Мечта на поражение - Алексей Калугин

– Назад! – крикнул Гупи.

Пригибаясь и инстинктивно прикрывая голову согнутой рукой, сталкер попятился за угол.

В голове крутилась нелепая мысль – удастся ли ему выбраться отсюда живым? Ее догоняла другая – а если удастся, что делать и куда идти? Без Вервольфа вход в бункер не отыскать.

Примерно в тот же момент, когда в голове Гупи зародилась еще одна, наиглупейшая идея – вернуться и попытаться вытащить раненого, но, быть может, еще живого «грешника» из-под огня, произошло нечто совершенно невообразимое. Нечто такое, во что потом, вспоминая, сам не веришь, хотя и видел все своими глазами.

Журналист метнулся по брустверу, снова спрыгнул в окоп и кинулся к пулеметному гнезду. Он двигался невообразимо быстро. Настолько быстро, что силуэт его, казалось, размазывался в воздухе. Как будто он сам опережал свой зрительный образ. Должно быть, зрелище это и на военных сталкеров произвело впечатление, потому что на секунду они прекратили стрелять. Всего на одну-единственную секунду. А в следующую секунду Журналист выбросил перед собой правую руку с растопыренными и слегка согнутыми, как будто они сжимали невидимый шар, пальцами, и какая-то неведомая сила отбросила военных сталкеров к стенке окопа. Не успели они прийти в себя, как Журналист запрыгнул на сложенную из мешков стенку и выпростал из-под плаща левую конечность. Именно так – конечность, потому что назвать это рукой было невозможно. Больше всего левая конечность Журналиста напоминала переднюю лапу богомола, которой тот хватает жертву. Журналист – или кто он там был? – резко распрямил в локте эту непропорционально огромную, тяжелую конечность, и одним коротким кистевым движением, будто взмахом косы, снес головы обоим военным сталкерам.

– Матерь божья, – с благоговейным трепетом прошептал Шрек.

– И не говори, – так же тихо отозвался Гупи. – В дерьме по уши.

– Кто? – обернувшись, глянул на него Шрек.

– Мы, кто же еще.

Журналист спрыгнул с мешков и подбежал к всеми забытому Вервольфу, лежавшему на дне окопа и уже не подававшему признаков жизни. Скафандр на груди «Грешника» был вспорот автоматной очередью. Однако биодатчик на шее все еще фиксировал незначительные признаки жизни – в пределах от десяти до четырнадцати процентов от оптимума.

Присев на корточки, Журналист быстро освободил голову Вервольфа от шлема. Затем до пояса стянул с него скафандр.

Достаточно было даже непрофессионального взгляда на развороченную пулями грудь Вервольфа, чтобы понять, что он уже не жилец.

Журналист обхватил пальцами правой руки – левая снова была спрятана под плащом, – горло Вервольфа, как будто собирался задушить его, чтобы избавить от страданий. Но вместо того, чтобы тихо скончаться, «грешник» широко раскрыл глаза и закашлялся, отплевываясь кровью.

– Гупи! Давай свой инъектор! – крикнул Журналист.

Сталкер скинул с плеч рюкзак, достал из бокового кармана позаимствованный у «ботаников» инъектор, вставил в него новый картридж и кинул Журналисту.

Тот поймал инъектор и шлепком прилепил его к груди «грешника».

Шрек поднял ствол винтовки и навел его на Журналиста.

– Кто ты такой?

– Я Журналист, – он даже не взглянул на вояку.

– Какой ты, к дьяволу, Журналист!

Эту реплику американца Журналист оставил без ответа.

На дисплее инъектора высветилась надпись: «Повреждения внутренних органов, несовместимые с жизнью. Варианты действий: 1 – Эвтаназия (рекомендуется); 2 – Тотальная анестезия; 3 – Временное восстановление некоторых жизненных функций». Журналист надавил пальцем на кнопку с цифрой «три».

Вервольф закашлялся, выплюнул сгусток крови и задышал ровнее. Он даже попытался приподняться на локте, но Журналист не позволил ему это сделать.

– Лежи, лежи, – успокаивающе произнес он.

– Подстрелили… – тяжко, с досадой прохрипел Вервольф.

– Со всяким случается.

– Остальные?..

– Остальные целы.

– Ч-ч-черт…

– Э-эй! – Шрек помахал стволом винтовки перед лицом Журналиста. – Ты не ответил на мой вопрос.

Тот быстро глянул на него:

– Разве?

– Кто ты такой?

– Тебе не все равно?

– Нет.

– Тогда подумай о том, что в скафандры военных сталкеров были встроены такие же биодатчики, как и в твой. Только сигналы их поступают на штабной сервер. И сейчас сюда, проверить, что произошло, направляется взвод военных сталкеров. Как тебе такой ответ?

– Сталкеры – люди…

– Которые прикончат тебя прежде, чем ты успеешь представиться. Впрочем, если хочешь, можешь их дождаться. Я не против.

Вервольф снова попытался подняться.

– Нам нужно идти…

Гупи выстрелом сбил присевшую на бруствер окопа горгулью.

– Далеко еще? – спросил Журналист.

– Нет… Не очень…

– Где?

– Я покажу…

– Если ты потеряешь сознание…

– Я покажу!.. Сам… – Вервольф харкнул кровью. – Вы же, суки, меня тут бросите… Как Муху…

– А тебе не все равно, где помирать-то?

– Э, нет… – Вервольф попытался усмехнуться, но снова закашлялся. Кровавая пена запузырилась у него на губах. – Монолит… Монолит не даст мне сдохнуть… Он, сука, у меня в долгу… В долгу… Сука…

– Чего он несет? – непонимающе посмотрел на Журналиста Гупи.

– А, какая разница!

Журналист поднялся на ноги и легко, будто мешок с отрубями, закинул «грешника» на плечо.

– Ну, как? Удобно?

– Хреново…

– Смотри, место не прозевай.

– Иди, зараза… Иди… Я долго не протяну… Мне…

Вервольф сделал глубокий вдох и едва не захлебнулся собственной кровью.

Глаза «грешника» закатились.

– Вервольф! – подскочив к Журналисту сзади, Гупи с размаху ударил «грешника» по щеке. – Смотри на меня, Вервольф!.. Слышишь! – он с оттяжкой ударил умирающего по другой щеке. – Не вздумай сдохнуть, гад!

Вервольф дернул головой и посмотрел на Гупи вполне осмысленно.

– Гупи… Ты везучий…

– Пошли!

Гупи толкнул Журналиста в спину. И тот, придерживая тело «грешника» одной рукой, а другую, уродливую конечность, пряча под плащом, затрусил вдоль окопа.

– Кто?.. Черт… – Шрек тряхнул головой. Стволом винтовки указал на спину Журналиста. – Что он такое?

– Излом, – коротко ответил Гупи.

– Не понял? – тихо переспросил вояка.

– Так его называют – Излом.

– Кто он? Монстр? Мутант?..

– Черт его знает, – пожал плечами Гупи. – Факт то, что раньше он был человеком. А потом… Что-то с ним произошло. То ли Зона его так перекрутила, то ли… Не знаю.

– Он один такой?

– Да вряд ли… Наверное, еще есть… Мне об Изломах Болотный Доктор рассказывал. Один из них к нему даже лечиться приходил.

– И что же твой Доктор говорил?