Начертание христианского нравоучения - Феофан Затворник

4) Оттого под надеждою зреет прошение или моление, то есть такое возношение ума и сердца к Богу, в коем, изъявляя кровные свои нужды Богу Всеблагому и Всемогущему, молят Его ниспослать благопотребную помощь с несомненною верою, что и получат, если Богу то благоугодно. В молении есть и надежда, но не все моление — надежда. Надежда завершает или стоит наверху, как бы осеняет моление; моление стоит внизу и восходит под сению ее на небо. Надежда преимущественно обращена к Богу, моление низводит благость Божию к себе и кровным своим нуждам. Потому первое условие благоуспешности прошения есть искреннее сознание крайней нужды или скорбное и болезненное чувство крайности, растворяемое надеждою. Молящийся должен довесть себя до воззвания: «Господи! Нигде мне нет покрова и помощи. Ты один помощник!» Потом стоять в сих чувствах крайности и взывать, пока не получит ради неотступности и беспомощности, ибо Бог беспредельно милосерд. Он как бы не может зреть болезну–ющих, только бы беспомощные сами являли Ему лицо свое или приходили пред Него. В молении есть и преданность, и успокоение, и надежда, но, что главное, это болезненное чувство нужды… Такое чувство есть сосуд, благоустроенный к приятию милости. Господь ждет, пока оно родится, и Сам разно помогает ему родиться, чтобы выполнилось главное условие к получению помощи. При сем различие предметов мало значит. Благодатного просвещения испрашивают так же, как и насущного хлеба, и Бог дает.

Так, обращаясь в будущее, благочестивый христианин просит, надеясь, и успокаивается в Боге, предаваясь Ему всецело.

в) Чувства и расположения — из созерцания Бога Совершителя всяческих

Бог есть Всемогущий, Благий и Праведный Совершитель всяческих, чего ради чаем воскресения мертвых и жизни будущего века. Изменится лицо неба и земли, и приимут суд все живущие по неложному обетованию Господа. Тогда начнется жизнь в истинном ее виде — вечная и неизменная. Нынешнее же бытие мира и тварей есть только начальное, приготовительное. Господь, все устрояющий, все ведет к предназначенному концу. Когда же все исполнится, тогда Он произведет самым делом то, к чему все ведет: откроет славное Свое вечное Царство. Когда сие будет, не знаем; но знаем несомненно, что будет кончина мира, страшный суд, блаженство одним и мука другим. Итак…

аа) Ожидай второго пришествия Господня, то есть не только верь, что оно будет, но и будь готов встретить его на всякий день и час. Будь, по слову Господа, подобен рабам, ждущим Господа, но не знающим, когда придет Он. А потому и приготовляй всё, что считается необходимым к сретению Его, подобно мудрым девам, чтобы после не жалеть о неосмотрительности, и, желая того, молись: да приидет Царствие Твое!

бб) Не знаем, придет ли Господь в пределах нашей жизни, от сего часа до смерти, или, может быть, смерть наша упредит Его пришествие. Потому, не смея отстранять или отдалять явления Господня далее настоящей минуты, в которую думаем о сем, должны одинаково иметь в виду и смерть, быть к ней готовыми и приготовляться к тому событию, когда не Господь к нам придет, а мы будем позваны пред Него воздать все по достоянию. Ожидание сие, впрочем, не противно ожиданию Господа, а в существе своем одно и то же, или есть как бы некоторый вид его. И оно должно быть так же непрестанно, так же несомненно, так же бодренно. Сию или следующую минуту придет смерть и покончит все наше.

вв) Безвестен час, но не безызвестно, что будет. Помни же то, что будет, непрестанно: смерть, суд, рай, ад. Ибо случись только одна смерть, за нею тотчас последует и все остальное и притом с такою резкою решительностью, что уже и на всю вечность будет так, как будет положено тут. Может быть, все сие будет сейчас, в мгновение ока. Напиши же в мысли твоей сие и созерцай каждое мгновение, ибо созерцаешь или не созерцаешь, оно уже будет так.

гг) Если так нечаянно все может измениться, и может настать такой вид бытия, в коем ничто из предлежащего не получит участка; если там истина нашей жизни, а здесь только начало, приготовление, то не запасайся многим: будь как странник… Это обязывает жить на земле как на чужой стороне. Не то сие значит, чтобы ничего не иметь, ничего не приобретать, а то, чтобы сколько бы чего ни приобрел, сколько бы чего ни пришло: чести, славы, богатства — не прилагать к тому сердца, а держать его в будущем своем отечестве… Все здешнее пусть будет как чужое, как не родное. Не отвергай того, не презирай, но и принимай как чужое, как тяготу некоторую, боля сердцем, что живешь не на своей родине, и искренно желая и молясь скорее прейти в свое вечное жилище. Так, обращаясь к последнему концу всего, благочестивый христианин ждет Господа, готовится к смерти, помнит последнее и живет на земле как странник.

Вот весь порядок благочестивого настроения духа в христианстве:

Христианин восходит к Богу:

Познанием своего окаянства и познанием Господа приходя к вере в Него, из сей веры приемлет упование спасения и дает самоотвержение, приемлет мир с Богом и дает покаяние, приемлет чувство отчей любви и дает ревность действовать по воле Его, во славу Его.

Живет в Боге:

Восшедши таким образом к Богу и утвердившись в общении с Ним, ходит пред лицом Его в богоугождении и горении духа, хвалебно радуется о Нем, Боге Всесовершеннейшем, благоговейно падает пред Его беспредельным величеством и в изумлении погружается в Его непостижимой беспредельности.

И пребывает в Божественном порядке:

Пребывая же таким образом в Боге, благоговейно чтит и Божественный порядок бытия и жизни. Чувствуя, что он весь есть Божий, покорствует Богу в сознании полной зависимости от Него; сознавая, что все его есть Божие, он благодарит за то, благодушествует, терпит, довольствуется; веруя, что все будущее от Бога же, он предается Богу, успокояется в Нем и, надеясь, молится; уверенный, что будет конец всему, он ожидает его, готовится к смерти, помнит последнее и содержит себя странником на земле.

Так резко обозначаются три отдела чувств и расположений, выражающих благочестивое настроение духа и составляющих христианские обязанности к Богу. Очевидно, что цель всего — жизнь в Боге, восхождение же к Богу и пребывание в порядке Его суть средства, как бы два столпа, на коих утверждается та жизнь. Не так, однако ж, должно понимать сие соотношение, будто здесь есть иное нужное, а иное ненужное. Нет, тут все существенно необходимо в целом устройстве, и отъятие чего‑нибудь есть ущерб для целого. Здесь так все связано, что малое расстройство расстроивает все. Как наше тело, отними у него соки, умрет и, отними нервы, тоже умрет, так и здесь все нужно. Ничего потому не пренебрегая, молиться должно усердно: сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей

г) Молитва — вместилище и поприще жизни в вере и благочестии

аа) Значение молитвы

Как в отношении к вере есть особые действия, в которых она выражается, так есть свои действия, служащие выражением и благочестия. Всеобъемлющее из таких действий есть молитва. Она есть вместилище или поприще всей духовной жизни, или самая духовная жизнь в движении и действии. Ибо что есть молитва? Есть возношение ума и сердца нашего к Богу. Но сие возношение имеет место во всех показанных пред сим благочестивых чувствах и расположениях, обязательных для христианина. Ибо и покаяние, и вера, и мир с Богом, и благоговение, и терпение, и чаяние второго пришествия, и вообще всякое из тех действий необходимое имеет отношение к Богу, возносит к Нему и рождается из сего возношения. Посему, как скоро приходит в движение какое‑либо благочестивое чувство, движется и молитва, и, наоборот, пребывание в молитве есть пребывание в каком‑либо из сих чувств, а переход от одного чувства к другому, как бы волнение благочестивых чувств, есть возгревание молитвы. Можно сказать, что молиться — значит приводить в движение благочестивые чувства и расположения, каждое отдельно, или все совместно, или одно за другим, или, что то же, возбуждать, оживлять и возгревать жизнь и дух благочестия. Кто не молится, у того нет благочестия, и у кого нет благочестия, тому как молиться?