Seven Crashes - Harold James

темпам восстановления экономики и обеспечения того, чтобы инфляция со временем достигла уровня, соответствующего ее [ФРС] мандату". Одна из проблем, поднятых на заседании, заключалась в том, что основным механизмом, с помощью которого можно было бы ожидать действия QE, является снижение обменного курса - не является ли это объявлением валютной войны? Критике способствовало интервью бывшего председателя ФРС Алана Гринспена в Financial Times, значительная часть которого была направлена против Китая, который "в последние годы стал крупной мировой экономической силой. Но он еще не решил взять на себя общие глобальные обязательства, которых требует его экономический статус". Но Гринспен добавил критический комментарий, который быстро привлек больше внимания, чем выпады в адрес Китая: «Америка также проводит политику ослабления валюты».

Таким образом, ожидания Сеула изначально были низкими. Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон преуменьшил ожидания: "Я не говорю, что G20 находится в героической фазе". Канцлер Германии Ангела Меркель вновь заявила о своей оппозиции любому плану США по установлению широких целевых показателей дефицита и профицита счета текущих операций. Жозе Мануэль Баррозу посетовал: «Мы набрали скорость, но не все двигатели работают на полную мощность». Как ни странно для страны, контролируемой коммунистической партией, Пекин пожаловался, что предложения США - это возврат к "плановой экономике".

Бразильские лидеры сейчас были особенно категоричны. Министр финансов Гвидо Мантега заявил: "Бесполезно выбрасывать доллары с вертолета. Единственный результат - это девальвация доллара для достижения большей конкурентоспособности на международных рынках". На совместной пресс-конференции с избранным президентом Дилмой Руссефф уходящий президент Лула да Силва заявил, что он поедет на саммит G20 в Сеул вместе с Руссефф, готовый принять "все необходимые меры, чтобы не допустить переоценки нашей валюты" и "бороться за интересы Бразилии". Руссефф добавила: «Последний раз, когда была серия конкурентных девальваций ... ... это закончилось второй мировой войной».

Соединенные Штаты оказались в ловушке: для их критиков, особенно на развивающихся рынках, монетарная политика США выглядела как националистическая или эгоистическая стратегия поощрения экспорта; с другой стороны, если Вашингтон изменит курс и ужесточит политику, стоимость долларового финансирования вырастет, мир пострадает от роста процентов и необходимости погашать долларовые кредиты, а развивающиеся рынки - от этого. Барак Обама ответил критикам стимулирования ФРС, заявив, что повышение темпов роста США, которое оно может принести, будет "полезно для всего мира". Мы не можем продолжать ситуацию, в которой одни страны поддерживают огромный профицит, а другие - огромный дефицит". Другими словами, Китай и другие развивающиеся рынки должны генерировать больше спроса. Никому не выгодно, чтобы Соединенные Штаты «в конечном итоге застряли в условиях отсутствия роста или очень ограниченного роста». Министр финансов Тимоти Гайтнер заявил в интервью телеканалу CNBC: "Я с огромным уважением отношусь к Гринспену, мне посчастливилось работать с ним в течение долгих лет, но это не совсем точное описание ни политики ФРС, ни нашей политики. Мы никогда не будем стремиться ослабить нашу валюту в качестве инструмента для получения конкурентных преимуществ или для роста экономики". Он обвинил в падении курса доллара разворот потоков капитала в "тихую гавань".

Помимо действий США в денежно-кредитной сфере, напряжение перед летом было подогрето объявлением новых данных по торговле: Профицит торгового баланса Китая вырос в октябре с $16,9 млрд до $27,1 млрд, что стало одним из самых больших увеличений, зафиксированных Китаем за один месяц, и вторым по величине показателем за год, что оказало новое давление на Пекин. Китайские политики неизбежно пытались отвлечь внимание, указывая на действия ФРС. А Япония объявила о 24-процентном росте профицита счета текущих операций.

Германия, Япония и Китай образовали мощный блок, выступивший против призыва США к G20 ограничить профицит и дефицит счета текущих операций 4 процентами ВВП. Йошихико Нода, министр финансов Японии, сказал, что у каждой страны "свои обстоятельства". На тот момент прогнозировалось, что профицит Японии составит 3,1 процента ВВП за год, по сравнению с 4,7 процента Китая и 6,1 процента Германии (эти оценки оказались слишком высокими для Китая и Германии: в итоге цифры составили 3,9 и 5,7 процента). В Европе реакция на G20 была омрачена обвинениями в том, что Германия толкает Еврозону в еще более глубокий кризис, в частности, обвинениями в том, что Ирландия опрокидывается в финансовую пропасть. Бюджетно-налоговая политика стала ящиком для разжигания международной напряженности.

Именно разочарование в традиционной многосторонности и ее ограничениях заставило Китай переосмыслить свое взаимодействие с миром и продвигать институциональные рамки глобализации иного рода. Новый лидер, Си Цзиньпин, дал сигнал о самом решительном разрыве с тридцатилетней стратегией Китая по работе в рамках системы. В 2013 году, посетив Астану в Казахстане, он объявил о первой части того, что станет инициативой "Пояс и путь": инициатива по созданию инфраструктуры для наземной глобализации ("Пояс"), чтобы привлечь территории в центре Евразийского континента, которые были в центре старого Шелкового пути. Позже, в Индонезии, он объяснит океанический эквивалент ("Путь"). Возникла бы новая геополитика. Выражаясь поэтической терминологией, в Астане он объяснил, что "почти мог слышать колокольчики верблюдов, перекликающиеся в горах, и видеть клубы дыма, поднимающиеся из пустыни". Си хотел создать новую валютную систему, построенную на основе предыдущего сотрудничества между Россией и Китаем. Что-то новое должно было занять место старой долларовой системы. Как сказал Си, цитируя казахского поэта и провидца XIX века Абая Кунанбаева (Абай Кунанбайулы), «Мир подобен океану, а наше время - сильному ветру. Волны спереди - это старший брат, а сзади - младший. Подгоняемые ветром, волны сзади постоянно давят на волны впереди». Новая волна глобализации била по старой американской конструкции.

 

Денежно-кредитная политика

Скоординированная фискальная экспансия потерпела неудачу; многосторонний подход ушел в песок; все, что оставалось, - это монетарные действия. В ставшей знаменитой фразе глава Федеральной резервной системы Джереми Стайн объяснил, что деньги попали во все щели. Это выглядело не так точно, как фискальные меры, где определение бенефициаров вызывало отпор. Однако именно эта особенность оказалась долгосрочной проблемой: заполнение трещин означало рост цен на активы, что, конечно же, имело последствия для перераспределения как внутри страны, так и на международном уровне. Центральные банки стран, которые иногда называли "большой четверкой" - США, Еврозоны, Японии и Великобритании - начали действовать очень похожим образом: но явной координации не требовалось. Вместо этого ФРС установила конкретную модель, заимствованную из японской реакции на недомогание этой страны в начале 2000-х годов, которая, в свою очередь, могла просто имитироваться в других частях мира, включая Японию. Одна из поразительных особенностей заключалась в том, что новые монетарные режимы имели некоторую протекционистскую направленность, поскольку ожидалось, что они приведут к