Записки кота Мурчика - Евгений Янович Сатановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вспоминая, как ездил с друзьями или ходил в одиночку по городам и странам, которые больше никогда не увидишь, во-первых, потому, что давно никуда ездить не хочется, во-вторых, потому, что на фиг оно нужно, так напрягаться в твои годы с нынешними заморочками по части виз и транспортной логистики, а в-третьих, потому, что бережёного Б-г бережёт, что плохого в том, что ты застал их в золотые для них и тебя годы? Когда там ещё было чисто и безопасно, а ты был полон сил, оптимизма и любопытства, не подозревая, что всё это не вечно? И что свою страну помнишь ещё не разваленной на куски, без политики и политиков, от которых зачастую воротит, а потом на смену самым тошнотным приходят те, по сравнению с которыми ушедшие оказываются светочами и агнцами…
Да это ещё ладно! А вот когда симпатичные, достойные и правильные люди, за которыми и рядом с которыми только и хотелось идти, на поверку выходят ворами, сволочами, предателями и вурдалаками, ненавидящими и презирающими и свою страну, и всех, кто в ней живёт… Тогда и тянет писать про природу, вспоминать истории из времён молодости и проводить общие исторические параллели из эпох и стран, которые не царапают сердце просто потому, что давным-давно остались в истории или очень уж далеки от нас и нашей реальности. А потом возвращаешься в эту чёртову реальность, и она тебя дёргает, как больной зуб. Ну и пишешь вместо пасторалей и мемуаров про актуалку, гори она огнём! Прости, читатель. И сам бы рад про всё это не писать, да никак не выходит…
* * *
Нет ничего вечного в этой жизни и быть не может. Наверное, тем она и хороша. Не дай Б-г, если бы было иначе. Тогда все мы теми самыми бессмертными бы стали, заплесневелыми от прожитых лет и до крайности противными себе и окружающим, про которых великий сатирик, хороший писатель и отличный человек, всю жизнь проживший в Ирландии, будучи англичанином, декан Джонатан Свифт, всё рассказал этому миру. И зачем нам, маленьким людям, такое большое счастье? Вот так и в жизни автора были разные периоды, и он занимался самыми разными вещами просто потому, что это было ему интересно. Любопытен, наверное, был с детства, да и болел много в ранние годы, что заставило много читать и привило застенчивость и массу комплексов…
Комплексы такого рода вообще свойственны домашним детям из интеллигентных семей, и, преодолевая их, они – и автор не исключение, вечно лезут на рожон, невзирая ни на какие возможные последствия. Впрочем, жив пока? Значит, и это не проблема. А когда автор помрёт, его, как и всех, кто жил до того, и всех, кто будет жить после, похоронят, так что нет смысла беспокоиться об этом заранее. И, к слову, потом у него точно никаких проблем не будет: никто ещё не возвращался из-за них с того света. То есть пара прецедентов, с Осирисом и Христом, в мировых религиях есть, но на то они и религии, чтобы в них присутствовали чудеса. Простых смертных они не касаются, и нечего им, в самом деле, на эту тему заморачиваться. Не по чину. Отчего автор и атеист – так ему жить много проще.
Когда-то прочёл в книгах несколько фраз, которые запомнились и не то чтобы помогли в жизни, но сильно её упростили. «Делай что должен и будь что будет». «В жизни надо бояться только одного – испугаться». «Ты должен делать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать». И, пожалуй, самая точная: «Нет большей глупости, чем устраивать собственное счастье». Книги вообще полезно читать. Там много чего полезного и толкового почерпнуть можно, отчего их все как один и прогрессивные, и консервативные реформаторы образования так терпеть не могут. С комиксами, фильмами в стиле «экшен» и прочей американообразной лабудой проще. Сразу из «человека-творца» получается штамповка «квалифицированного потребителя», по Фурсенко и Калине.
Возвращаясь к тому, с чего автор начал, были в его жизни комсомол и оперотряды, проектный институт и горячий цех металлургического завода, становление бизнеса и еврейская общественная жизнь, путешествия и приключения, собственная писанина и общение с прессой. Была академическая наука и преподавание студентам в ИСАА МГУ. Было много радио и телевидения и шесть с половиной лет подряд своя программа на «Вестях ФМ». Туда удавалось приглашать умных интересных людей, давая им рассказать то, в чём они были по-настоящему хороши и что знали лучше других. Политиков и чиновников там не было – их и без того в эфире достаточно. Но так сложилась жизнь, что вот уже четыре месяца её нет – и это нормально. Такая выпала карма.
Читатели, зрители и слушатели частенько спрашивают, вернётся ли она в эфир. Конечно, всё в этом мире может быть, но никому в мире ещё не удавалось войти в одну и ту же реку дважды, так что вероятности тут примерно столько же, как снова весить 65 кг и вернуть молодость, работать прицепщиком горячего металла на «Серпе и молоте» или инженером в ГИПРОМЕЗе, опять возглавить Российский еврейский конгресс (зачем?!) или, как когда-то предлагали, поучаствовать в приватизации Минэнерго, став-таки наконец долларовым миллиардером. Но для тех, кто невесть почему скучает по авторским эфирам, идут его передачи на канале СоловьёвLIVE и каждый день пишутся тексты на настоящем телеграм-канале, да ещё и книги в «Эксмо» выходят. Мало, что ли, в самом деле?!
* * *
На прогуливавшуюся с мужем по придорожной тропинке до соседнего Кострова дочь внезапно из сухой травы вышел дикий зверь. Ну как зверь? Зверёк. Можно даже сказать – зверюшечка. Нечто мелкое, размером с мышку, с длинным хвостиком, щеголеватой чёрной атласной спинкой, белым брюшком и длинным смешным носиком. Если б не носик, не хвостик и не масть – типичный крот. Вариант: «еврейский крот» (с учётом шнобеля и воспоминаний о том, в какой именно традиционной сбруе ходят ортодоксы в иерусалимском квартале Меа-Шеарим) был отвергнут с ходу, поскольку ни шляпы с твёрдыми плоскими полями, ни мехового штраймла на голове у встреченного существа не наблюдалось, а хвостик не был похож на цицит от талит-катан. Значит, землеройка.
Малое чудушко бодро сновало по обочине, не обращая внимания на снимающих его
