Голод. Одержимые - Любовь Попова

— Ты мужчина.

Пиздец, логика.

— Вот именно! Блять! Я мужчина! Я никогда не променяю то, что между нами было на одноразовый трах. Никогда не стану разбивать тот мост, что мы вместе закаливали.

— Ты мог оступиться…

— И ты заранее простила… Дура. Васька. Сразу идти надо было. Морду бить и получать по морде в ответ. Сразу бы услышала, что в тот день я мотался в один из клубов, а за себя оставил помощника. А теперь мне придется искать нового…И секретаршу новую.

— Правда? — еле выдыхает она, тут же веря, но меня все еще колбасит. Особенно, когда ее длинные ноги обхватывает талию и промежность трется об член.

Хочется пиздец вставить и всю дурь вытрахать, но сначала надо разобраться.

— Вася… Поехали, я докажу.

— Зачем, я тебе и так верю… — шмыгает носом, но мне мало слов. Теперь это дело принципа.

— Нет, сначала я тебе докажу, какая ты дура. А потом ты будешь долго и смачно извиняться за свои обвинения и мой голодный паек.

Поднимаю рывком и толкаю к гардероду.

— Макар…

— Живо! Еще не хватало, чтобы дети увидели, что мы ссоримся.

Одеваюсь и звоню Герману. Тому самому помощнику.

— Ты на месте? Тогда бегом в офис! Сейчас!

Меня колотит от злости, что из-за такой херни, я чуть не потерял доверие Васи.

Быстро нам уйти не удалось. Сели завтракать с детьми, послушали как Ярослав подрался в школе. И я хотел ему дать пять, но Вася покачала головой.

— Никакого интернета. Не все решается кулаками.

— Да, не я же начал! — защищается Ярослав. — Пап, ну скажи. Ты же сам учил в морду давать.

— Макар!

Перепалка продолжалась недолго, а девки наши — погодки Женя с Леркой только и делали что смеялись над бедой брата. Пока я не шуганул их собираться в школу.

К девяти утра все-таки добираемся в офис.

По дороге непривычно молчим. Но мне все-равно комфортно, особенно, когда она руку на свою голую коленку кладет.

— Макар. Я… Наверное, погорячилась.

— О да, но съехать не получится. Мы трахаемся три раза в неделю. Два из них по часу. Один раз пятнадцать минут. Ты мне должна пять часов отбойного траха.

— Четыре с половиной.

— Еще пол часа за моральный ущерб! — ору я и паркую тачку возле высотки с офисами.

От перепалки меня накрывает злоба, как только вижу навязанную агентством проститутку. И ведь нормально же себя зарекомендовала.

Первым делом хватаю белобрысую шмару за волосы и поднимаю из-за стола. Она кричит, а Вася виснет на моей руке.

— Ты с ума сошел! Отпусти ее!

— Она мой брак чуть не разрушила. Слышишь тварь! — ору дергающейся суке в лицо.

Вася все-таки отцепляет от моих пальцев ее волосы, а меня трясет. Ни хрена не вижу, пока она не заглядывает мне в глаза. Пальцами гладит скулы. Ее руки как поток свежего воздуха.

— Я здесь. Я никуда, никогда не денусь. Я дура, если подумала, что после всего, что мы пережили, ты меня предашь. Меня бей, ее не трогай. Она просто хотела пошутить. Правда…

— Вика…

— Вот, Вика пошутила.

В этот момент в кабинет заходит Герман и видя развернувшуюся картину, разворачивается.

— Ах, ты падла…

— Макар! — снова перед глазами Вася и красная пелена ярости рассевается. Зато желание становится почти болезненным. Хочу ее. Сейчас.

— Я не трахался две недели, потому что этому уроду приспичило достать свой член.

— Макар. Я все возмещу.

— Когда?

— Хочешь, прямо сейчас. Там в кабинете. Чтобы перебить то, что они делали.

Бонус. Василиса

Василиса

— Хочу, — успокаивается он и тянет меня к кабинету. Рыкнув на Вику. — Вышла и забыла сюда дорогу.

— Он шутит Вик, завтра приходи как обычно.

— Спасибо, Вас… Василиса.

Заикается и сумку хватает.

— Пошла вон! — орет Макар и хлопает дверью, вжимает меня в нее и почти не дышит. Руками царапает кожу. Задирает юбку, и я понимаю…

Надо. Сейчас надо принять его жестокий настрой.

Виню себя.

Как могла подумать, что этот помешанный на мне мужик, посмотрит в другую сторону?

— Ты просто с ума меня сводишь. Никаких больше недомолвок. Есть проблема, пришла сказала, — разрывает трусы, пальцами касаясь набухающего клитора. Черт… — Надо врезала. Но не смей меня лишать себя. Ты самое ценное… Ты лучшее. Люблю…

— Еще дети.

— Они уйдут. У каждого свой путь, а мы всегда рядом будем. Ты в моей душе, а я в тебе.

За словами, что врезались в нутро души, не заметила подвоха. Его член уже готов. Великолепный, темно розовый в переплетении вен. Сглатываю слюну, уже представляя, как Макар заставит меня сосать.

Начинаю задыхаться, пока огромная плоть начинает свое варварское вторжение.

Господи!

Цепляюсь руками и со слезами понимаю, как мне этого не хватало. Я срывалась на всех, ненавидела Макара, искала причины в себе, когда нужно было просто прийти поговорить и понять…

То, что есть между нами, никогда не позволит предать. Друг друга.

Его член уже протиснулся до самой матки, и я шумно выдыхаю, когда дверь сотрясает первый удар.

Это Макар. Принимается меня в нее вдалбливать.

Раз, второй, третий. Пока просто не начинает долбить меня в нее. Как забивают гвозди.

И я тяну его волосы, кусаю в кровь губы и прошу:

— Еще, сильнее! Господи! Да!

Он рывком разворачивается, несет меня через кабинет. Движением мощной руки скидывает все со стола. И вот я уже с задранными на плечи ногами, а он таранит мое нутро, держа за пальцами шею. Смотрит в глаза и с каждым шумным выдохом делает выпад. Буквально втыкает в меня член, разрывая на двое все чувства.

— Всегда.