вы хотели выдать вашу дочь?

— Странный вопрос, Ваше Высочество. Вы же сами велели Мие не встречаться больше с ним…

— С кем, барон?

— С лейтенантом Дуклийном.

— Барон, а вы уверены в том, что Мия назвала вам именно это имя?

— Но ведь это и так понятно, Ваше Высочество! Лейтенант ухаживал за моей дочерью, собирался сделать ей предложение. И наша семья готова была породниться с родом Дуклийонов. Мне казалось, и Ваше Высочество, и Его Величество одобряете этот шаг…

— Боюсь, вы пребываете в некотором заблуждении, барон. Ваша дочь имела в виду совершенно другого человека.

— Как? Но кого же? Она не называла другого имени.

— А вы припомните, что она вам говорила. Позавчера и вчера.

— Но, Ваше Высочество, она была очень расстроена и несколько не в себе… стоит ли придавать значение словам, сказанным в таком состоянии… она не отдавала себе отчета…

— Барон, я не предлагаю вам пересказывать все гадости, которые Мия говорила в мой адрес. Припомните, что она говорила о своем избраннике.

— Если вкратце, то моя дочь сказала, что позавчера на приеме во дворце ей признался в любви благородный человек, и она разделяет его чувства, и хочет выйти за него замуж. Но Ваше Высочество не позволяет.

— А ещё что она про него сказала?

— О, ну что юная девушка может сказать про молодого человека? Как всегда, красив, галантен, прекрасно танцует… да, и что он признался в своих чувствах не наедине, а прилюдно. И что поцеловал её. Пожалуй, и всё…

— И вы считаете, барон, что этого достаточно, чтобы выдать вашу дочь за него замуж?

— Ваше Высочество, постойте! Но ведь Мия говорила про Закерима Дуклийона! Разве можно сомневаться, что лейтенант достойнейший молодой человек?

— Ваша дочь, барон, забыла упомянуть некоторые детали. Кое-что о своем избраннике она, видимо, не сочла достаточно важным для ваших ушей.

— Простите, Ваше Высочество, я, похоже, чего-то не понимаю. Что она должна была упомянуть?

— Ну, для начала то, что он вовсе не дворянин.

— Как не дворянин?

— И его имя вовсе не Закерим Дуклийон.

— …?

— Его имени Мия вообще не знает.

— Но как… кто посмел? Кто он такой?

— Как, барон, вы всё ещё готовы выдать Мию за него замуж? — вся злость принцессы испарилась, и она от души наслаждалась представлением. Шу краем глаза присматривала за Тигренком, и, не смотря на его невозмутимый вид, чувствовала всё его смятение. Он достаточно уже узнал характер Её Высочества, чтобы тешиться бесплодными надеждами на то, что буря его минует.

— Замуж? Ни в коем случае! Но… как он посмел… так унизить мою дочь! Я не понимаю, Ваше Высочество, как человек неблагородного происхождения мог приблизиться к ней! Кто он такой, Ваше Высочество?

— Барон, зачем вам это знать? Не проще ли успокоить вашу дочь, вывезти на природу? Через пару недель она и думать забудет о нем.

— Ваше Высочество, это же оскорбление всему нашему роду! Простолюдин дерзнул питать нежные чувства к леди Тейсин, мало того, танцевал с ней… я должен знать, кто это!

— И что вы собираетесь сделать, если узнаете, в кого влюбилась ваша дочь?

— Нет, она не могла влюбиться… он подло обманул её! Я не оставлю это безнаказанным. Ваше Высочество, прошу вас, скажите, кто оскорбил нашу семью. И, молю вас, Ваше Высочество, простите, что посмел усомниться в вашей мудрости и предусмотрительности!

— Так ли уж важно, барон, отмстить какому-то простолюдину?

— Затронута честь семьи, Ваше Высочество.

— И что же вы посчитаете достаточным наказанием?

— Пары дюжин плетей на конюшне и изгнания из Суарда вполне хватит. Не марать же руки его смертью!

— Вы правы, барон, смерть это уж слишком… — Шу в задумчивости покачала головой, прислушиваясь к эмоциям по-прежнему играющего на гитаре любовника. Ничего уловить не получилось, Тигренок успешно притворился каменным изваянием. — Вот выпороть, возможно, и стоит… — и, не повышая голоса, приказала, — Тигренок, иди сюда.

— Так вы назовете имя, Ваше Высочество?

— Зачем вам имя, барон? Можете так посмотреть, — принцесса с непроницаемо-высокомерным выражением лица кивнула на остановившегося в паре шагов от неё Тигренка. Барон, недоумевая, переводил взгляд со светловолосого менестреля на Её Высочество, в обоих случаях наталкиваясь на мимику сфинкса. Обе каменюки, казалось, ваял один скульптор. Похоже, только сейчас барон осознал, что к предложению Её Высочества быстренько уехать вместе с дочерью на природу стоило прислушаться сразу. А лучше вчера.