Приключения ДД. Стрела Амура - Евгения Ляшко

далеко. Даже не представляю, сколько лет на ученье уйдёт. Наставник седой весь и то до сих пор учится, — тут он спохватился, — спасибо, что успокоили учителя. А вообще за эти годы много всего произошло, не захочешь, поменяешься, — Дима сделался более серьёзным, — как там? Как обстановка на фронте?

— Идут бои. Контрнаступ хохлов загибается. Но ставки повышаются, потому как в случае «заморозки» конфликта перед украинскими властями вскроется куча проблем. Эскалация будет только нарастать. Укры пытаются удержать спонсоров из Евросоюза и США, чтобы те продолжали финансировать нацистский режим Киева. Шантажируют Запад, что они якобы заслонят их от русской угрозы. Всё больше стран затягивают в противостояние с нами. У самих ведь острый дефицит инструкторов, да и личного состава. Нужны свежие силы. Верховная Рада с декабря планирует задействовать на военные нужды полицейские части Службы Безопасности.

— Хм-м-м… Полицейских бросят на фронт. У укронацистов и впрямь колоссальная нехватка бойцов…

— Так и есть. Мы же подприкрыли кран доступа к потусторонней силе. Но куда значительнее помогает то, что наши ребятки поднаторели в военном деле. Сам понимаешь, что только реальная практика помогает выжить. За партой не узнаешь, как на самом деле бывает. Выпрыгнул из окопа, бросил гранату, а она бац и обратно отлетела, попав в дерево или ещё в какую преграду. Надо изловчиться поймать и снова бросить. Такое в теории не преподашь. Многие только на поле боя понимают, что не всякий снаряд до цели долетает или что от собственного рикошета помереть можно, если бездумно палить.

— А как настроение у наших бойцов?

— Разглядели, что братьев-украинцев на поле боя нет. Войска НАТО давно всем рулят. Это уже ни для кого не секрет. В перехваченных переговорах противника, каких только языков нет и английский, и польский… Военный конфликт с отстаиванием чести Донбасса перерос в сражение с объединённым Западом. Русские люди планомерно расстаются с иллюзиями, а враги спешат хоть как-то напакостить, с пропагандой лютуют. Они-то думали, начитавшись отчётов продажных либералов, что в России и оружие в руки взять некому. Аплодировали тем трусам, что сбежали за границу. Да только потом усмотрели, что патриотов в тысячи раз больше. Очереди из добровольцев по всей стране в военкоматы стоят. К тому же на освобождённых территориях многое вскрылось о процветающем в Украине сатанизме. Православный дух народа-воина восстал. Первая битва внутри собственного сердца выиграна. Теперь осталось изгнать бесов из тех, кто уже потерял человеческий облик. Насильно мобилизованным же двери широко открыты, способов как сдаться предостаточно.

— Это очистительная война, — еле слышно произнёс юный волхв, погружаясь в пасмурную угрюмость.

Нунтиус ткнул его в плечо. Дима посмотрел непонимающе.

— Дай-ка я тебя растормошу! А ну-ка хватит сиднем сидеть! Выходи, выходи! Не затворник, как ни как. Друзья заждались. Глеб вон отличился. Не хуже Паши проделку учинил.

— Кто? Глеб? Он что-то может натворить? — опешил Дима.

— Книги древние по колдовству себе припрятал. Вернул, когда кое-что случились, но теперь и за ним глаз да глаз нужен. Немало они тут накуролесили. Только тебе, наверное, всю правду и расскажут. Давай, беги к друзьям!

Диме несказанно захотелось пообщаться с Пашей и Глебом. Он подскочил к выходу и натолкнулся на дедушку. Георгий Максимович смотрел строго.

— И куда это ты собрался? Тебе подготовиться ещё надо, вспомнить, как осколок Матушке-Земле предать, чтобы всё без сучка и задоринки прошло. Завтра захороним частицу сердца Вселенной в закладку и проведаешь друзей. Потом ещё денёк отлежишься. Напоминаю, что тебе дорога не близкая в воскресенье предстоит. Почти тысяча километров до Воронежа. На сегодняшний день — это жесточайшая тряска для твоего организма.

Дима тяжело вздохнул, но безропотно согласился. Анатолий Александрович тоже спорить не стал и откланялся, не дожидаясь, пока знахарь его выпроводит.

Глава 44

Привычное окружение умиротворяло Диму. Хоть небо и начинало хмуриться, но в безветрие солнышко благодатно пригревало, и такая погода тоже способствовала хорошему расположению духа. Друзья собрались во дворе дачи Степанцевых, устроившись на плетёных креслах, и с охотой делились пережитым. И вот всё рассказано. Призадумавшись, все умолкли. Глеб что-то изучал на дне кружки. Маша отпустила Моцарта и спрятала руки в карманы плаща. Паша понуро грыз зубочистку, а Дима безотчётно блуждал взглядом, не веря, что можно наслаждаться спокойствием. Вдруг Паша хлопнул в ладоши.

— Вспомнил! Маш, как там Оля? Она тебя к юнармейцам уже сводила?

Упоминание о Лагорской сразу оторвало Глеба от дум. Он смешно по-гусиному вытянул шею, чем «подстегнул» Машу на баловство.

— Оля? Так вот же она!

Глеб забавно завертел головой, сродни голодному птенцу, перед которым затрясли червячком. Маша и Паша дружно захохотали, даже Дима заулыбался. Сначала Глеб порозовел, но потом вдруг разоткровенничался, и Дроздову стала ясна истинная причина веселья.

— Откроюсь вам шутники, мне пришлось кое в чём самому себе сознаться. Я перестал отрицать, что мне нравится Оля. Позвонил ей. Пообщались немного. Мы друзья. У нас много общего. Подумываем куда бы вместе сходить. Легко как-то стало. Теперь меня не задевает подобное подтрунивание. Перерос, знаете ли.

Маша посмотрела на Пашу и многозначительно проговорила:

— Я думаю, что Оля понимает, что вы не просто друзья. Девушки такое чувствуют.

— Может быть…, — отозвался брат и хотел что-то ещё добавить, но Паша его перебил.

— А вы знаете, что серия пенальти — это одно из самых напряжённых действий в футболе. Я думаю, что любовь — это как бесконечный пенальти. Трибуны скандируют, члены команд орут. Но их как бы нет. Есть только двое. Вратарь и нападающий. Они сцепились взглядами. Каждый удар может привести к победе или поражению. И оба это прекрасно понимают. Вратарь должен достать любой мяч, иначе крах. И у нападающего такая же ситуация — он обязан забить. До жути трясёт адреналин. Я когда пробиваю ворота или ловлю мяч, то счастлив безмерно. Я победитель!

— Ооочень сумбурно! — фыркнула Маша. — Я совершенно ничегошечки не поняла. По-твоему, девушка — это ворота или мяч? Или может быть вратарь или кто там ещё, нападающий?

Паша раскатисто рассмеялся. — Девушка — это тренер команды. После матча обязательно каждому расскажет, кто, что сделал не так. Короче, отругает однозначно и если повезёт, похвалит.

— Оёёюшки! Зачем же одной девушке столько парней? — возмутилась Маша.

Степанцев замахал руками:

— Я не это хотел сказать!

Глеб растянул неуклюжую улыбку, а в глазах Димы поселилась грусть. Паша и Маша, продолжали игриво перебрасываться задорно-вздорными оборотами, поддразнивая друг друга. Дима намеренно отвлекся, и вопрос Маши застал его врасплох.

— А ты что думаешь? Что такое любовь?

— Я? Ну, это… Любовь